Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Хочу обратить ваше внимание на две или три черты сегодняшнего евангельского чтения. Юноша подходит ко Христу и говорит Ему: Учителю благий. И Спаситель ставит его перед действительностью, о которой тот, может быть, и не думал. Юноша обратился ко Христу как к мудрому наставнику: «Добрый наставник, что мне делать?» А Христос ему отвечает: Никто не благ, кроме как един Бог... И тут Он ставит его перед лицом того, что если он хочет получить окончательный, совершенный ответ на свой вопрос, он должен услышать его из уст Божиих, то есть от Спасителя Христа, Сына Божия, ставшего сыном человеческим. Он должен услышать эти слова, признав безусловность права Христова возвещать эти слова.

И действительно, если говорить о вечной жизни, – кто может о ней говорить, кроме Самого Бога, Который и есть Жизнь Вечная? Напрасен вопрос юноши, если он обращен только к мудрому, хоть и святому, человеку: на этот вопрос может ответить только Бог: и ответ на это только один: Приобщись Моей святости, приобщись Моей вечности – и ты будешь совершенен, и войдешь в вечность Божию...

Но Христос обращается к Своему совопроснику на том уровне, на котором тот говорит; Он ему говорит: сохрани заповеди, – ведь заповеди тоже даны от Бога: что тебе большего нужно?! – Какие? – спрашивает юноша, думая, что нужно какие-то новые заповеди совершить, нужно сделать что-то такое, о чем он до тех пор ни от кого не слыхал. И действительно, тут он слушает Того, Кто может ему сказать последнее совершенное слово. И Христос ему указывает шесть заповедей, но только последняя из них – из Второзакония. Ни одной заповеди Он не упоминает о поклонении Богу; почему? Потому что так легко и этому юноше, и всем нам сказать: «Я верю в Бога! Я люблю Бога!» – и тут же нарушать те заповеди, которые относятся к человеку... Казалось бы, каждый из нас может сказать от сердца, что он в Бога верит и Бога любит – но это не так. Если мы верили бы в Бога, мы не ставили бы под вопрос обстоятельства нашей жизни, мы не упрекали бы Его в том, что все, что с нами случается горького, мучительного – Его ответственность. Мы не всегда говорим, что Он виноват непосредственно, но что Он нас не сохранил, не оградил, не защитил – мы говорим постоянно. Если бы мы Его любили и если бы мы верили в Его любовь, то мы все воспринимали бы от Его рук, как дар любви. Поэтому говорить о том, что мы любим Бога и верим в Него, мы должны с осторожностью. Но даже если мы можем это сказать, то апостол Иоанн Богослов нам указывает: когда ты говоришь, что любишь Бога, а людей вокруг себя не любишь – ты лжец!.. Поэтому Христос не ставит вопрос юноше о том, любит ли он Бога, – он бы отозвался положительным ответом, а спрашивает: как ты относишься к людям вокруг тебя? Любишь ли ты людей, как ты любишь самого себя? Желаешь ли ты людям всего того добра, которого ты себе желаешь? Готов ли ты отречься от всего, что твое, для того, чтобы другого обогатить любовью, но конкретной любовью; не словом, а делом любви?.. Вот почему Христос говорит юноше: Соблюди заповеди.

Это нам напоминает рассказ о Страшном суде, который мы читаем в Евангелии от Матфея перед Постом, о том, как Господь разделяет овец от козлищ. Мы всегда думаем об этой притче только в порядке суда; но в чем же суд, о чем спрашивает Христос-Судья представших перед Ним? Он спрашивает только о том, оказались ли они в течение своей жизни человечными, достойными имени человека: Накормили ли вы голодного? Одели ли вы нагого? Дали ли вы кров тому, кто был бездомен? Посетили ли вы больного, если даже вам страшно от его заразы? Постыдились вы или нет того, что друг ваш находится в тюрьме опозоренный?.. Вот о чем спрашивает Судья, – о том, какими мы были по отношению к человеку. Иначе сказать: были ли вы достойны звания человека? Если вы даже недостойны звания человека, – не думайте о том, чтобы приобщиться к Божественной святости, приобщиться к Божественной природе, приобщиться к вечности Господней.

И это обращено к юноше, который богат: чем же он богат? Он богат не только вещественным богатством; он богат тем, что чувствует, что он – праведник: он выполнил все заповеди Божий, он все сделал, чего с него может спросить Господь, – чего же с него больше требовать? Чтобы он полюбил ближнего, как самого себя. Это не одна из Десяти заповедей; эту заповедь мы находим в другом месте Ветхого Завета (Лев. 19, 18) и слышим ее повторяемую Христом; она означает: отрекись от себя, забудь про себя! Пусть все твое внимание будет обращено к другому, к его нужде: пусть твое сердце будет полно только любви к другому, чего бы это тебе ни стоило!.. И вот тут юноша сталкивается со своим вещественным богатством: он готов любить людей, но из положения своей обеспеченности. А Христос ему говорит: Отдай все: и когда у тебя ничего не будет, тогда люби людей свободно, и следуй за Мной, куда бы Я ни пошел... И мы знаем, куда Христос шел: отречься от Себя до конца и жизнь Свою отдать.

Эта заповедь относится отчасти ко всем нам. Богатства вещественного мы не обязательно должны лишиться, да часто и не обладаем им, но мы так богаты тем, что нас делает гордыми, самодовольными, – вот от чего нам надо первым делом отказаться: забыть про себя, и обратить внимание на ближнего. И тогда мы услышим от Христа слово утешения, слово утверждения. Да, – собственными силами человек этого сделать не может, но, по слову Спасителя апостолу Павлу, сила Его в немощи совершается. Мы можем действовать силой Божией; и как сказано в этом чтении Евангелия, то что невозможно человеку, Богу возможно. И опять-таки словами апостола Павла: Все мне возможно в укрепляющей меня силе Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.

26 августа 1990 г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Как страшно бывает священнику, когда он обращается к Божиему народу, к людям, которых так возлюбил Господь, что Свою жизнь отдал для них, – с этими словами. Как страшно, что он, священник, такой же хрупкий, слабый, как и все, говорит во имя Отца, и Сына Его, и Святого Его Духа! И с каким трепетом собираешь свои мысли, чтобы ни одной мысли не было такой, какой не мог бы выразить или принять Сам Господь.

С этим трепетом я снова обращаюсь с проповедью к вам. Мы находимся сейчас в свете Успения Божией Матери; и сегодня день Воскресения Господня. Эти два события связаны между собой неразлучно, неразрушимой связью: но они относятся и к нам. Воскресение Христово – это победа Бога над смертью, одержанная не Богом Одним, но Богочеловеком, Господом Иисусом Христом. В этой победе участвует не только Божество, но и человечество, потому что Человек Иисус Христос, как Его называет апостол Павел, взял на Себя все, что возложил на Него Отец, и только поэтому мог Он совершить дело нашего спасения.

Поэтому то, что случилось с Ним – крестная смерть, сошествие в ад, воскресение, вознесение – относится непосредственно и к роду человеческому: это не только Божественное событие, – это событие и человеческое. И мы видим, как это событие приносит первые свои плоды в успении и воскресении Божией Матери. В одной из молитв вечерни праздника Успения Божией Матери говорится о нем как о бессмертном успении. В древности, в Ветхом Завете смерть переживалась не только как лишение временной жизни, как разлука души от тела; она переживалась как нечто более страшное. Человечество, пав, потеряло свое единство с Богом. Каждый человек, пока он был еще жив на земле, до какой-то степени общался с Богом: молитвой, верой, надеждой, сохранением заповедей. Но после смерти никто не мог стать перед Богом и войти ликованием в Божию вечность. Только со смертью и сошествием в ад Христа эта страшная смерть, эта окончательная разлука с Богом была побеждена раз и