Три огромных прыжка — и я уже у выхода. Еще полсекунды, и моя рука оторвала бы дверную ручку, но тут я случайно выглянул в окно и увидел, что к дому подъехал какой-то седан. Обычный белый автомобиль, только антенн слишком много.

Полиция.

Кто-то вылезает из машины.

Проклятый Морган Фримен.

Он подошел к двери и остановился футах в десяти от меня. Я огляделся. Даже если здесь есть черный ход, то путь к нему преградила одержимая бесами жестянка или что уж там выкатилось из морозильника. Теперь эта штука стояла на кафельном полу, слегка раскачиваясь; над ее поверхностью поднимался пар. Я заметил, что жестянка в несколько слоев обмотана изолентой.

Нет уж, спасибо.

Я быстро выглянул из окна: мой друг-полицейский целеустремленно шел сюда, но вдруг остановился и посмотрел через плечо на что-то, находившееся вне поля моего зрения. Что я скажу ему, когда он войдет? Будь у меня пара часов, я сочинил бы неплохую сказочку…

Чпок!

Банка из морозильника затрещала и подпрыгнула на дюйм — как и я, когда услышал этот звук.

Штука подпрыгнула еще раз — выше.

Черт, похоже, кто-то пытается вырваться наружу…

Щелк.

Дзынь.

Так я воспроизвожу звук, который издает поворачивающаяся дверная ручка. Морган стоял всего в двух футах от меня, по другую сторону от раскрашенного под дерево куска пластика в форме двери. Коп собирался войти. Я пригнулся и снова посмотрел на банку, надеясь, что из нее выскочит какой-нибудь лепрекон или демон — да что угодно! — и отвлечет полицейского. Тогда, возможно, Фримен не сможет задать мне довольно очевидный вопрос: какого черта я покинул полицейский участок и пришел сюда? Я приготовился пережить один из самых неловких моментов в моей жизни.

Ручку отпустили, и она вернулась в исходное положение. Набравшись храбрости, я выглянул из окна гостиной: оказалось, что Морган смотрит в сторону дороги. На этот раз мне удалось увидеть, что именно привлекло его внимание: рядом с машиной Фримена припарковался белый фургон с большим логотипом на боку — «5–Й КАНАЛ — НОВОСТИ». Из фургона вылез парень с камерой и сложенной треногой, а также симпатичная женщина-репортер. Значит, меня не только обнаружат шастающим без спроса на месте преступления, но к тому же мой арест покажут в прямом эфире. Похоже, это будет самое неудачное проникновение в запретную зону в истории человечества.

ЧПОК! ЧПОК! ЧПОК!!!

На одной из стенок банки — или чем уж она там была — появилась выпуклость, а «скотч» стал рваться от напряжения. Внезапно мысль об аресте перестала казаться такой уж страшной. Наверное, следовало выскочить из трейлера с поднятыми руками, но страх буквально пригвоздил меня к полу. Банка содрогнулась, и я снова пожалел о том, что у меня нет оружия, предпочтительно — огнемета.

Из-за двери доносились обрывки разговора: полицейский и репортер соревновались в притворной вежливости.

— Добрый день. Я Кэти Борц с Пятого канала…

— …с вопросами обращайтесь к капитану, его телефон у вас есть. Все равно мы уже все убрали. Если бы вы приехали на пару часов раньше, сняли бы отличный сюжет…

Морган, может, и упустила сюжет, но, бьюсь об заклад, она с удовольствием сделает репортаж о том, что сейчас произойдет со мной.

Эксклюзив Пятого канала: крылатый гремлин пожирает мозг местного жителя. Эксперты по гремлинам предупреждают…

БУМ!

Жестянка взорвалась. Из нее вылетел какой-то предмет, промчался через облако из частиц «скотча», ударился в облицованную панелями стену надо мной. Затем упал на ковер, подпрыгнул и замер у моих ног.

Маленький блестящий металлический контейнер, размером с бутылочку для таблеток, не двигался, не рычал и не сиял, а просто лежал на полу.

Ждал.

Я тупо уставился на него, затем приказал мышцам шеи напрячься и повернуть голову к окну. Полицейский стоял лицом ко мне и отчаянно жестикулировал. Я пригнулся, резко сел на пол и прижался к стене.

Он тебя засек. Ты заметил, как по его лицу мелькнула тень удивления? Кретин, он видел, как ты смотришь на него из окна.

Я бросил взгляд на металлический контейнер и попятился. Кто-то подходит к двери? Я поднял ногу, чтобы пнуть эту железку, но передумал.

Ты же знаешь, что в нем, верно?

He-а. Без понятия.

Роберт хранил в нем дурь, которая попала в Джона…

Приглушенные голоса за дверью.

— Черт побери, я же сказал — «без комментариев»! Что неясно?

Они приближаются?

…и если у него была заначка, он не хранил ее под кроватью. Эта черная дрянь способна двигаться, у нее есть воля, характер. Она кусается.

Тут я понял, зачем пришел сюда. Конечно, меня привел Джон. Когда я был под кайфом, когда во мне находилась та крошечная доза из шприца, кольнувшего бедро, я мог общаться…

(с мертвецами)

…с Джоном. И утратил эту способность, когда действие наркоты закончилось. Какой бы жуткой ни была дрянь в контейнере, она — мой единственный шанс спасти Джона.

Я подобрал холодную как лед бутылочку, отыскал шов и наполовину открутил крышку, предполагая, что из контейнера потечет черная маслянистая жидкость.

Однако мне на ладонь упали два крошечных холодных шарика — идеально круглых и абсолютно черных, словно драже «Тик-так» со вкусом угля. Очевидно, капсулы — новая, удобная форма той же дряни, предназначенная для тех, кто боится шприцев.

Ты боишься шприцев.

И что?

Если бы это был шприц, ты бы даже не подумал сделать себе укол. Какое совпадение.

Я закрыл глаза — как в тот раз, когда впервые попробовал виски.

Оно это знало. А что именно ты делаешь? Может, эта штука вытекла из упавшего на Землю метеорита? Ты нашел ее в доме покойника, тебя привел след из мертвых тел. Ну давай, клади конфетки в рот, недоумок.

Я почувствовал зуд в той части ладони, где лежали капсулы. Снаружи не доносилось ни звука, и во мне зародилась слабая надежда на то, что все ушли.

Если ты это сделаешь, назад пути не будет.

Я снова почувствовал зуд в ладони; ощущение было такое, словно по ней кто-то ползет. Я опустил взгляд, увидел две капсулы — и вдруг заметил, что они извиваются, словно пара жирных черных червей. Я бросил их на пол и затряс рукой, как будто обжегся. Эти штуки стали двигаться, менять форму и, наконец, отрастили маленькие черные лапки.

Из капсулы выросли два плоских придатка, задергались, забились… Крылья. Черный шарик захлопал крыльями о ковер, издавая ужасный звук, похожий на треск крыльев насекомого. Затем «тик-так» стремительно взлетел, превратившись втемную полоску с неопределенными очертаниями, и бросился на меня.

Я и не подозревал, что стою с открытым ртом — иначе, уверяю вас, немедленно бы его захлопнул. В одно мгновение эта тварь угодила на язык, отскочила и двинулась дальше вглубь, вызвав жуткое першение