старт. — Камера снова сместилась, взяв крупным планом лицо журналиста. — Но скептики склонны говорить о возможных сбоях в использовании ракет 'СС-18', ведь многие из них пережили свой гарантийный срок на десять-пятнадцать лет. Повод для волнений, конечно, есть. Например, третий коммерческий старт оказался фатальным, ракетоноситель взорвался, едва достигнув верхних слоев атмосферы. Но в этот раз руководители полетов авторитетно заявляют, что подобное не повторится. Все системы этого ракетоносителя неоднократно проверены. Ну, что ж, старт покажет…

— Действительно, старт покажет, — согласился с журналистом генерал Журавлев и выключил телевизор.

Все, что он сейчас услышал, являлось истинной правдой. Ракету действительно проверили несколько раз, любой блок, вызывающий сомнения, тут же заменялся. Командующий военно-космическими силами готов был поставить собственные погоны, отвечая за этот старт. 'Впрочем, если что-то пойдет не так, погоны слетят не с него одного'. Андрей Андреевич мысленно переключился на операцию 'Железная маска', подготовка шла полным ходом.

Генерал перевел взгляд на монитор, где был выведен север России. На экране высвечивалось Баренцево море, аэродромы истребителей-перехватчиков Котлас, Дудинка, учебный аэродром Шадринска на Урале. Там разворачивались основные действия. Пока все объекты были обозначены темно-синими кружками, когда подготовка будет закончена, вспыхнут красные звезды. А пока генералу оставалось лишь ждать.

Объявление о начале учений 'Северный щит' повергло командование Северного флота в шок. А приказ вывести в море на стрельбы главные надводные силы флота вызвал немую панику, как при внезапном начале Третьей мировой войны. Но шок прошел, паника сменилась бурной деятельностью, военно-морские базы Мурманск, Североморск ожили, превращаясь в гигантские растревоженные муравейники. К вечеру, разрезая острым носом тяжелые воды, вышел в море атомный ракетный крейсер 'Петр Великий', вслед за ним двигалась громада тяжелого авианесущего крейсера 'Адмирал Кузнецов' в сопровождении восьми эсминцев.

На утро следующего дня, выйдя в район учений, эскадра стала разворачиваться в боевой порядок, готовясь к отражению 'воздушной атаки'. Но следующая вводная оказалась не менее шокирующей, чем первые две. Приказ главкома ВМФ был категоричен: 'Встретить и разместить группу иностранных журналистов'. И тем же вечером на бронированную палубу авианосца села зелено-коричневая стрекоза 'Ми-8'. Из распахнутой двери по одному стали появляться журналисты. Трое оказались из ведущих европейских газетных изданий, семеро других относились к мировым телекомпаниям.

Как и положено, на борту авианесущего крейсера их встретили командир корабля и несколько старших офицеров. После церемонии приветствия разношерстная толпа скрылась за бронированными переборками авианосца, а из вертолета выбрались еще двое пассажиров. Оба в зеленой форме наземных офицеров с черными петлицами артиллеристов.

В этот момент к вертолету, громко топая ботинками, приблизилась группа матросов-срочников под командой молодого мичмана. Началась поспешная разгрузка громоздких деревянных ящиков, которые тут же были отправлены на нижнюю палубу авианосца, в арсенал.

Через час в корабельной кают-компании начался банкет в честь гостей. Председательствовал на нем заместитель командира корабля по воспитательной части.

Все начиналось скромно, с сухого белого вина. Замполит раз за разом произносил тосты: 'За дружбу народов', 'За мир во всем мире' и даже 'За свободную прессу'.

Когда через час замполит поднялся, чтобы огласить новый тост, внезапно ожила корабельная громкая связь:

— Капитану Старкову и майору Васильченко срочно прибыть к командиру корабля.

Двое офицеров, поднявшись из-за стола, поспешно покинули кают-компанию, быстро прошли узкими коридорами внутренних коммуникаций, после чего поднялись на остров, где размещалась командирская каюта.

— Разрешите войти?

— Проходите, садитесь, — пригласил контр-адмирал, командующий эскадрой, за его спиной неподвижно стоял командир авианесущего крейсера.

— Наши лучшие пилоты, — когда офицеры заняли кресла напротив рабочего стола, заговорил командир, представляя вошедших. — Оба специалисты первого класса, летчики-снайперы. Наибольший налет часов.

— Значит, так, — контр-адмирал откашлялся и поднялся со своего места. — Товарищи офицеры, есть задание особой государственной важности. При этом секретное. Если вы согласны принять участие в его выполнении, то необходимо дать подписку о неразглашении, такой уж уровень секретности.

Командир крейсера раскрыл папку, которую до этого держал в руках, и положил на стол два бланка, пропечатанные красными штемпелями 'Совершенно секретно'. Оба летчика одновременно встали и сделали шаг вперед.

…Примерно такая же процедура происходила на аэродромах Котласа и Дудинки. Вызванные летчики, как и их морские собратья, приняли решение без колебаний.

Квадратный пятачок плаца с трех сторон окружали одноэтажные строения. Казарма роты охраны, батальонный клуб и столовая. Теперь все эти помещения пустовали. На свалку, куда до этого повара выбрасывали всевозможные отходы питания, десантники свалили двухъярусные кровати, тумбочки, столы, скамейки и прочий казарменно-столовый инвентарь.

В то же время на летном поле из приземлившихся 'Илов', рыча двигателями, выезжали груженые армейские 'КамАЗы'. Тяжеловозы немедленно направлялись в сторону военного городка.

Едва машины останавливались, к ним тут же бросались десантники, принимаясь споро выгружать катушки с блестящими бронированными кабелями, серые металлические ящики, в которых обычно перевозят хрупкое оборудование и приборы.

Вскоре небольшой пятачок напоминал растревоженный муравейник. Десятки толстых жил кабеля тянулись во все стороны, сплетаясь в огромную паутину. В помещении роты охраны монтажники космической связи устанавливали блоки радиолокационной станции космической связи, параболическую антенну размером с небольшое футбольное поле. Собирали ее на пустыре за казармой, который десантники предварительно затянули маскировочной сетью 'Зонт'.

В столовой монтировали усилители, преобразователи и дублирующие системы, уставляя все свободное пространство металлическими шкафами с электроникой. Но самое основное размещали в аэродромном клубе. На сцене был установлен огромный прозрачный экран с голограммой карты Земли, а в смотровом зале разместили несколько десятков индикаторов.

К вечеру монтаж был закончен, потом провели холостой запуск всей системы, чтобы проверить надежность каждого узла в отдельности.

Только в полночь моложавый генерал-майор с петлицами военно-космических войск по закрытой линии правительственной связи связался с Москвой и коротко доложил:

— Запасной Центр управления полетами развернут. Готовы к работе.

Андрей Андреевич Журавлев опустил трубку телефона и посмотрел на монитор портативного компьютера. Экран пестрел красными звездами, все было готово для проведения операции 'Железная маска'.

Генерал от усталости потер красные глаза, поспать уже не получалось. Теперь, когда подготовительные мероприятия завершились, наступило время основного действия. До начала операции оставалось три часа…

Махину ракеты, зажимая с трех сторон, до момента пуска держали массивные стойки. Огромный цилиндр из многометровой бетонной толщи командного бункера не смотрелся грозным монстром 'Сатаной', способным в ядерном огне испепелить средних размеров государство, а выглядел обычной ракетой, которых с космодрома стартовал не один десяток. В недрах командного пункта царила обычная деловая