автомашины останавливались и дальше двигались только танки и бэтээры с пехотой. Со стороны это напоминало длинную бронированную гидру, которая ползла по земле, вся в пыли и дыму, при этом периодически изрыгала огненные вспышки выстрелов. Разведчики 2-го тк доложили, что в этом стальном клине насчитывается до 75 бронеединиц: танки, штурмовые орудия и самоходные пушки. Впечатление создавалось удручающее.

Комкор кипел, оборона его корпуса была прорвана на всю глубину. Часть сил (99-я тбр, 1502-й иптап, 201-й мп и 1/58-й мсбр) осталась в Васильевке и Андреевке, а другая часть (26 -я, 169-я и 3/58-й мсбр и 15-го гв. отпп) – в районе: севернее Лутово – свх. «Сталинское отделение», ур. Сторожевое. Все смешалось, связь работала с перебоями, немцы на всех парах, словно паровоз без тормозов, двигались в сторону Прохоровки. Но главное – в этот критический момент от штабов бригад невозможно было добиться ясной и, главное, достоверной информации о месте нахождения их батальонов и действиях противника перед их фронтом. Одно донесение тут же опровергало другое. Если ошибки в докладе командиров танковых бригад можно как-то объяснить высокой динамикой танкового боя, то взаимоисключающие доклады подполковника Е.А. Болдырева А.Ф. Попов понять не мог.

Последней каплей, которая переполнила чашу его терпения, стало паническое сообщение начальника штаба 58-й мсбр майора Секуторова о прорыве противника на западную окраину Прохоровки. То, что это ошибка, генерал видел собственными глазами. С его ПН отлично просматривались западные и юго-западные окраины станции. Он лично наблюдал поединок расчетов отдельного дивизиона этой бригады с танками врага перед западной окраиной. Недобитые немецкие танки начали поворачивать назад. Перед окраинами все еще продолжался ожесточенный бой, но подчеркну – только перед окраинами. Штаб бригады располагался ближе к Прохоровке (за позициями 9-й гв. вдд), чем корпусной КП, поэтому командование 58-й мсбр должно было видеть, что никаких танков на станции нет. Комкор решил, что в бригаде царит неразбериха, комбриг потерял управление, а начальник штаба, не проверив данные подчиненных, передает всякую околесицу. Генерал взял планшет и, присев, карандашом написал следующую записку:

«Подполковнику Болдыреву. Я крайне возмущен Вашими путаными сведениями о том, что 10 танков противника находятся на западной окраине Прохоровки. Видимо, эти данные попали от какой-то старухи деревенской, видимо, сами Вы этого не наблюдали. Наблюдение за полем боя у Вас совершенно не было организовано. Ваш начальник штаба как слепой котенок, сидящий в корзине и ничего не видящий в этом деле. Вы растеряли свои стрелковые батальоны, поэтому были не в состоянии управлять боем.

ПРИКАЗЫВАЮ:

Лично Вам со штабом организовать разведку противника, точно установить положение на поле боя и в письменной форме лично начальнику штаба это донесение представить мне на автомашине с вашим водителем тов. Бирюковым.

Если в дальнейшем Вы и Ваш штаб будете также руководить боем, вынужден буду применить самые репрессивные меры к Вам и Вашим подчиненным.

Действительное положение на поле боя выяснить немедленно.

Из района свх. «Сталинское отделение» на рассвете 12.07.1943 г. в направлении Прохоровка – Петровка будут действовать танки 25-й танковой бригады 2-го гв. Тацинского корпуса. Это особенно учтите и не примите за танки противника.

В течение ночи организовать пешие разведпартии, захватить пленных. Подтянуть подразделения, окопаться и быть готовыми к встрече противника на рассвете 12.07.1943 г.» [110] .

Проблемы со связью и управлением войсками были не только во 2-м тк. Их хватало во всех наших соединениях под Прохоровкой. Как вспоминал заместитель начальника штаба 285-го сп И.М. Бондаренко (НО-1), утром 11 июля командир полка вместе с начальником штаба выехали на передовой КНП в район Беленихино. В штабе остался лишь он и еще один офицер, связи ни с одним батальоном не было, все офицеры связи или погибли или были ранены, оборвалась телефонная линия и с КНП. Штаб 183-й сд по радио периодически запрашивал данные о положении на фронте полка, аНО-1 ничего не мог ответить. Когда же ему надоели упреки, он сам пошел искать КНП, но по пути вступил в бой как обычный стрелок. Когда же, поздно вечером, он возвратился в штаб полка, оставшийся офицер доложил: данных по-прежнему никаких нет, связь с КНП также отсутствует, а командование дивизии уже несколько раз грозилось его расстрелять за нерасторопность. Так в течение дня штаб 285-го сп ни одного донесения и не послал. Возможно, подполковник А.К. Карпов какую-то информацию передавал в дивизию, но из имеющихся документов в ЦАМО РФ (в фондах полка и дивизии) суть происходившего 11 июля сегодня понять трудно.

Судя по всему, во второй половине дня 11 июля штаб 69-й А до конца не владел обстановкой на своем правом фланге. А командующему Воронежским фронтом о прорыве немцев к Петровке было доложено через несколько часов после этого – только в 19.20.

Генерал А.Ф. Попов для сдерживания неприятеля пытался делать все, что мог. По его приказу только вышедшие из боя танки 26-й тбр уже в 14.00 атаковали правый фланг 2-го грп СС в направлении юго-западных скатов выс. 252.2. Из-за малого числа машин контратака успеха не имела. Но выбирать было не из чего. Чтобы остановить эсэсовцев и оттянуть их силы на себя, комкор решает собрать все, что есть под рукой, и вновь нанести удар в том же направлении – железнодорожная будка в 0,5 км – юго-западнее выс. 252.2. Сохранился обрывок листа с запиской начальника оперативного отдела корпуса подполковника Пузанкова в адрес командира 169-й тбр:

«Степанову. Оставив необходимое прикрытие, основными силами действовать на свх. «Сталинский» («Сталинское отделение». – В.З.), ж.д. будка, так, как указывал Попов. Огнем засад, короткими контратаками приостановить движение противника в районе ж. д. будка. Пискарев предупрежден.

14.45. 11.07. 43 г.» [111]

Но этот план полностью осуществить не удалось. Через некоторое время корпус получил донесение о том, что в 15.00 эсэсовцы перешли в наступление на Сторожевое, вся техника 169-й тбр была брошена в бой. Поэтому приведенное выше распоряжение не было передано по назначению. Действовать пришлось опять лишь 26-й тбр с 4 «Черчиллями» из 15-го гв. оттп. Из отчета 15-го гв. отпп:

«В 11.07.43 г. в направлении свх. «Сталинский» двигалось шесть танков Т-4 «тигр» [112] . Капитан Николенко из своих танков, находящихся в засаде, открыл ураганный огонь по наступающим танкам и мотопехоте противника. Завязалась артиллерийская дуэль между четырьмя «черчиллями» с одной стороны и шестью «тиграми» и артиллерией с другой стороны.

В результате боя атака противника была отбита, противник потерял пять танков, уничтожено пушек – 4, минометов – 3, пулеметов – 1, автомашин с боеприпасами – 7 и до 70 солдат и офицеров противника.

Полк потерял: танков – 3, из них два эвакуировано, личного состава убито два человека.

К исходу 11.07.43 г. полк вышел из боя и сосредоточился Бехтеевка, имея задачу восстанавливать подбитые танки» [113] .

Около 17.00 2/2-го грп СС овладел юго-восточной опушкой леса, севернее х. Сторожевой и подошел к выс. 245.8 (район свх. «Сталинское отделение». – В.З.), где дрались воины 227-го сп. «К исходу дня, после 8-й атаки, танки врага вдоль полотна железной дороги глубоко вклинились в оборону полка,  – вспоминал майор В.Е. Сажинов. – А девять из них вышли к КП полка.

Как доложил мне в последнюю минуту начальник штаба капитан А.П. Соколов, связь со штабом и всеми подразделениями оказалась нарушенной, наблюдательный пункт пришлось покинуть. Быстро сгустились сумерки, и наступила ночь. Однако в результате энергичных действий капитана А.П. Соколова, заместителя Парамошкина и Бобкова, офицеров штаба полка и командиров подразделений нам удалось быстро восстановить нарушенное управление, вывести полк и привести его в порядок. Через несколько часов он был уже боеспособен, хотя и понес значительные потери, был сильно утомлен ночным маршем и тяжелым боем в течение всего дня.

Хотя исход боя для нас был и не благоприятным, но все же при таком соотношении сил это была наша победа. В результате мы выиграли у врага целые сутки для командования, которое получило возможность для сосредоточения сил для контрудара» [114] .

К 17.30 части дивизии бригаденфюрера Виша достигли линии: западная часть Сторожевое, лес севернее от него по направлению дороги, 500 м северо-западнее выс. 252.2, восточная окраина свх. «Октябрьский». Ее полки находились: 2-й грп СС – южнее свх. «Октябрьский», усиленный 1-й грп СС подчинен усиленному 2-му грп СС в районе выс. 252.2, 1-й тп СС в Тетеревино (кроме группы Пайпера), 1-й ап СС тоже находился в Тетеревино, а 55-й полк шестиствольных минометов в свх. «Комсомолец».

Из донесения Хауссера в 18.30:

«Враг оказывает ожесточенное сопротивление наступлению ударного клина мд СС «Лейбштандарт» и полку СС «Германия». «Дас Райх», прикрывая полком «Германия» юго-восточный