свернул на обочину, заехав в сугроб. К дверце водителя подошла синяя огромная фигура. Я опустил стекло, и снежинки обожгли мне щеку. В салон заглянуло чье-то лицо: увидев, кто это, я занервничал и потянулся за пистолетом.

Черт.

Это был Дрейк. Но это был не Дрейк. В нескольких дюймах от меня застыло его лицо, не выражающее абсолютно никаких эмоций. Лицо набальзамированного трупа. Черные глаза — ни белков, ни зрачков. Я моргнул, и глаза снова стали человеческими, но безжизненными, словно у куклы.

«ВЫЛЕЗАЙ», — сказали губы Дрейка. Он бросил в меня это слово, словно нанес удар. Его дыхание пахло чем-то химически сладким, как у ребенка, который выпил слишком много фруктового напитка. Дрейк распахнул дверцу, схватил меня за куртку и потащил наружу. Он вцепился в мои плечи, развернул меня, толкнул к машине. Я услышал, как открылась вторая дверь. Джон вышел, посмотрел на своего дядю и пришел к тому же выводу, что и я: Дрейка больше не было.

Вытащив из-за пояса дубинку, огромный полицейский хлопнул ею по ладони.

— ТАК, — рявкнул он. Человеческое слово этот звук напоминал лишь отчасти. — Так. Большой умник. Большой парень. Куклы, медуза, ночь оживает и гуляет по Малхолланд-драйв.

Дрейк ударил дубинкой по ладони и раздвинул пухлые губы в ухмылке, показав акульи зубы. Мне хотелось выхватить пистолет, но я понимал, что удар дубинки за полсекунды переломает все кости моего запястья. Не знаю, готовился ли я действовать или замер на месте от страха. В любую секунду эта тварь Дрейк могла положить конец нашему маленькому приключению еще до того, как оно началось. Я надеялся, что у Джона есть план, но, взглянув на него, понял, что мой друг рассчитывает на меня. Я увидел, что Дрейк не один: из полицейской машины вылезал мускулистый чернокожий полицейский. Он улыбался, словно человек, который только что спятил.

Дрейк подошел к радиатору моего автомобиля.

— МАЛХОЛЛАНД-ДРАЙВ! СИНИЙ ЯЩИК! СИНИЙ КЛЮЧ! СИНИЙ ГЛАЗ! — крикнул он.

Дрейк взмахнул дубинкой, и одна из фар взорвалась. Он снова улыбнулся, присел, подпрыгнул вверх на шесть футов и с грохотом приземлился на капот машины. От удара «бронко» закачался на рессорах. Эми подскочила на заднем сиденье и стала смотреть то на меня, то на Джона. Молли залаяла, но помочь нам не пыталась.

Дрейк посмотрел на меня сверху вниз, сунул дубинку в карман, расстегнул молнию на брюках и начал мочиться на ветровое стекло. Моча окрасила желтым снег, набившийся под «дворники».

— ХА! УМНИК, В ПЕРЕУЛКЕ ТЕБЯ ПОДЖИДАЕТ КОРРОК!

Напарник Дрейка стал раздеваться и бросать вещи на дорогу, что-то бормоча себе под нос. Наконец он стянул с себя трусы и, положив руки на бедра и обратив лицо в заснеженное небо, завопил что-то вроде «Трубобифштекс!»

Дрейк застегнул штаны, поднял ногу и стащил с нее ботинок. Затем снял носок и вытянул ногу в мою сторону.

Он долго стоял с поднятой ногой — словно футболист, бьющий по мячу на фотографии. Оглянувшись, я увидел, что второй коп подносит к промежности пригоршни снега.

Я снова посмотрел на Дрейка и наконец понял, что именно он мне показывает. На его большом пальце виднелась крошечная татуировка — символ «пи», как у прежней Молли.

Полицейский опустил ногу, снова вытащил дубинку, поднял ее вверх и второй рукой указал на меня.

— А ТЕПЕРЬ НАГНИСЬ! СНИМИ ШТАНЫ И НАГНИСЬ, УМНИК!

Мы с Джоном одновременно нырнули в машину. Я включил передачу и нажал на газ. Дрейк все еще стоял на крыше.

Машина нырнула вперед, и мы покатились по дороге, но Дрейк остался на своем месте, словно огромное украшение для капота. Ветер сорвал с него шапку и растрепал волосы.

— КУДА ТЫ? ХА-ХА-ХА! ПОЙДЕМ В ПЕРЕУЛОК! ОН ЖДЕТ, УМНИК!

Дрейк замахнулся дубинкой, словно собираясь ударить по ветровому стеклу. Я врезал по тормозам. Машину занесло; Дрейк полетел в сторону и скрылся за миниатюрным горным хребтом из сваленного на обочине снега.

Едва слышный вопль превратился в вой, в звук, который человеческие связки воспроизвести не могут. Мне захотелось помочь копу, но это желание быстро прошло. Я включил заднюю передачу, нажал на газ, затем врубил первую, и машина завиляла по шоссе. Я нервно поглядывал во все зеркала, пытаясь разглядеть Дрейка или его голого напарника с заснеженной промежностью, но их автомобиля нигде не было видно. Молли стояла на сиденье и смотрела в окно, дрожа и басовито рыча.

Эми о чем-то спрашивала — что с ним, жив ли он, нужно ли нам вернуться. Мы с Джоном молчали. Я просто вел машину.

Нужно двигаться дальше. Не оглядывайся.

В зеркале заднего вида появилась какая-то фигура, темный силуэт на снегу. Я увидел какое-то существо, которое стремительно двигалось. Это был не человек. Впрочем, наверное, мне просто показалось.

Мы разглядели под снегом съезд с трассы, повернули и проползли по стоянке торгового центра. Кроме нас, там никого не было. Быстро стемнело.

Мы вышли из машины, взяли снаряжение и с Молли во главе пошли к торговому центру, оглядываясь по сторонам. Границу стоянки мы уже не видели; весь мир скрылся за снежным занавесом. В руке я сжимал пистолет, хотя не помнил, когда достал его. В нос залетела снежинка. У входа Джон развернулся, словно заметил что-то в кружащейся белой массе. Я прищурился, но ничего не увидел, и мы оба списали это на адреналин. А зря.

Мы зашли внутрь — тем же путем, по которому Джон прошел утром. На полу, там, где в стеклянной крыше зияла дыра, лежал слой снега толщиной в дюйм. В отверстие залетал холодный ветер. Джон щелкнул зажигалкой, которая служила запалом для нашего игрушечного огнемета.

— Что там случилось с ногой Дрейка? — спросил Джон. — Мне показалось, что он хотел ударить тебя по голове, но промахнулся.

— На ней был этот значок «пи», как у Молли.

— Думаешь, это какой-то символ?

— Символ чего?

— Зла?

— Но если они должны носить этот символ, им будет труднее творить зло, разве не так? — спросила Эми.

— Если они босые и бьют тебя ногами, это уже не важно, — ответил Джон. — Идите за мной.

Мы пошли в комнату техобслуживания. В центре правой стены мы с Джоном ясно видели большую, разукрашенную дверь. Для нас она была таким же чужеродным объектом, как и чье-то лицо на Марсе. Эми видела только стену — до тех пор, конечно, пока не надела очки «Скуби-Ду». Я позволил дверце комнаты захлопнуться у меня за спиной. Джон посмотрел на Эми и кивнул в сторону второй двери.

— Призрачная дверь.

— Пожалуйста, не называй ее так, — ответил я.

Молли пробежала мимо меня прямо к двери и обнюхала ее. Любопытно. Думаю, нужно искать точку сохранения.

Я тяжело вздохнул и поднял пистолет. Джон вскинул огнемет. Я потянулся к изогнутой дверной ручке, но пальцы прошли сквозь нее.

— Черт, она тоже призрачная, — сказал Джон.

Я вздохнул, посмотрел на Джона и собрался предложить, чтобы мы вернулись домой и свернулись клубочком у камина. Неожиданно вперед вышла Эми в намокших, перекошенных, помятых очках в картонной оправе.

Она протянула к двери левую руку — ту, у которой в реальности не было кисти. Призрачной кистью — которую я видел — Эми взялась за ручку, которой тоже не существовало. Ручка повернулась.

Раздался грохот — такой звук возникает, когда колешь лед. В стене появилась вертикальная щель и стала расширяться. Мы с Джоном приготовились к бою; я почувствовал, что мой мочевой пузырь немного