Прошку так, что тот в сугроб вверх тормашками полетел.

«Кого учить вздумал, холоп! – закричал боярин, трясясь от гнева. – Будет так, как я сказал! Волка не пугать да не трогать. Пускай он с Васькой позабавится, клыками его порвет. Другим разбойничкам это уроком станет. Все по коням!»

Ну, разве с барином поспоришь? Егеря да дружинники вскочили на коней да и помчались прочь из леса. Немного проскакали, а потом остановились, прислушались Но тихо было вокруг. Ни крика сзади не доносилось, ни воя волчьего, ничего. То ли Васька уже от ран умер, то ли волк испугался и убежал…

Как в Петровском прознали про эту страшную историю, старики тотчас в церковь направились. Стали Господа молить, свечки ставить святым угодникам. Боялись они, что Васька восстанет из мертвых и начнет мстить боярину, да и простым петровским людям тоже.

Год прошел, и все было тихо. Затем второй, третий… Стали люди забывать потихоньку про Ваську Бешенного да про его угрозы.

А потом опять зима настала, да еще лютей, чем прежние. И тогда в окрестных лесах невесть откуда заявился страшный волк. Охотился он не в стае, а в одиночку. И не кур таскал из деревенских сараев, а на людей нападал и загрызал насмерть.

Один погиб мужик на лесной дороге, затем второй, третий… И тут петровские поняли, что убивает волк не кого попало, а только людей из дружины боярина. Ни холопов его, ни даже егерей не трогал. А те, кто когда-то перебил шайку Васьки Бешенного, стали опасаться в лес ездить.

Под Рождество известный на всю округу петровский дурачок Иван Голубев пришел к церкви. Подождал, когда карета с боярином да его женой подъехала к воротам, и стал скакать на одной ножке да припевать: «Жди, боярин, жди! Намедни к тебе оборотень в дом заявится. Бойся Ваську Бешенного!»

Что там было! Боярин рассвирепел и Ивана Голубева ударил. А этого никак нельзя было делать – по старому обычаю, дурачков никто и пальцем трогать не смел.

Вот так люди и поняли, что волк тогда, на лесной поляне, вовсе не загрыз Ваську Бешенного. Разбойник и волк побратались, и превратились в одного страшного зверя – оборотня.

Марья Ивановна устала и замолчала. Ребята удивленно переглянулись.

– Так ведь это только легенда, – нерешительно произнес Тёма. – Мало ли что народ не придумает?

– Точно! – поддержал его Родик. – Мне бабушка Варвара столько всего про наше Петровское рассказывала – просто жуть! И про подземные ходы, и про покойников, что по ним бродят, и про всяких болотных тварей… А потом всегда добавляла, что скорее всего все эти истории – простые выдумки.

– И потом, причем здесь наш котлован? – нахмурившись, добавил Лёнька. – Что-то я не пойму.

– Скоро поймешь, касатик, – с улыбкой сказала Марья Ивановна. – Дай только передохну малость. Давно так много не говорила! Дома все больше одна сижу, внучка редко заходит, а правнукам все некогда и некогда… Сказки это или не сказки – не знаю. Но покойница мать дальше так рассказывала.

В те давние времена люди верили во всякую нечисть – в чертей, водяных, леших и всех прочих. В оборотней верили особо, потому что волков в то время в наших лесах было немало, и нападали они на людей почище любых разбойников. Вот и пошла по Петровскому и окрестным деревням молва, что Васька Бешенный на самом деле превратился в оборотня, спознался со всяческой колдовской нечистью, и теперь попомнит боярину Петру Ивановичу все прежние обиды.

Так это или не так было, трудно сказать. Но факт, что люди из дружины боярина Прозоровского в тот год стали умирать один за другим. Кто с лошади падал и ломал шею, кто отравился грибами, кто в полынью провалился, кто получал от каких-то лихих людишек нож в спину. Скоро на краю петровского кладбища появилось с десятка полтора свежих могилок.

Боярин Петр Иванович несмотря на это бодрился, говорил, что все идет само собой. Мол, Бог дал, он же и взял. Но народ был очень перепуган. Оборотень! Кое-кто даже якобы видел в лесу человека, который вдруг оборачивался волком.

После Рождества волк задрал не кого-нибудь, а Алексашку, крестника боярина и его главного любимца! Петр Иванович рассвирепел и погнал людей несмотря на стужу охотиться за оборотнем. Да куда там! Три дня люди шли по следам зверя, да так и не нагнали его. А когда вернулись в Петровское, то выяснилось, что двоих еще не досчитались.

К концу зимы из всей дружины Прозоровского, что побила разбойников в Тёмном урочище, остался в живых лишь сам боярин да конюх Фёдор Фролов. В молодые годы он служил в стрельцах, и прославился смелостью невиданной. Жил он на самом краю Петровского, у леса. Ходили слухи, что это он, Фёдор когда- то давно жестоко порол провинившегося Ваську. И вот соседи заприметили, что Фёдор стал бояться по вечерам выходить из дому, а в самые глухие ночи даже запирал ставни на окнах.

На масленицу он провалился в прорубь, простыл и через месяц помер. Похоронили его люди и разошлись, крестясь и моля Господа, чтобы теперь проклятый оборотень оставил их в покое. Мол, все его недруги кроме боярина перемерли, чего еще надо этой нечистой силе?

Наутро пришла Софья, жена Фёдора Фролова, на кладбище, чтобы вдоволь поплакать на могильном холмике, и вдруг видит – могила разрыта, а на груде земли лежит растерзанное тело ее мужа. И над ним стоит оборотень и подняв голову, воет.

Родик невольно вздрогнул и растерянно поглядел на друзей. Они тоже выглядели испуганными.

– Бабушка… – пробормотал Родик. – Да это же все сказки! Не мог волк раскопать могилу, она же глубокая…

– Волк не мог, а оборотень мог, – упрямо поджала губы Марья Ивановна. – Вижу, напугала я вас, ребятушки. Да что уж тут поделать, сами виноваты! Ну, послушайте еще чуток, я скоро закончу.

Увидела Софья оборотня, завопила от ужаса. Хотела бежать, да ноги ее не слушались.

Деревенские мужики как раз в поле направлялись. Схватили они кто что – кто колы, кто косы, а кто просто камни тяжелые, и поспешили на кладбище. А оборотень так и стоял над разверстой могилой и не убежал даже при виде людей. Он громко выл и смотрел в сторону барской усадьбы, словно Петра Ивановича на последний бой вызывал.

Ну, тут мужики на него со всех сторон и накинулись. Долго бились, но одолели-таки зверя. Тот кровью весь обливался, а все кляцал зубами, никак умирать не хотел.

Так перепуганы были мужики, что попросту скинули раненного оборотня в могильную яму. А жена стрельца Фёдора бросила туда свое серебряное колечко – ну, словно просила кладбищенскую землю принять в себя дьявольское отродье!

Потом мужики спохватились: а что же делать с покойником Матвеем? Хотели вырыть для него другую могилу, но тут из кладбищенской часовенки вышел петровский поп. Узнал он о том, что рядом с людьми оборотень зарыт, и очень рассердился. «Людей хоронить рядом с нечистью никак нельзя, – сказал он. – Придется либо оборотня вырыть и закопать где-то в другом месте, либо отныне хоронить людей на новом кладбище.»

Петровские мужики задумались, обещали назавтра на спокойную голову это дело решить. А ночью случилась первая весенняя гроза, молния ударила в часовенку, и та сгорела дотла. Понятное дело, это был перст Божий. Недолго думая, петровские мужики похоронили Фёдора Фролова на другом конце деревни, возле сосновой рощи. А старое кладбище забросили. Туда даже ходить перестали, боялись.

Марья Ивановна пытливо посмотрела на ребят, словно не решаясь закончить свой рассказ. Но они уже и сами все поняли.

– Выходит, вы опасаетесь, что мы случайно откопаем… ну, того оборотня? – сипло спросил Антон.

– Опасаюсь, – призналась старушка. – Понятное дело, никто теперь точно не знает, где именно его в землю закопали. Но по тому, как мать мне про это рассказывала, получается, что вы котлован затеяли копать в том самом месте. Еще выпустите ненароком лихо на свет божий! Людям и так нынче трудно живется. Только оборотня им на головы не хватает! Так что уж лучше, ребятушки, бросайте ваши раскопки. А когда приедут Андрюша с Анной, вы их ко мне пошлите. Скажете, тетка Марья хочет с ними поговорить. Уж я их вразумлю, чтобы дыру эту в земле они закопали, пока не поздно!.. Ну, пойду я, ребятушки. Не обессудьте, если напугала. Давно я никому про оборотня не рассказывала, а сейчас пришлось.

Марья Ивановна, кряхтя, поднялась на ноги и выйдя из беседки, шаркающей походкой направилась к калитке. Ребята переглянулись, а затем Антон с Лёнькой подбежали к старушке и взяли ее под руки.

– Хотите, мы вас до дома проводим, бабушка? – спросил Антон.

– Проводите, проводите, касатики, – ласково улыбнулась Марья Ивановна.