пресс-папье. Разглядывая озверевшую Алевтину, он сжал клыками сигару, с усилием высасывая табачный сок. Антрацитовый цвет окружающих стен начал медленно подплывать, меняясь на багровый и алчно разбрызгивая по краям точечные вкрапления желтизны.

– Что значит – не уйдешь? – прорычал Шеф, окутываясь облаком дыма. – Ты хоть на грамм своего бабского мозга представляешь – кто именно сейчас сидит перед тобой? Не заблуждайся, плиз. Я – извечный повелитель тьмы! Властелин Ада, воплощение вселенского зла, император людских страданий! Твой подсознательный страх, детский кошмар в запертом платяном шкафу! Ужасная тень, ползущая по ночной улице!! Трепещи, ничтожная тля!!!

...Алевтина молчала и, судя по ее виду, наотрез отказывалась трепещать. Шеф повысил голос до адского рева – в кабинете разразилась настоящая буря. Мебель заходила ходуном (было слышно, как в приемной попадали вазы), занавески рвало, словно ветром, стены вздулись кровавой накипью.

– Лишь одно обстоятельство мешает мне щелкнуть когтями и испепелить тебя прямо здесь! —

гремел Шеф. – Это твой муж, находящийся в служебной командировке. Так и быть, я тебя пощажу. В припадке невиданной милости я закрою глаза. Но когда я снова взгляну на созданный мной подземный мир, ты должна исчезнуть отсюда. Навсегда.

...Он поднял кожистые веки спустя мгновение. Алевтина Калашникова находилась на прежнем месте – бледная, злая и отчаянно-решительная.

– А теперь послушай ты... повелитель тьмы, – она выплевывала слова, произнося их внятно и негромко, с ледяным бешенством в голосе. – Я девяносто лет не видела лицо своего мужа, не прикасалась к нему и не спала с ним. Когда я сидела на острове в Раю, вышивая под кокосовой пальмой, думала об одном: я дам отрезать себе руку по локоть... лишь за то, чтобы поцеловать Лешку. Только ради его глаз я променяла Рай на Ад.

– Скучные банальности, – не очень уверенно парировал остывший Шеф. – Слюни из бабских романов в мягкой обложке. Да что там хорошего-то, в Раю вашем? Не усугубляй свое положение, женщина. Возьми и просто исчезни.

Он снова зажмурился с тайной надеждой.

– И не мечтай, – рот Алевтины перекосило вампирским оскалом. – Я ждала Лешку на том свете – без преувеличения, целую смерть. И дождалась. За любовь к нему меня депортировали из райских кущ в вашу помойку. И что же происходит дальше? Полгода, как я нахожусь в твоем ублюдочном Городе. Но в один прекрасный день... что я говорю, да какой же он прекрасный, мать его за ногу?!, мой муж ушел утром на работу... и не вернулся обратно! Я начинаю психовать. Все мои попытки получить внятное объяснение пресекаются твоей блядской секретаршей и ее тупым блеянием: Алексей, очевидно, загулял и бухает в Чайнатауне вместе с Малининым. Чтобы прорваться в кабинет, пришлось устроить драку с этой хреновой француженкой. Зря, что ли, я в Раю ногти отращивала?

Из-за двери донеслись сдержанные рыдания Марии-Антуанетты, подтвердившие подозрения Шефа – ногти Алевтина отращивала вовсе не зря.

– Дискуссии конец, – Алевтина Калашникова, взвившись в воздух, упругим кошачьим движением вспрыгнула на стол к Шефу. – Либо ты сейчас же, немедленно, отвечаешь мне, ГДЕ НАХОДИТСЯ МОЙ МУЖИК, либо...

– Какое еще «либо», дура? – взял инициативу в когти Шеф. – Ты – смеешь угрожать МНЕ? Плюшевая скандалистка... И что же ты будешь делать?

– Оооооо... – сладострастно зашипела Алевтина, разворачиваясь на столе, как кобра, готовая к броску. – Чего я только не буду делать... Ты даже не знаешь, на что готова женщина, которая не трахалась девяносто лет. Тебе мало ночных скандалов Ларисы Лордачевой? Не хватает разборок с Жаклин Кеннеди? Еще не устал от визга маркизы Помпадур? Так вот, гарантирую – они покажутся тебе сладкоголосыми птичками. Сейчас я предстану перед тобой черным гибридом Ксении Собчак и Пэрис Хилтон. Ну а если и этого покажется мало, привлеку до кучи еще и прекрасный образ Глюк'Ozы...

– Хватит! – заорал Шеф, опрокинув кресло. – Прекрати немедленно!

...Всхлипывания в приемной затихли – поняв, что события приняли интригующий оборот, Мария- Антуанетта замерла, прислушиваясь к происходящему. Однако ее любопытство не получило удовлетворения – створки дверей захлопнулись, изнутри лязгнул замок. Выматерившись настолько грязно, насколько это способна сделать утонченная аристократка, королева горестно полезла в сумочку за косметикой. Требовалось привести в порядок лицо после неудачного сражения с Алевтиной. Супругу Калашникова Мария-Антуанетта возненавидела с первых же минут, как только та появилась на ступенях, ведущих в Ад. Причина такого поведения объяснялась довольно прозаично – способная француженка имела свои, женские виды на симпатичного сотрудника Управления наказаниями. «Явилась тут, – злилась Мария-Антуанетта, роясь среди глянцевых тюбиков. – В Раю ей не сиделось, змее подколодной. Если все жены из райских кущ разом прилетят, нам, одиноким женщинам, остается лишь одно – по второму разу сдохнуть». Отношения с супругом (монархом Людовиком XVI) у королевы расстроились еще при жизни, а уж после смерти – не стоит и спрашивать. Впрочем, грех роптать на судьбу: в Городе она устроилась куда получше бывшего мужа. Людовика по условиям наказания отправили строить дороги, причем в совместной бригаде с Робеспьером. Совсем недавно, проезжая на работу, она имела счастье видеть их из автобуса – в оранжевых жилетах и пластиковых касках, изнемогая от жары, бывшие враги укладывали асфальт, горячо споря на тему минусов республиканского строя.

«Нет в смерти счастья, – нащупала наконец тюбик крема королева. – Надо же – я, как идиотка, сто лет ходила на работу без нижнего белья. И в тот момент, когда я была в двух минутах от постели с Калашниковым – с неба (причем в буквальном смысле) свалилась эта славянская хищница»...

– Scheise[52], – не сдержавшись, выругалась она на родном языке.

...Из недр шефского кабинета донеслись вибрирующие звуки – диван в приемной подпрыгнул, мертвые розы у компьютера мелко задрожали. Забыв о косметике, Мария-Антуанетта вклеила ухо в обивку двери, но сейчас же разочарованно затрясла головой. Нет, ничего не слышно. Ну что ж, Шеф сам ее к этому вынуждает. Обыскав приемную глазами, она отстегнула от механических наручных часов боковой винтик, служащий для завода. Размахнувшись, королева ловко и точно воткнула его в красную кожу на двери. Отойдя на цыпочках к компьютеру, она неслышно выдвинула ящик стола и достала крохотный наушник на тонком, как волосок, проводе.

...Архангел Варфоломей просил ее не рисковать впустую и использовать «жучок» непосредственно в приемной Шефа сугубо в крайнем случае. По мнению погибающей от жгучего любопытства Марии- Антуанетты, сейчас подвернулся именно такой случай – самый что ни на есть крайний.

...Красный зрачок миниатюрной видеокамеры, тайно установленной Иваном Грозным под ее рабочим столом, повернулся, ловя королеву в «фокус»...

...Прошло два часа, прежде чем Алевтина, сломя голову, вылетела от Шефа. Сняв для пущей скорости туфли, она босиком понеслась вниз по лестнице, прямо во временной подвал. Шеф проводил ее меланхолическим взглядом. «А может, это и к лучшему, – философски рассуждал он, раскачиваясь в кресле. – В конце-то концов, ну что я теряю? Если исчезнет в прошлом, к моей вящей радости – так и прекрасно. И как с ней Калашников умудрялся уживаться? Монстр на шпильках, а не баба. Неужели это пребывание в Раю на них так действует? Тогда понятно, почему я до сих пор не женился. Женщинам следует помнить – Ад здесь все-таки для них... а не для меня».

Пряча улыбку, в кабинет змеей скользнула Мария-Антуанетта. Перед Шефом, звякнув приборами, появился чеканный поднос с кофе по-турецки. С элегантной сочностью просмаковав в голове только что подслушанный разговор, она успела параллельно замазать тональным кремом царапины от ногтей Алевтины. Заветный винтик от часов вернулся на прежнее место.

«Надо будет выйти на связь с Варфоломеем, чтобы переслать ему файл с записью», – подумала королева. – «Но, конечно, не сейчас – ближе к обеду».

Она вернулась на рабочее место, заботливо поправив засохшие цветы.

Отхлебнув кофе, Шеф взял в лапы стопку газет – среди них были как земные, так и