на пять баксов, что вся эта история с репортером окажется полным бредом?

Я вошел в дом, бросил на журнальный столик серебряный контейнер, ключи от машины и мелочь, затем нашел между подушками дивана пульт и включил телевизор. Показывали какой-то сериал про семью, члены которой делают мотоциклы под заказ и постоянно орут друг на друга. Примерно полчаса спустя зазвонил телефон. Я посмотрел на номер, взял трубку и сказал:

— С тебя пять баксов.

— Привет! Это я! — воскликнула Эми. — Что ты сказал?

— Ничего. Вряд ли из разговора с журналистом что-нибудь получится.

— Ты меня слышишь? Подойди к двери.

— Что ты сказала? Эми? Алло?

Тот, кто изобретет мобильный телефон, который действительно будет работать, страшно разбогатеет.

— Подойди к двери.

Все это было очень странно. Я занервничал, подошел к двери, выглянул через окошко наверху. Ничего. Я осторожно вышел на крыльцо и, повернувшись направо, увидел Эми в бело-желтом сарафане и сандалиях: она сидела в пластиковом кресле с сотовым телефоном в руках. С тех пор, как мы виделись в последний раз, волосы у нее отросли до плеч.

— Сюрприз! — застенчиво сказала она.

— Ты… ты в самом деле здесь?

— Ага! Сегодня прилетела — ради твоего дня рождения. Джон знал, так что во всем вини его. Он не пошел на работу, приехал в аэропорт меня встречать. Он хотел тебя удивить.

И я действительно удивился — хотя бы потому, что внезапно понял одну вещь: до моего дня рождения осталось всего двое суток.

— Значит, ты здесь? Сейчас?

— Точно! Смотри, это круто!

Эми вскочила и поставила ногу на перила крыльца. При этом ее бедро немного оголилось, и мое сердце дрогнуло, словно я никогда не видел эту часть женского тела обнаженной. На лодыжке мелькнула маленькая татуировка, китайский иероглиф — но Эми опустила ногу раньше, чем я успел отвести глаза от ее бедра.

— Это мило, — сказал я. — А что он означает?

— «Лодыжка».

Эми засмеялась, подошла ко мне и стиснула так, что я чуть не задохнулся.

— Нравится? — спросила она. — Я говорила Кристал, что ты не одобришь.

— Какая разница? Тебе нравится, и ладно. А если татуировка мне не по вкусу, я могу идти ко всем чертям.

— Значит, тебе не нравится?

— Неплохо. Она у тебя только одна?

Эми отстранилась и придала лицу хитрое выражение.

— Возможно. Не проверишь — не узнаешь.

Я засмеялся. Она захихикала. Мы замолчали, а затем бросились от входной двери к дивану, оставляя за собой след из одежды.

Потом мы с Эми лежали на диване, укрывшись пледом с изображением американского флага. Плед, купленный на гаражной распродаже, — подарок Джона. Телевизор все еще работал, и мы рассеянно его смотрели.

— Ты надолго приехала? — спросил я.

Эми ответила не сразу.

— Глянь, ребята так переживают насчет мотоциклов… — наконец сказала она.

— Ты все еще в магазине рукоделия? Тебе когда на работу?

Она пожала плечами.

— Эми?

— Я уволилась.

— A-а. Так когда ты возвращаешься?

— Об этом я хотела с тобой поговорить.

— Нет, Эми. Здесь тебе жить нельзя.

— Почему? У тебя другая девушка?

— Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Дэвид, не хочу я возвращаться. Там ужасно. Кристал и Тоня все время ходят голые, устраивают бои подушками и все такое.

— Правда?

— Нет. Это они посоветовали мне так сказать. — Она рассмеялась.

— Эми, не заставляй меня по новой объяснять, почему тебе опасно здесь оставаться. Ты же сама все понимаешь.

Она повернулась и посмотрела мне в глаза.

— Я все продумала. Вот оно, доказательство того, что ты… ну, не злой что ли. Тебе одиноко, без меня ты все время тоскуешь, но, несмотря на это, пытаешься меня защитить. Если бы ты в самом деле был плохим, то заботился бы только о себе. Тогда ты бы хотел, чтобы я осталась, хотя и знал бы, что здесь опасно.

— Ты ошибаешься, — сказал я, немного подумав.

— Почему?

— Я действительно хочу, чтобы ты осталась.

— Отлично, — радостно ответила Эми. — Значит, я остаюсь.

Она поцеловала меня в щеку и снова прижалась ко мне.

— Знаешь, сейчас мне негде жить…

— Ну…

— Джон сказал, что я могу пожить у него, пока не найду себе квартиру.

— Только через его труп.

Она засмеялась.

— Это Джон посоветовал мне так сказать. Кроме того, он хотел, чтобы я рассказала про его огромную кровать, на которой хватит места для меня. И про то, что он спит голым.

— Оставайся здесь. Пока. Но, Эми, мы не вместе, понятно? То есть ты будешь жить здесь, но это ситуация типа «ей негде остановиться», а не «и потом они поженились». Хорошо?

— Конечно. Как же хорошо дома! Одного у Неназванного не отнять: здесь гораздо интереснее, чем в Юте.

В течение следующих четырех месяцев ничего интересного не произошло.

В знойный августовский день мой «форд-бронко», в котором находились я, Джон, Эми и примерно дюжина коробок с ее вещами, свернул с шоссе в том месте, где стоял зеленый знак «Городок университета [название опушено]».

От университета до Неназванного чуть больше двух часов езды: не так далеко, чтобы Эми отказалась ехать, но и безопасность ей обеспечена, если вдруг земля разверзнется и город провалится в ад. Компромисса мы достигли после десятка скандалов и одной истерики. В конце концов я убедил Эми в том, что рано или поздно ей нужно получить образование и зажить самостоятельной жизнью: увидеть мир, раздвинуть горизонты, освободить мой диван и перестать печатать на своем проклятом ноутбуке. Детство она провела не выходя из дома, а в старших классах ей пришлось несладко, так что после этого она, наверное, ни разу не выезжала за пределы города. Вы и представить себе не можете, как пугает мир таких людей, как Эми — тех, кто предпочтет знакомую дыру незнакомому особняку.

Вот почему ты не свалил отсюда при первой же возможности…

Итак, мы подумали насчет колледжа, поискали информацию и выяснили, что с ее аттестатом Эми полагается частичная оплата обучения. Осталось только взять в банке студенческий кредит на недостающую сумму, который потом удавкой затянется на шее, — и добро пожаловать в храм знаний!