— И он хотел всадить мне нож в спину, — с иронией сказал Ричард.

Элен осеклась. Ее глаза превратились в два озера, полные слез.

— Чего ты требуешь от меня, Элен? Великого всепрощения? — мягко начал Ричард. — Эти двое явились, чтобы убить меня. Должен ли я раскаяться в том, что это им не удалось?

— Они явились освободить меня, а не для убийства. Ты им был не нужен. И вот старый друг умер… ради меня. Еще одного я буду оплакивать в череде многих.

Она отвернулась, но Ричард заставил ее посмотреть ему прямо в лицо.

— Да, они хотели освободить тебя, но какой ценой? Моя жизнь для них — пустяк. Нет, больше — вожделенная добыча! Чтобы пробраться в Гуинлин, они прикончили двух моих солдат. А у этих солдат есть и семьи, и друзья. И они будут справлять по ним траур.

Элен вскочила, села на постели.

— Ричард, ты не понимаешь меня. Если я окажусь на свободе… все плохое для тебя закончится. Отпусти меня, ради бога… — Она перегнулась и упала лицом на одеяло.

Ричард приподнял ее вновь, легкую, как тополиная пушинка, и сказал, жарко дыша ей в лицо:

— Но пойми и ты меня. Неужели это так трудно? Скольких жизней уже стоила твоя свобода! Кто ты на самом деле? Почему Рхис посылает людей на смерть, чтобы освободить тебя? Он супруг твой?

— Нет! — вскричала Элен, ужаснувшись, что они оба в разговоре вступили на самую зыбкую почву. — Ты англичанин, ничего не поймешь и не узнаешь. Отпусти меня, и бесполезное кровопролитие прекратится.

— Оно не прекратится так просто — мы оба это знаем. И ты ошибаешься, Элен. Кто-то все равно докопается до сути. Я и сам уже близок к разгадке. — Он заключил в широкие свои ладони ее маленькое лицо. — А кроме того, я не желаю отпускать тебя. Может, когда-нибудь я дам тебе волю, но только не сейчас.

За секунду до того, как рот Ричарда прижался к ее рту, Элен была уверена, что не позволит ему этого сделать… однако она позволила. Его объятия давали ей тепло, поцелуй смягчал тоску, растоплял лед в душе. Слезы наворачивались на глаза и спасительной пеленой заслоняли от воспоминаний об ужасной сцене, которая только что произошла. Она измучилась от тягот нескончаемой войны, от горестных потерь, устала от одиночества. Ричард предложил ей опереться на его плечо, и она, к своему удивлению, без колебаний приняла его предложение.

Его губы ласкали и терзали ее. Но не было ни боли, ни стыда, ни раскаяния. И не знала она сейчас иного пути, иной судьбы, как только согреваться в его объятиях, отвечать робкой лаской на его ласки.

Ричард внезапно прервал поцелуй, отпрянул от нее, закинул руки за голову, погрузив пальцы в золотую свою шевелюру. Он недоумевал:

— Лишь второй раз за много недель я вижу, как ты плачешь!

Он осторожно, кончиком пальца смахнул крупную слезу, катившуюся по ее щеке.

— Сожалею, что мои поступки были причиной твоих слез.

Элен попыталась тыльной стороной руки утереть слезы с глаз. Сердце ее разрывалось от боли. Она понимала, что Ричард был на волосок от гибели, и благодарила Господа за то, что он спасен. Но Гриффильд! Как она могла радоваться спасению Ричарда, зная, что Гриффильд погиб?

— Элен, — произнес Ричард строго, — я устал от кровопролития так же, как и ты…

Его прервал громкий и настойчивый стук в дверь. Ричард раздраженно спросил:

— Кто там?

Симон ворвался в комнату, задыхаясь от крутого подъема, но тут же пришел в замешательство при виде интимной сцены, которую бесцеремонно нарушил.

— Ричард! Прибыл гонец от Эдуарда. Всех созывают на съезд в Чипстоу. Гонец запоздал из-за непогоды, и нам поэтому надо торопиться.

Ричард отпустил Элен, встал, выпрямился.

— Есть ли у гонца письма для меня? Юноша кивнул.

— Пусть подождет в моем покое. И попроси Жиля быть рядом. Мне нужно оставить распоряжения. А грумы пусть срочно готовят лошадей и припасы в дорогу. Иди, Симон, и скажи посланцу, что я присоединюсь к нему через минуту.

Ричард вновь повернулся к Элен. Когда дверь за Симоном закрылась, Ричард погладил волосы Элен, провел кончиками пальцев по ее щекам.

— Я должен тебя покинуть. Но я вернусь так скоро, как только смогу. Здесь тебе ничто не угрожает.

Он ждал, что она скажет в ответ, но Элен молчала. Момент близости, возникший между ними, был упущен. С тяжелым вздохом Ричард шагнул к двери, мысленно проклиная неожиданную помеху.

На пороге он задержался, оглянувшись. Он хотел сохранить в памяти чудную картину — Элен, возлежащую на огромном, богато убранном ложе. Это видение он возьмет с собой в долгий путь до Чипстоу. Он столько хотел сказать ей, но она была не готова сейчас слушать его. Да и не было на это времени. Его вызывал Эдуард.

Ричард изобразил на лице улыбку:

— Будь хорошей девочкой и не убивай англичан в мое отсутствие.

С этими словами он покинул ее.

В очаге уютно потрескивали торящие поленья, и такая атмосфера расслабляла, навевая только приятные мысли. Ричард медленно потягивал из серебряного кубка превосходное бордоское вино. На его губах блуждала улыбка, но во взгляде, которым он смотрел на свою королеву, вспыхивали озорные огоньки. Впрочем, он не хотел показать женщине, что озадачен и сгорает от любопытства.

— Наконец-то вы скажете мне правду. Ваше Величество! Зачем вы вызвали меня сюда? Ведь не для того, чтобы получить от меня совет при выборе дамских побрякушек. Я в подобных вещах не разбираюсь.

Темные глаза Элеонор Кастильской на мгновение полыхнули на него огнем. Она подняла со столика обруч из тончайших золотых листьев с искусно обработанными топазами и опустила его на свой белоснежный головной плат.

— Это мне подходит, как вы думаете?

— Даже железный ободок, сделанный деревенским кузнецом, будет выглядеть на вас сокровищем. И Ваше Величество об этом отлично осведомлено, — сухо откликнулся Ричард.

— Фи, Ричард! Я знаю, вы способны и на более изысканные комплименты, — Элеонор взмахнула ресницами, явно провоцируя рыцаря. — Мои придворные дамы утверждают, что вы можете быть весьма галантны, когда захотите. И ходят слухи, что некоторые леди испытали вашу галантность на себе.

Ричард усмехнулся:

— Боюсь, что ваши придворные дамы, как и их госпожа, глубоко в данном случае заблуждаются.

Элеонор, шурша шелками, опустилась на кушетку с многочисленными бархатными подушками и жестом пригласила Ричарда занять место с ней рядом.

— Разумеется, все они отъявленные сплетницы и болтушки, — как бы признавая свое поражение, кивнула королева. — Но сознаюсь, что я сама вызвала их на разговор о вас.

Она наклонилась к нему, и лицо ее вдруг приобрело серьезное выражение.

— Скажите, Ричард! Еще ни одна женщина не овладела вашим сердцем настолько, чтобы стать вашей супругой?

Внезапный поворот в разговоре насторожил Ричарда.

— Супругой? — удивленно переспросил он. — Я об этом не думал.

Он попытался перейти на шутливый тон:

— Есть лишь одна женщина, к которой я проявляю интерес, но она… — он беспомощно развел руками, — …уже замужем. Мне нечего, к сожалению, предложить, хроме величайшего почтения и верной дружбы, королеве Англии.

Элеонор взглянула на него не без удовольствия. Как и все женщины, она любила комплименты.

— Не забывайте, что королева Англии гораздо старше вас. Послушайте, Ричард, я говорю серьезно. Вам пора жениться. Когда Эдуарду было столько же лет, сколько вам сейчас, мы уже отметили десятую