туннеля словно бы обрывался, резко уходя вниз, в черные глубины.

Миранда остановилась, указывая.

– Пещера вон там, внизу. Тут слезть легко, как по ступенькам.

Несколько секунд спустя мы уже стояли на обрыве над чем-то вроде подземной лестницы великанов – огромной естественной лестницей, образованной выступами неровной скалы, ведущей, ступенька за ступенькой, к каменной полке во всю длину вытянутой ромбовидной пещеры, залитой черной водой. Полка шла примерно в четырех футах над уровнем воды, нависая над гладкой поверхностью озерца.

Мы спустились по ступеням, и я посветила фонариком в глубь пещеры.

Она оказалась большой, но не чрезмерно огромной. В том конце, где стояли мы, скалы над головой нависали не слишком высоко – наверное, футах в двадцати, но когда луч скользнул дальше, своды пещеры ушли вверх, во тьму. Там, насколько я могла догадываться, проходили сквозные расщелины, через которые в пещеру поступал свежий воздух и благодаря которым Адони впервые догадался о ее существовании. Дальше вдоль длины полки от нее отходили ниши и туннели, обещавшие хороший выбор укрытий на случай внезапной необходимости. Стены из белесого известняка были отсыревшими и пористыми, так что я догадалась, что с берега моря сквозь трещины и щели сюда каким-то образом проникает ветер. Однако сейчас огромное корыто морской воды у наших ног застыло в мертвой неподвижности, воздух пах солью и мокрым камнем.

Миранда схватила меня за руку.

– Здесь, внизу! Посветите фонариком. Внизу!

Я опустила фонарь. Сперва ничего не было видно, кроме переливов и игры воды под лучом, потом свет словно бы начал просачиваться сквозь воду, как мокрое пятно через слой шелка, и я различила дно, насыпь гладкой круглой гальки, цвета которой в электрическом свете поблекли до оттенков отбеленной кости и слабо-зеленого и жемчужного. Какая-то узкая, проворная тень скользнула через насыпь и молниеносно скрылась в щели.

– Видите? – Миранда присела, тыча пальцем вниз. – Под выступом, где насыпаны камни. Вон!

И тут я увидела – чуть высовывавшийся из груды гальки угол, похожий на краешек большой книги или коробки. Вид был такой, словно этот предмет, чем бы он ни являлся, подсунули глубоко вниз под выступ и засыпали камнями сверху.

Я опустилась на колени рядом с Мирандой, внимательно вглядываясь вниз. По-видимому, какое-то волнение на море снаружи передалось озерцу: вода зарябила и заиграла, ломаные тени и отражения заплясали в луче фонаря. Похоже, тот странный предмет был разноцветный и с гладкой поверхностью – простая душа, наслушавшись рассказов сэра Джулиана, вполне могла принять его за книгу. Я же решила, что это скорее угол коробки с какими-то наклейками. Я различала даже, хотя и очень смутно, что там что-то написано.

– Видите?

Шепот Миранды эхом отразился от стен пещеры.

– Да, вижу.

Какие бы то ни было мысли насчет попытки достать этот предмет, невзирая на ледяную воду и угря, умерли естественной и безболезненной смертью. Даже если бы мне удалось донырнуть до дна и поднять коробку, я все равно не смогла бы без веревки вскарабкаться по скале, нависающей над водой на высоту в добрых четыре фута.

– Это книга, да?

– Возможно. Но если и так, то, думаю, ты обнаружишь, что она не очень древняя. Она может сохраниться там, только если обернута в полиэтилен или что-то вроде, а значит...

Я умолкла. В пещере раздался какой-то звук – новый звук, не отголоски эха, не слабые шепоты ночи, долетающие сюда сквозь невидимые щели в утесе. Я щелкнула выключателем фонарика, и мы оказались в непроглядной тьме, густой, как черная шерсть. Я тронула Миранду за руку.

– Тише. Мне что-то послышалось. Прислушайся.

Сквозь шлепанье капель с известняка снова донесся тот же звук – тихие и осторожные шаги где-то в туннеле наверху.

Он шел сюда. Боже праведный, он шел сюда!

Миранда зашевелилась.

– Кто-то идет. Должно быть, Адони уже вернулся. Наверное...

Я остановила ее и прижалась губами к самому ее уху.

– Это не Адони. Нас не должны тут застать, надо спрятаться. Быстрее...

Схватив девушку за руку, я потянула ее в глубь пещеры. Она без единого вопроса последовала за мной. Прижавшись к стене, мы шаг за шагом нащупывали дорогу, пока не добрались до угла и не завернули за него.

– Постой.

Я рискнула на секунду зажечь свет и облегченно вздохнула. Мы находились в глубокой нише или оканчивающемся тупиком туннеле, невысоком и заваленном давно нападавшими булыжниками и обломками скал.

Я снова выключила свет. Медленно, осторожно и почти беззвучно мы заскользили в укрытие и забились глубоко под нависающий выступ известняка, вжавшись в стену, как морские звезды, прячущиеся от трезубцев рыбаков.

И как раз вовремя. Пещера залилась светом. Я так глубоко заползла в щель, что видела всего лишь изогнутый кусок свода и дальней стороны главной пещеры, зато слышать, разумеется, могла вполне ясно, поскольку эхо пещеры и вода многократно усиливали каждый звук: поступь башмаков по камням, легкий звон, когда мощный фонарь поставили на камень (свет сразу перестал дрожать), шумное дыхание. Потом