— Тормози понемногу. Я буду готовить бакен. Эх, зря я рацию сломал, дурак…

— Что же это может быть, Володенька? Смотри, какое чудище!..

— Он их держит, видишь? Вот они где, Пришельцы. А ты ныл!

— Что ты, Володенька? Разве я ныл? Я так…

— Как–нибудь стань, чтобы его, спаси–сохрани, не задеть…

Наступило молчание. Быков напряженно слушал. Может быть, и обойдется, думал он.

— Ну, чего ты куксишься?

— Не знаю, право… Как–то мне все это странно… Не по себе как–то…

— Выйди под лапу и выброси магнитную кошку.

— Хорошо, Володенька…

«Что они там нашли? — думал Быков.— Что еще за лапа? Что они там копаются? Неужели нельзя побыстрее?»

— Не попал,— сказал Юрковский.

— Подожди, Володенька, ты не умеешь. Дай я.

— Смотри, она словно вросла в камень… А ты заметил, что они все одинаковые?

Да, все пять. Мне это сразу странным показалось… Вернулся Жилин.

— Нет космоскафа,— сказал он.

Быков даже не стал спрашивать, что это значит — нет космоскафа. Он оставил микрофон, поднялся и сказал:

— Пошли к швейцарцам.

— Так у нас ничего не получится,— сказал голос Михаила Антоновича.

Быков остановился.

— Да, действительно… Что ж тут придумать?

— Погоди, Володенька. Давай я сейчас вылезу и сделаю это вручную.

— Правильно,— сказал Юрковский.— Давай вылезем.

— Нет уж, Володенька, ты сиди здесь. Толку от тебя мало… мало ли что…

Юрковский сказал, помолчав:

— Ладно. А я еще несколько снимков сделаю.

Быков поспешно пошел к выходу. Жилин вслед за ним вышел из рубки и запер люк в рубку на ключ. Быков на ходу сказал:

— Возьмем танкер, по пеленгу выйдем к этому месту и будем их ждать там.

— Правильно, Алексей Петрович,— сказал Жилин.— А что они там нашли?

— Не знаю,— сказал Быков сквозь зубы.— И знать не хочу. Пока я буду говорить с капитаном, ступай в рубку и займись пеленгом.

В коридоре обсерватории Быков поймал распаренного дежурного и приказал:

— Мы сейчас идем на танкер. Снимешь перемычку и задраишь люк.

Дежурный кивнул.

— Второй космоскаф возвращается,— сказал он.

Быков остановился.

— Нет–нет,— сказал дежурный с сожалением.— Он будет не скоро, часа через три.

Быков молча двинулся дальше. Они миновали кессон, прошли мимо бамбукового стульчика и по узкому, тесному колодцу поднялись в рубку танкера. Капитан Корф и его штурман стояли над низким столиком и рассматривали голубой чертеж.

— Здравствуйте,— сказал Быков.

Жилин, не говоря ни слова, прошел к рации и принялся настраиваться на волну космоскафа. Капитан и штурман в изумлении воззрились на него. Быков подошел к ним.

— Кто капитан? — спросил он…

— Капитан Корф,— сказал рыжий капитан.— Кто ви? Потшему?

— Я Быков, капитан «Тахмасиба». Прошу мне помочь.

— Рад,— сказал капитан Корф. Он посмотрел на Жилина. Жилин возился над рацией.

— Двое наших товарищей забрались в Кольцо,— сказал Быков.

— О! — На лице капитана изобразилась растерянность.— Как неосторожно!

— Мне нужен корабль. Я прошу у вас ваш корабль.

— Мой крабль,— растерянно повторил Корф.— Идти в Кольцо?

— Нет,— сказал Быков.— В Кольцо только в крайнем случае. Если случится несчастье.

— А где ваш крабль? — спросил Корф подозрительно.

— У меня фотонный грузовик,— ответил Быков.

— А,— сказал Корф.— Да, этто нельзя. В рубке раздался голос Юрковского:

— Погоди, я сейчас вылезу.

— А я тебе говорю, сиди, Володенька,— сказал Михаил Антонович.

— Ты очень долго копаешься.

Михаил ничего не ответил.

— Это они в Кольце? — спросил Корф, показывая пальцем на рацию.

— Да,— сказал Быков.— Вы согласны? Жилин подошел и стал рядом.

— Да,— сказал Корф задумчиво.— Надо помогать. Штурман вдруг заговорил так быстро и неразборчиво, что Быков понимал только отдельные слова. Корф слушал и кивал. Затем он, сильно покраснев, сказал Быкову:

— Штурман не хочет лететь. Он не обязан.

— Он может сойти,— сказал Быков.— Спасибо, капитан Корф.

Штурман произнес еще несколько фраз.

— Он говорит, что мы идем на верную смерть,— перевел Корф.

— Скажите ему, чтобы он уходил,— сказал Быков.— Нам надо спешить.

— Может быть, господину Корфу тоже лучше сойти? — осторожно сказал Жилин.

— Хо–хо–хо! — сказал Корф.— Я капитан!

Он махнул штурману и пошел к пульту управления. Штурман, ни на кого не глядя, вышел. Через минуту гулко бухнул наружный люк.

— Девушки,— сказал капитан Корф, не оборачиваясь,— они делают нас слабыми. Слабыми, как они. Но надо сопротивляться. Приготовимся.

Он полез в боковой карман, вытащил фотографию, поставил на пульт перед собой.

— Вот так,— сказал он.— И никак по–другому, если рейс опасен. По местам, господа.

Быков сел у пульта рядом с капитаном. Жилин пристегнулся в кресле перед рацией.

— Диспетчер! — сказал капитан.

— Есть диспетчер,— откликнулся дежурный обсерватории.

— Прошу старт!

— Даю старт!

Капитан Корф нажал стартер, и все сдвинулось. И тогда Жилин вдруг вспомнил: «Юрка!» Несколько секунд он глядел на рацию, вздыхающую грустными вздохами Михаила Антоновича. Он просто не знал, как поступить. Танкер уже покинул зону обсерватории, и капитан Корф, маневрируя рулями, выводил корабль на пеленг. Не будем–ка паниковать, подумал Жилин. Не так уж плохи дела. Пока еще не случилось ничего страшного.

— Михаил! — позвал голос Юрковского.— Скоро ты там?

— Сейчас, Володенька,— отозвался Михаил Антонович. Голос у него был какой–то странный — не то усталый, не то растерянный.

— Хо! — сказал позади голос Юры.

Жилин обернулся. В рубку входил Юра, заспанный и очень обрадованный.

— Вы тоже на «Кольцо–2»? — спросил он.

Быков дико взглянул на него.

— Химмельдоннерветтер! — прошептал капитан Корф. Он тоже начисто забыл о Юре.— Пассажиер! Ф–в каюта! — крикнул он грозно. Его рыжие бакенбарды страшно растопырились.