кроме стула, стола и телефонного аппарата. Подойдя к телефону с круглым диском, Михаил положил руку на трубку – и тут же нервно глянул через плечо. Нет-нет, все спокойно. Он-то знает: Милена спит, как и положено вампиру, – мертвым сном. Хоть серебром стреляй, не разбудишь. Это особый телефон: для прямой связи с тем, кто устроил его на работу, в общий холдинг входила и сеть гробовых магазинов «Клыкея». Номер свободен от прослушки и проверен на «жучков». Два часа назад Михаил уже получил звонок и подробные инструкции от помощника босса на случай приезда экс-любовницы. Дура Милена чудовищно ревнива и подозрительна, поэтому все должно быть сделано идеально. Велено не предпринимать действий, пока оба не уснут. Но они, как назло, трепались и трепались. Чуть не попался… кошка, заметив его сверху, зашипела. Теперь все позади: помощник ждет звонка, козлак сделает свое дело и получит награду. Сухой треск диска, набирается номер. Ему ответили почти сразу.

– Карл… – шепотом произнес козлак. – Это Михаил из Coffin House…

На рычаг лег палец с идеальным маникюром. Пошатнувшись, Михаил выронил трубку. За спиной стояла Милена – совершенно голая, но при этом с неизменной сигаретой в острых клыках.

– Ты потрясающая сука, – беззлобно констатировала Зубкова. – Знаешь, вот поэтому мы и разошлись. С тобой вечно спишь вполглаза. Очень утомляет.

…Она ударила его рукоятью пистолета чуть выше уха, почти в висок.

…В стенах кинопавильона, построенного на доходы от кровяного бума, с началом кризиса воцарилось пугающее запустение. Половина лампочек на помпезных люстрах не горела, ореховые половицы оказались погребены под грудами мусора, шеренги стульев увязли в оранжевых костюмах – реквизите мюзикла «Вампиряги». Рядом с бюстом Брема Стокера сиротливо приткнулся розовый танк из провального блокбастера Теодора Фонарчика: машина уже успела обрасти «сосульками» из пыли и грязи.

Только что обер-продюсер получил первые итоги кассовых сборов уик-энда, и его настроение утонуло в осиновых стружках. Собравшиеся в помещении режиссеры ощущали это, как лягушки бурю. Если б не английские засовы, они бы, не задумываясь, вынесли дверь павильона и разбежались кто куда. Растерев платком воск по серой лысине, обер-продюсер (существо из нелапси – словацких вампиров, умеющих убивать взглядом) обернулся к сидящему ближе всех режиссеру, такому же стильному и лысому упырю, как и он сам.

– Вот скажи, – грустно спросил продюсер, – почему ты снял такое говно?

Режиссер Фонарчик вцепился когтями в стул.

– Это вовсе не говно, – неуверенно возразил он. – Снимали по классике произведения, «Безлюдный остров» – the best братьев Ножецких. Актеров звездных позвали, костюмы, эффекты – офигеть. Публика просто сука непредсказуемая. Или погода хорошая – все гулять пошли. Или еще что – сам не в курсе. Но, в общем, я не виноват. Я-то обалденное кинцо создал, знаю.

Опустив глаза, продюсер что-то подсчитал на калькуляторе. Огромный настенный портрет Дракулы хищно заглядывал ему через плечо – как бы желая приобщиться к финансовым расходам. Лорд вампиров был изображен художником в одежде XIX века – сюртуке и цилиндре, согнувшим руки у подбородка, словно ищущий добычу динозавр.

– Значит, бюджет фильма сорок «лимонов», – размеренно произнес нелапси. – Чтобы отбиться, ты должен заработать в два раза больше. Народ на блокбастер не пошел. И кому мне теперь горло перекусить? Я не знаю, на каком кладбище в Трансильвании ты выкопал этих актеров, но придурка из рекламы стоматологии в главной роли я тебе точно не прощу. Он же вообще ничего не делает. Ходит только в кадре и жалобно зубы скалит.

Задрожав, Фонарчик попробовал улыбнуться.

– Ну, это типа спецпроект, – проблеял он. – Блондин даже не понимал, что творится в фильме: мы взяли парня из интерната для умственно отсталых. Слюни на подбородок пускает, а так в принципе ничего: куда ему положим пряник, в ту сторону и идет, улыбается, клыками блещет. На мой взгляд, очень гламурно и политкорректно, американцы «Оскара» обещали. Насчет бабла… Мы замышляли «Безлюдный остров» как наш ответ Голливуду. И я ответил. Отчет дам до копейки – измучились, но все «лимоны» на съемках потратили. Тяжело было. Шесть раз в день в ресторанах обедали, девок в ледяную ванну звали, а баксы все никак не убавлялись! Позвонили Кусенко… какой же фильм без Кусенко, публика иначе не пойдет! Его сейчас даже в мультфильмы тащат, в нашем римейке «Тома и Джерри» кот – вылитый Гоша – брутальный и лысый. Удивительно, что такой классный фильм провалился. Это глупые зрители и кризис виноваты. Крутизна же невероятная – все бухает, взрывается, все ууууу… не вампиры у нас, а быдло. Я сотворил блокбастер, свою задачу выполнил.

…Обер-продюсер мысленно призвал на помощь силы Ада: он еле отказался от идеи снять трубку и попросить знакомого брахмаракшаса о доставке обоймы серебряных пуль – хотя, по его мнению, Фонарчик ее заслужил.

– Это как же вас, собак, разбаловали баблом на халяву, – отпив из стакана крови, простонал он. – Еще бы, зачем что-то делать? Начиная с «Дневного кошмара», каждое кино в Московии снималось с финансовой господдержкой. Ага, попьем кровушки с друганами, попилим бюджетик, а заодно отметимся и серией интервью – мол, целыми днями не спим, поднимаем с колен родимую индустрию качественных фильмов ужасов.

На черной люстре звучно лопнула последняя лампочка.