Вульф дернулся, получив железный удар в висок, после которого в глазах на миг взвилась стая красных пятен, похожих на искры разметанного ветром ночного костра. «Что это? – изумленно подумал он, покачиваясь, но продолжая стоять на одном месте. – Я ранен, убит? Что, черт возьми, стряслось?»

– Немедленно прекратить!

Голос раздавался совсем близко, и Вульф краем глаза различил запыхавшегося комиссара Вондрачека, который появился на поляне в сопровождении двух полицейских. Струя горячей крови обжигала щеку. Кажется, он всего лишь ранен, но как же близко пролетела пуля этого проклятого лейтенанта! Еще бы миллиметр – и он лежал бы на траве с простреленным черепом, лишенный в результате чужой глупости и надменности самого ценного из всех даров жизни – дара самосознания. Внезапная, хотя и запоздалая злоба настолько взбесила Вульфа, что он быстро, мстительно и сильно надавил на курок, забыв обо всех советах любезного капитана Альтенберга. Пусть этот чертов Фихтер тоже почувствует дуновение смерти!

Раздался громкий выстрел, и револьвер подпрыгнул в руке. Через мгновение кто-то с силой вырвал его у Вульфа, который продолжал оцепенело стоять и смотреть вперед – туда, где у барьера замер лейтенант Фихтер. Промахнулся – а жаль!

– Как вы посмели ослушаться моего приказания и выстрелить? – возмущенно рявкнул комиссар Вондрачек. – Я арестую вас за неповиновение властям!

– Какого черта, комиссар, – все еще вне себя от злобы, огрызнулся Вульф. – Я не австрийский подданный и не обязан выполнять ваши приказания!

– Что?!

Только сейчас, после обмена этими нелепыми фразами, Вульф повернул голову и посмотрел на Вондрачека.

– Э, да вы ранены? – резко меняя тон, заметил комиссар. – А ну-ка, дайте ваш платок и наклоните голову.

Вульф послушался, и кровь тут же закапала на траву. Боль от неловких прикосновений комиссара была столь жгучей, что он не удержался от легкого стона.

– Потерпите… Ну, ничего страшного. Пуля содрала кожу с виска – и только. Вам повезло.

– То же самое вы можете доложить Фихтеру, – глухо пробормотал Вульф.

– Подержите платок у виска, чтобы остановить кровь. Эй, лейтенант, будьте любезны подойти сюда!

Пока лейтенант, оставив капитана и Хартвига, шел к ним, Вульф успел задать комиссару один вопрос.

– Откуда вы узнали о нашей дуэли?

– Из вашего собственного письма, – несколько смущенно буркнул Вондрачек. – Оно, кстати, лежит у меня в кармане, и я готов в любой момент вернуть его вам.

– Вы перехватили и прочитали мое письмо к фрейлейн Лукач? – мгновенно вспыхнул от негодования Вульф. – Но ведь это…

– Успокойтесь. Я понимаю ваше возмущение и в утешение могу сообщить, что, кроме меня, никто его не читал. Я вынужден был установить за вами слежку, поскольку ваш знакомый – доктор Сильверстоун – поспешно покинул Вену, а возможно, уже и Австрию, и теперь неизвестно, где его искать.

– Опять Сильверстоун! – вздохнул Вульф. – Этот англичанин становится моим злым гением.

– Господин комиссар? – Подошедший лейтенант вопросительно смотрел на Вондрачека.

– Лейтенант Фихтер! Я официально хочу заявить вам о том, что ваши подозрения в отношении господина Вульфа абсолютно беспочвенны. У меня есть серьезнейшие основания подозревать в несчастье, постигшем вашего дядю, доктора Сильверстоуна. Я вновь допросил свидетеля Гитлера, и тот признался, что англичанин специально нанял его для выполнения одного специфического поручения. Делая вид, что рисует гостиницу «Майстринг», он должен был хорошенько запомнить, а потом и нарисовать господина полковника.

– Но откуда Сильверстоун знал, когда именно дядя заявится в этот городок?

– Я почти уверен, что именно он подстроил встречу между фрейлейн Тымковец и вашим дядей, тем более что к тому времени они уже были любовниками. Более того, господин Сильверстоун пытался шантажировать полковника этой связью, поскольку, по некоторым предположениям, являлся британским шпионом.

– Но кто и зачем убил Берту? – Это спрашивал Вульф, продолжая прижимать платок к правому виску. – Фальва?

– На этот счет у меня есть только догадки, – сухо ответил Вондрачек. – Боюсь, что ввиду сложившихся обстоятельств расследование этого дела так и не удастся довести до конца.

– Каких обстоятельств? – в один голос воскликнули Фихтер и Вульф.

– Война, господа! Сегодня утром австрийское правительство объявило войну Сербии. Надеюсь, что теперь конфликт между вами исчерпан?

После небольшой оцепенелой паузы лейтенант первым протянул руку.

– Очень сожалею, господин Вульф. Надеюсь, что ваша рана быстро заживет.

Сергей переложил платок в левую руку и без особого желания ответил на рукопожатие лейтенанта. После этого, мельком взглянув на двух полицейских, топтавшихся на опушке, он перевел вопросительный взгляд на комиссара:

– Я могу идти?

– Смею поинтересоваться вашими дальнейшими планами?