фронта с постановкой задач каждому соединению и объединению. Тем не менее полностью «спрятать» операцию, к участию в которой привлекалось несколько десятков тысяч человек, невозможно. Поэтому для выяснения общего замысла пришлось найти и проанализировать приказы практически всех армий и корпусов, подчиненных на тот период Воронежскому фронту.

Как свидетельствуют обнаруженные документы, в контрудар готовились перейти шесть армий из восьми, находившихся в его составе. В том числе переданные из резерва Ставки ВГК – 5-я гв. А и 5-я гв. ТА в полном составе с приданными в оперативное подчинение 2-м тк и 2-м гв. Ттк. Исключение составляли лишь 40-я и 38-я А, которые в предыдущие дни передали значительные силы 6-й гв. А и 1-й ТА и к 12 июля были существенно ослаблены. Численность личного состава стрелковых соединений фронта, планировавшихся для нанесения контрудара, приведена в таблице № 4 .

Из их соединений формировались две ударные группировки:

Первая, основная , разворачивалась в районе Новые Лозы, ст. Беленихино, ст. Прохоровка, х. Полежаев, х. Веселый, с. Кочетовка /иск./ в составе: одного стрелкового корпуса 69-й А, двух стрелковых корпусов 5-й гв. А, четырех танковых и одного механизированного корпуса 5-й гв. ТА.

Вторая, вспомогательная , состояла из двух стрелковых корпусов 6-й гв. А, двух танковых корпусов и части бригад 3-го мк 1-й ТА. Она должна была находиться в районе: с. Меловое, Новенькое, Круглик, Калиновка/иск./, выс. 244.8, ур. Меловое.

Для проведения сковывающего контрудара из района: выс. 209.6, Гремячий, МТС, выс. 202.8 готовился наступать 49-й ск 7-й гв. А.

Судя по направлениям ударов и привлекаемым силам, замысел Н.Ф. Ватутина преследовал масштабную цель – окружить основные силы вклинившейся группировки 4-й ТА, завершить ее разгром, восстановить утраченное положение и создать условия для последующего перехода в контрнаступление.

Предварительные приказы армии получили в интервале:

10 июля – ночь на 11 июля. Хотя в некоторых статьях П.А. Ротмистров указывает, что Н.Ф. Ватутин поставил задачу еще

9 июля. Однако практически каждое из объединений всех трех группировок к исходу 11 июля было вынужден корректировать свои планы. Несколько раз приходилось менять время начала контрудара и штабу фронта. Это было связано с быстро меняющейся, причем не в нашу пользу, оперативной обстановкой. За двое суток, в течение которых непосредственно готовился контрудар, 4-й ТА и АГ «Кемпф» заметно потеснили советские войска в трех районах: в полосе 6-го тк 1 – й ТА и на обоих флангах 48-го ск 69-й А. Но особенно существенное влияние не только на планы развертывания войск, но и, как потом выяснилось, на результаты контрудара оказал выход во второй половине 11 июля 2-го тк СС к юго-западным и западным окраинам ст. Прохоровка и прорыв 3-го тк АГ «Кемпф» к с. Ржавец и Выползовка в ночь на 12 июля.

Практической работой по подготовке контрудара: формулировкой задач каждому корпусу, выделением дополнительных сил и средств, их сосредоточением и обеспечением всем необходимым на основе оперативной директивы Военного совета фронта занимались штабы армий вместе с оперативным и рядом профильных управлений штаба фронта. Но деталями плана ввода в сражение резервов Ставки еще на стадии определения района их развертывания занимались лично Н.Ф. Ватутин и А.М. Василевский.

Это было связано стем, что, во-первых, 5-я гв. ТА и 5-я гв. А были получены «с большим скрипом» из резерва Ставки. Первоначально их планировалось использовать в момент, когда противник выдохнется и начнет переходить к обороне. Теперь их соединения готовились бросить не в контрнаступление, а лишь в контрудар по разгрому еще сохранившего высокую боеспособность противника. Как свидетельствует ряд источников, И.В. Сталин был крайне недоволен тем, что для сдерживания немцев на Воронежском фронте задействованы столь значительные силы, в том числе и те объединения, что были запланированы для будущей операции по освобождению восточных областей Украины. Именно на Харьков и была вначале нацелена армия генерал-полковника П.А. Ротмистрова. Верховный полагал, что значительная часть сил фронта теряется из-за безграмотного и неумелого управления войсками. Вероятно, он решил не допустить распыления сил, как это уже было летом 1942 г. на воронежском направлении, и поручил заниматься организацией ввода в бой двух резервных армий лично представителю Ставки Маршалу Советского Союза А.М. Василевскому. Танковые армии однородного состава, каковой являлась 5-я гв. ТА, для Красной Армии были новым формированием. Подобные объединения начали создаваться только в феврале 1943 г. и до этого во фронтовых контрударах не применялись. Объединение обладало большой огневой мощью и подвижностью, но, чтобы добиться высоких результатов, ее необходимо было правильно использовать. Пока же руководство Воронежского фронта таким умением не обладало. С трудом давался и опыт, лишь план контрудара 6 июля чего стоил. Поэтому И.В. Сталин в этом отношении больше доверял начальнику Генерального штаба, чем руководству фронта, полагаясь на его личные качества и более взвешенный подход при принятии решений.

В предстоящем контрударе 5-й гв. ТА отводилась очень важная роль. Н.Ф. Ватутин решил создать из двух резервных армий, усиленных двумя танковыми корпусами и АДД [199] фронта, ударную группировку, которая должна была, нанеся мощный удар из района 10 км юго-западнее Прохоровки, расколоть пополам вражескую группировку непосредственно под Прохоровкой и выйти к селам Яковлево и Покровка у Обоянского шоссе. В качестве стального клина, которым командование фронта намеревалось рассечь 2-й тк СС, и были ее корпуса. Предварительно планировалось развернуть 18-й, 29-й тк и приданный 2-й гв. Ттк на участке Васильевка, свх. «Комсомолец», ст. Беленихино, /иск./Лески. Если бы этот замысел увенчался успехом, он вполне мог резко изменить оперативную обстановку и переломить ситуацию в нашу пользу. На момент принятия решения, то есть 9— 10 июля, все возможности для этого были.

О предстоящем контрударе П.А. Ротмистров узнал 10 июля в штабе фронта, здесь же он получил и предварительный приказ для армии на 12 июля. Павел Алексеевич вспоминал:

«10 июля 5-я гвардейская танковая армия вошла в состав Воронежского фронта. Меня срочно вызвали на КП командующего фронтом генерала армии Н.Ф. Ватутина, размещенный в районе Обояни. Здесь же находились представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал А.М. Василевский, координировавший действия Воронежского и Юго- Западного фронтов, и начальник штаба фронта генерал-лейтенант С.П. Иванов. Они тепло поздоровались со мной, а затем обстоятельно ориентировали меня в сложившейся обстановке на Воронежском фронте.

Командующий фронтом пригласил меня поближе к карте и, указывая карандашом на район Прохоровки, сказал:

– Не сумев прорваться к Курску через Обоянь, гитлеровцы, очевидно, решили перенести направление главного удара несколько восточнее, вдоль железной дороги на Прохоровку. Сюда стягиваются войска второго танкового корпуса СС, которые должны будут наступать на прохоровском направлении во взаимодействии с сорок восьмым танковым корпусом и танковыми соединениями группы «Кемпф». – Н.Ф. Ватутин взглянул на А.М. Василевского и потом, обращаясь ко мне, продолжал: – Так вот, Павел Алексеевич, мы решили противопоставить эсэсовским танковым дивизиям нашу танковую гвардию – нанести контрудар противнику пятой гвардейской танковой армией, усиленной еще двумя танковыми корпусами.

Кстати, танковые дивизии немцев имеют новые тяжелые танки «тигр» и самоходные орудия «фердинанд». От них очень пострадала первая танковая армия Катукова. Знаете ли Вы что-либо об этой технике и как думаете вести борьбу с ней? – спросил А.М. Василевский.

– Знаем, товарищ маршал. Их тактико-технические данные мы получили из штаба Степного фронта. Думали и над способами борьбы.

– Интересно! – заметил Н.Ф. Ватутин и кивнул мне: мол, продолжайте.

– Дело в том, что «тигры» и «фердинанды» имеют не только сильную лобовую броню, но и мощную 88-мм пушку с большой дальностью прямого выстрела. В этом их преимущество перед нашими танками, вооруженными 76-мм пушкой. Успешная борьба с ними возможна лишь в условиях ближнего боя, с использованием более высокой маневренности танков Т-34 и ведения огня по бортовой броне тяжелых машин немцев.

– Образно говоря, идти в рукопашную схватку, брать их на абордаж, – сказал командующий фронтом и снова вернулся к разговору о предстоящем контрударе, в котором должны были принять участие также 1-я танковая, 6-я, 7-я и 5-я гвардейские общевойсковые армии.

Н.Ф. Ватутин выразил опасение, что немецкие танки могут прорваться к Обояни, и был приятно удивлен, когда я по своей инициативе предложил прикрыть его КП частью сил своего резерва. Тутже я связался с К.Г. Труфановым по рации, установленной в моей машине, и отдал соответствующее приказание. Через два часа передовой отряд частью сил занял оборону по большому ручью впереди КП командующего фронтом и установил связь с 6-й гвардейской армией генерала И.М. Чистякова.

Во второй половине дня я вернулся на свой командный пункт с боевым приказом. Армии надлежало с утра 12 июля перейти в решительное наступление совместно с 1-й танковой, 5-й гвардейской общевойсковой армиями, уничтожить