Машина стремительно начала прижиматься к обочине. Остановившись, Митя упал лицом на руль, сотрясаясь всем телом от смеха.

Егорову было жаль друга, но в тоже время он был рад, что под раздачу попала не его персона.

Кое-как добравшись до дома Мити, ребята вылезли из машины.

— Дима, — услышал Егоров родной с детства голос, — долго я еще буду торчать на улице?

— Бабушка? — удивился визиту родственницы молодой человек. — А ты что здесь делаешь?

Женщина всплеснула руками в немом раздражении.

— В гости к тебе приехала.

— Здравствуйте, — поздоровался Константин.

— Здравствуй Костя, рада тебя видеть, — взяв себя в руки, ответила женщина с царской осанкой.

— Здрасть, — бросил Михалев.

— И тебе также волосат… ик, — осеклась бабуля Егорова, посмотрев на короткий ежик из волос, на голове Андрея.

Повисла неловкая пауза.

— Ну, может, уже пойдем? — неуверенно предложил Митя. — А то как-то прохладно на улице, — он потер руки.

— Да, идем, — кивнула бабуля и прошествовала к подъезду.

Зайдя в квартиру и раздевшись, вся компания во главе Антонины Михайловны прошла в гостиную.

— Пойду, чай всем сделаю, — Митя сбежал на кухню, оставляя друзей на растерзание бабушке. Она всегда отличалась отличной проницательностью, вот и сейчас, Егоров был практически уверен, что бабуля, с виду милый пушистый одуванчик, ведет допрос словно следователь.

— Да ты осел Костенька, — услышал Егоров, когда зашел обратно с подносом в руках. — Она тебе разве что сказала?

— Вы о чем? — влез в разговор Дима и посмотрел на хмурого Михалева, тот лишь пожал плечами и помотал головой, сам не понимая О КОМ говорят эти двое.

Антонина Михайловна знала все о комплексах Сотникова и то что для него важно иметь материальный фундамент, для того чтобы он смог сам обеспечить даму сердца.

Вот и сейчас только посмотрев на Костю, она поняла все его терзания и сразу же вынесла вердикт.

Сотников вскочил на ноги. Он всегда не любил когда Антонина Михайловна все 'считывала' с лица.

— Ну, знаете ли…

— Успокойся и сядь, строго приказала она, грозно ударив сухеньким кулачком по подлокотнику кресла.

Митя поставил поднос и отошел к стене, стараясь с ней слиться.

Костя пыхтел как паровоз, но не подчиниться не смог. Опустившись обратно на диван, он сложил руки на груди.

— Не стоит закрываться от мира милый, — мягко проговорила женщина, наблюдая за его движениями.

Повернувшись к Андрею, она спросила:

— Ну и что за профурсетка отрезала тебе твои жиденькие волосенки?

Михалев также как и недавно друг вскочил на ноги и рыкнул:

— Она не профурсетка… и волосы у меня были не жидкие…

— Не петушись, — махнула она величественно рукой в сторону мечущего гром и молнии парня.

— Да я… — не знал, как бы помягче послать бабулю, Андрей.

— А ведь я тебе когда-то говорила, что женишься ты на той, что отрежет твои патлы.

На смену гневу пришел шок.

'А ведь и правда… говорила'- Михалев без сил присел рядом с Сотниковым.

— Да и защищаешь ты ее уж очень рьяно, я такого за тобой раньше не замечала, — продолжала Антонина Михайловна.

Егоров надеялся, что его любимая бабушка обойдет стороной, но не тут-то было. Устремив свой взгляд в окно, она тяжело вздохнула и, не смотря на внука заговорила:

— Митенька, мне тут сон приснился… что же ты натворил, что так мучаешься теперь?

— Я не мучаюсь, — попытался соврать Дима, заранее зная, что бабушка почувствует ложь в его словах.

— Дмитрий, — резко повернув в его сторону голову, женщина с укором посмотрела на внука, — никогда больше не смей мне лгать.

— Прости, — повинился Митя.

— Я не заставляю тебя мне что-либо говорить, но запомни, ты поймешь, только после того как потеряешь… возможно навсегда.

От слов Антонины Михайловны у ребят пробежали мурашки по телу. Они переглянулись. У каждого в голове была своя трактовка слов женщины, но высказываться никто не собирался, оставляя эти страшные или не особо приятные мысли при себе.

Сделав разнос мальчикам, бабушка Димы завела уже более спокойный разговор, спрашивая как у них дела, что нового? Спросила внука, звонили ли ему родители, что сказали? Готовятся ли они к сессии.

— Ба, так рано еще, — Митя развалился в кресле, уже не нервничая, что бабуля будет ругать.

— Во-первых, не ба, а бабушка, во-вторых, сядь нормально, — последнее женщина сказала строгим тоном учителя.

Дима чертыхнулся своей забывчивости, раньше он не позволял себе так расслабляться в присутствии родственницы.

Антонина Михайловна уехала домой поздно вечером, оставляя ребят с множеством вопросов в голове, и главным из них был: ОТКУДА она все знает?