что Наташа случайно, по глупости распаковала его сумку и начала выкладывать вещи бывшие с ним в больнице и вот сейчас он не знает, как выкрутится из этого щекотливого положения. Машка, очнувшись и решив помочь ему, так будет легче, принялась запихивать вещи назад, в сумку. Вот так!

Кирилл, решив опередить её обнял и развернул к себе. Она не смотрела на него, сверля взглядом ковёр на полу.

— Машуня, разреши мне остаться, прошу тебя, не делай ты мою вину бревном способным меня раздавить. — Напугался он, перехватив её руку, что вылетит сейчас отсюда, не успев и поздороваться с плакатом на стене.

— Нет, нет, — застыла она с вещами, не зная, что ей делать теперь с ними дальше. — Ты не виноват. Я сама.

— Боже мой, Машенька, ты меня доконаешь. — Его сильные руки подняли её на уровень губ и крепко прижав, впились в неё жарким покаянным поцелуем. — Я остаюсь, детка.

— Хорошо, — кивнула Маша, слизывая влагу с губ.

— Малыш, я тебя люблю, — теперь уже нежно целуя, прошептал он в её горевшее ушко. — Безумно люблю. Мне труба без тебя.

Их примиряющий поцелуй прервала влетевшая с новостью Наташа.

— Тпру. К вам пришли, — смутилась она. Но, поняв, что на неё даже не обратили внимание. Осмелела. — Эй, хватит лизаться, слышите, что я вам говорю.

— Стучаться надо, — погрозил сестре Кирилл. — Кто там?

— 'Пришли', это я, — вошёл Александр. Собственно, а это кто? — смерил он, оценивая Натку. И тут же потерял к ней интерес. Такие барышни были не в его вкусе.

Кирилл представил:

— Моя сестра Наташа, а это брат Машеньки, Александр.

— Понятно, — попробовала сдуть со лба непослушную прядку Наташа.

— Взаимно, — усмехнулся Саша, смерив уже без азарта взглядом круглолицую с кудряшками девушку.

Постояв. Посмотрев друг на друга. И обменявшись: кто изучающими, а кто и необходимыми взглядами, и церемонными приветствиями, они разошлись. Маша с Наташей, забрав Пашку, ушли на кухню, а ребята остались в Машкиной комнате. Кирилл, раскладывая в Машкин шкаф свои вещи, искоса посматривал на Сашу.

— Зашёл посмотреть, как вы тут, — оправдывался тот.

— Без проблем. Перебрались. Натка помогла, — заверил Кирилл.

— Встреча за встречей сегодня, только освободился. — Говорил он ни о чём, не решаясь спросить Кирилла о главном. А именно, что будет дальше с их отношениями с сестрой.

— Идёмте обедать, всё стынет, — заглянула Ната, — Полина Ивановна ждёт.

— Мчим уже, — пообещал Кирилл.

В столовой Таран, забрав малого у Маши, давая ей возможность перекусить, сам пытался есть с ним вместе с одной ложки, потешаясь его старанию выловить капусту из борща крошечными цепкими пальчиками.

— Кирилл, кажется, малой ожил, поправляется, — не утерпел Александр, с комментариями понаблюдав за тем, как выловленная капуста исчезает в маленьком ротике, а пальчики опять исследуют тарелку. Кирилл предусмотрительно предлагал ему тот же ассортимент овощей, но в ложке, он с кряхтением и визгом отвергал. Только сам и только в тарелке.

— Нашли потеху, — посмеивалась и Наташа. — Сплюньте или постучите, чтоб не сглазить.

— Скажи Паша дяде, как нам та больница осточертела. Манали, мы её. М-м, золотко, — чмокнул Кирилл сына в розовую щёчку. — А ну-ка давай супчика поедим, а то у тебя, как в той присказке по усам текло, а в рот не попало. Один кулачок облизываешь. Мужик должен, всё есть, а не одну капусту. Давай, ложечку за маму, теперь за папу.

— Может, не надо его пока ко взрослой пище приучать? — засомневалась вседозволенности брата Наташа…

— Нормально, сколько он там съест, облизывает больше.

— Тебе, конечно, виднее, ты его отец, но всё ж у Маши разрешения спросил бы, — не удержалась от яда Натка.

— Маша молчит, значит, не возражает.

— Психолог, Юли на тебе не хватает.

— Цыц, а то накликаешь.

Выходя из столовой, Саша, поймал Кирилла за ремень.

— Притормози Поваротти.

— Ну?

— Скажи-ка мне, ты остаёшься у Машки?

— Я уже и вещи привёз. А ты сомневался?

Саша поковырял складочки своих брюк и без злости сказал:

— Спросил для уверенности. Теперь мне за сестру спокойно. Сдал с рук на руки. Разбирайтесь сами с родителями, если что.

— Не захотят же они внука сиротой оставлять, — заметил Таран.

— Это, смотря под какую руку ты моей мамочки попадёшь. Машка её уже раз кинула. — В тон ему объяснил Саша.

— То есть?

Сказал 'А' пришлось рассказать и про 'б', вздохнул Саша и ввёл Тарана в круг семейных тайн.

— Юлька певицей балуется, за границу поехала получать образование. А наша, на Европу наплевала. На певицу не потянули голосовые связки. И с мужем теперь вот облом. Ни банкир, ни бизнесмен, а певец. Да не просто певец, а Машкина дурь с плаката. Маменька будет в шоке.

Кирилл поиграл своими мышцами и самодовольно заметил:

— Справлюсь.

— Не просчитайся смотри в силёнках, она цепкая дама, — не отказал себе в язвительности Саша.

— Меня не достать. Волосы на голове чуть длиннее, нулёвки. Ей не под силу будет ухватить.

— Зато у неё до другого руки на тебе дотянутся. Следующего спиногрыза уже не потянешь.

— Не каркай.

— Она заездить тебя может.

— На меня, как сядешь, так и слезешь.

— Похоже, у маменьки в семье достойный противник появился. — Хохотнул Саша, прокатив претендента на зятя родимой маменьке по всем ступеням и впаяв в него все занозы.