Но органы или способности не развиваются сами по себе, они должны быть «вытянуты» из человека. Они не развиваются механически. Это «вытягивание» составляет часть феномена, «обладающего своим собственным методом». Для практических целей это означает, что функция зрения может быть выявлена в индивидууме только теми, кто сам имеет зрение и знает, как привести в действие эту способность. А это, в свою очередь, означает, что «руководитель» должен обладать этими двумя качествами. Руководителю, однако, необходимо заручиться минимальным сотрудничеством со стороны своего подчиненного.
В нашей Традиции слово «руководитель» используется обдуманно. Руководитель — это некто, кто уже пришел туда, куда он ведет других, кто знает туда путь и профессионально занимается тем, что приводит в это место других. Поэтому учитель именуется
На чем основана эта кооперация? Существуют два фактора, и оба они должны быть задействованы, чтобы прогресс стал возможным. Первый состоит в том, что предубеждения, свойственные «обычному» спящему мышлению, должны быть выявлены и опознаны. Никто не свободен от этих предубеждений, потому что они полезны, но в своей собственной сфере. Их ограничения, однако, необходимо понять, а не просто принять как гипотезу в русле интеллектуального упражнения.
Иллюзия прогресса, но не реальный прогресс, разочарование, которое, по-видимому, последует за первоначальным возбуждением, интересом, эйфорией или чувством благополучия, — все это будет испытано человеком ровно в той степени, в которой он привнесет в «эволюционную работу» свои ошибочные или неприменимые здесь предубеждения.
Защитный механизм утверждается в шаблонных мыслителях, чтобы не дать им почувствовать, что они были глупцами или зря потратили время. Необходимо понять, и притом в очень глубоком смысле, что спящий человек не является глупцом, он просто-напросто спит.
Второй фактор этой кооперации начинает действовать в тот момент, когда человек перестает увлекаться бесконечным повторением софизмов или интеллектуальными упражнениями. Как только индивидуум глубоко и основательно осознает, что он и в прошлом, и теперь еще мыслит согласно образцам, неприменимым в тонкой области, он может войти в плодотворный контакт с человеком, у которого «есть зрение». На этой стадии возникает взаимодействие между слепым и зрячим. Это взаимодействие проявляется в сознательном пробуждении восприятия — в первом движении зрачков, если вам угодно. Как только человек выбирается на свободу из зарослей интеллектуального подлеска, возникают условия для того, чтобы могли заработать тонкие восприятия.
Этой Доктрине часто учили неправильно. Имитаторы и теоретики позволяли людям провозглашать лишь словесную верность этому принципу, как теории о том, что интеллектом в этой области пользоваться нельзя. В результате вместо того чтобы проникнуться сознанием того, что софистика на определенном этапе перестает быть полезной, они приняли эту теорию как интеллектуальный постулат. Это совершенно очевидно выглядит как апогей абсурда, но именно такой подход стал уже обычным методом обучения в тех кругах, которые я здесь имею в виду. Такие люди не более чем теоретические, интеллектуальные «псевдовидцы». Другое аномальное отклонение от нашего Пути состоит в следующем: вместо того чтобы использовать гипертрофированный интеллект таким образом, чтобы, столкнувшись с фактом своей ограниченности и своего подлинного использования, он (интеллект) получил от столкновения пользу, человек вовлекает его в повторяющиеся ментальные операции или мысли, а то и вовсе повергает его в оцепенение, которое наступает в результате занятий несуразными теориями или деятельностью. Интеллект в этом случае выходит из строя, выключается, вместо того чтобы пройти через «трансмутацию» и начать работать в новом режиме.
Люди сталкиваются с этой проблемой, разумеется, потому, что интеллектуально они ухватили первую часть этого тезиса (о том, что предвзятые идеи должны быть выявлены) и верят, что вторая часть или любой полезный результат первой части наступит автоматически. Поэтому они учат других первой части, хотя не имеют необходимой для этого квалификации, поскольку сами не были правильным образом изменены этим тезисом и не прониклись его динамическим значением. Они, возможно, верят или надеются на то, что уже одно открытие ими первой части тезиса проложит для них дорогу ко второй его части.
К большому сожалению, для каждого в таком подходе отсутствует один важный элемент — персональное руководство. Единственный человек, способный заставить слепого получить опыт «зрения», - это тот, кто сам уже имеет такой опыт и знает, как он работает. Экспериментатору, каким бы благонамеренным он ни был, не удастся это сделать. Если у него самого есть зрение, то совершенно исключено, что он будет экспериментатором. Два фактора препятствуют эффективной работе такого одаренного зрением человека.
1. «Интеллектуальное похмелье», которым страдают «невидящие» люди. Они принимают теорию «прозрения», но при этом совершенно автоматически продолжают искать интеллектуальных или даже эмоциональных демонстраций «зрения» Их пока не коснулась рука мастера; а что это значит, можно понять, как в любом ремесле, только в процессе работы.
2. «Излишек предположений». Люди не склонны позволять другим руководить собой, потому что в грубых областях опыта их учили (и это было правильно), что человек «должен сам заботиться о себе». В результате своей склонности превращать все в лозунг они истолковали этот принцип как подтверждение человеческого достоинства и тому подобное.
Очень многое в человеческом поведении основано на концепции «борьба или бегство», иного не дано.
Многие думают, что они должны искать проблемы или сталкиваться е ними, оценивать и затем преодолевать их. Но ведь проблема является «угрозой», с которой необходимо бороться или убегать от нее, только в том случае, если это на самом деле угроза. Для большинства людей все, что находится за пределами (никого не удовлетворяющей) тюрьмы обусловленности, предстает как «угроза». Этим, однако, далеко не исчерпывается то, на что способен человек.
Тонущий человек может оказать сопротивление, даже весьма отчаянное, тому, кто попытается его спасти. Так же может повести себя и человек, находящийся в состоянии истерики. В обоих случаях проблема эта решается с помощью кардинальной меры: надо вырубить сознание индивидуума. Принцип, что вырубать человека это плохо, отбрасывается в данном случае, потому что ненормальность самой ситуации делает его неактуальным. То же самое касается попыток спроецировать это учение с помощью интеллектуального метода: они будут такими же неадекватными, как в случаях, когда мы имеем дело с ненормальным человеком. Тонущий хочет спастись, но борется со своим спасителем, находясь во власти истерии или бреда. Ситуация, в которой действие является сущностно необходимым, не получит своего разрешения с помощью аргументов.
В нашей ситуации существует фактор, который можно обозначить, как признание сущностной необходимости действия. Помимо того, что интеллектуальные упражнения и повторяющиеся действия совершенно бесполезны, они являются роскошью, которую человек, если бы только он знал об этом, не может себе позволить. Мы можем перевести эту безотлагательность в параметры времени. Существует хорошо известная персидская поговорка: «Пока противоядие пришло бы из Ирака (где изготовлялась сыворотка), пациент бы помер от змеиного яда».
Мы здесь, насколько это возможно передать в терминах простого языка и человеческих ассоциаций, имеем дело с людьми, страдающими от отравления ядом. В агонии безумия они борются с нами, они верят, что их мучения свидетельствуют об их важности или об их понимании. Из уважения к установленным канонам мы, как правило, избегаем использовать такие резкие слова, как «безумие», для описания определенных аспектов мышления и культурных экспозиций, которые завоевали признание уважаемой публики, совершенно убежденной в том, что во всем этом содержится некая ценность.
Ну а что мы могли бы здесь упомянуть, чтобы указать, что ситуация эта все-таки не безнадежна? Мы могли бы сказать следующее: «Вещь узнается по своим качествам». Какой-то человек, обладающий неким невыразимым качеством, может передать это качество спящей сущности «глаза» слепого человека. Для того чтобы сделать человека зрячим, он должен проделать две вещи.
Во-первых, прояснить проблему на языке реальных понятий, а не с помощью интеллектуальных упражнений. Во-вторых, он должен лично сообщить свое отличительное качество и потенциал слепому
