условиях. Да что там ужинать, уже через месяц он будет гражданином самой богатой в мире страны — Соединенных Штатов Америки, его семья будет там иметь свой дом и, возможно, свой бизнес. Джамал подумывал о большой заправочной станции с рестораном, магазином автозапчастей. У него большая семья, всем найдется работа в таком бизнесе.

Всю свою жизнь Джамал Равич занимался контрабандой, вначале он таскал через границу в Албанию импортные сигареты, которых там просто не было. Это давало его семье возможность не работать и при этом жить безбедно.

Джамал был уверен, что такая жизнь будет длиться вечно, а когда он состарится, его дети также встанут на скользкий путь контрабандистов, чтобы кормить свои семьи и престарелых родителей. Но мысли и желание это одно, а окружающая действительность совсем другое. Нежданно-негаданно привычный мир в одночасье разрушился. Далекий Советский Союз исчез, превратилась в два различных государства Чехословакия, рассыпалась и Федеративная Республика Югославия, на обломках которой тут же вспыхнуло множество костров междоусобных войн.

Древняя мудрость гласит: «Кому война, а кому мать родна». Эту истину Джамал Равич полностью прочувствовал на своей шкуре. Контрабанда сигарет теперь стала не столь прибыльной, появились куда более интересные «товары». Теперь особо хорошо платили за оружие, которое было в ходу по всем Балканам.

Но выше золота, драгоценных камней и оружия были наркотики. Развал Югославии создал множество путей и маршрутов для транспортировки этого зелья с Ближнего Востока в Западную Европу. А кто с этим делом лучше всех мог справиться, если не потомственные контрабандисты?

Однажды в доме Джамала появились двое незнакомцев. Одеты они были дорого, по-городскому. Оба смуглолицые, как все выходцы из арабского мира, не старые, не более сорока лет. Поздоровавшись с хозяином, они вызвали его во двор для разговора. Беседа получилась короткой, вернее, даже не беседа, Джамалу просто предложили съездить в Афины и привезти оттуда пакет с героином. Оплата — десять тысяч долларов. Это было настоящее богатство, тем более что пятикилограммовый пакет легко укладывался на дно обычного туристического рюкзака. Это не то что корячиться с громоздкими сигаретными коробками или тащить десяток автоматов. Маршрут Равичу был знаком едва ли не с детства, поэтому он легко согласился. Через десять дней, когда Джамал вернулся домой, он передал курьеру пакет, который тот должен был отправить дальше на запад. А его семья стала на десять тысяч богаче.

Потом он еще трижды ездил за порошком в Грецию, все проходило как по нотам, и со временем контрабандист начинал подумывать, как сможет развернуться с заработанными деньгами. Даже появилась шальная мысль, а не вложить ли часть их также в героин, чтобы получить суперприбыль. Где-то в глубине души он уже видел себя миллионером в дорогом белоснежном костюме с толстой кубинской сигарой, зажатой в золотых зубах. А своих детей не грязными, босоногими и сопливыми, а ухоженными выпускниками Кэмбриджа и Оксфорда, разъезжающими на дорогостоящих «Феррари» и «Порше». Возможно, эти мечты и притупили обостренное чутье контрабандиста.

Во время пятой своей поездки Джамал Равич был взят с поличным греческой полицией, крепко избит и брошен в тюрьму. Следователь, невысокий толстяк с заплывшими жиром глазками, оказался далеким от человеческого сострадания и немедленно объявил, что альтернатива у Джамала не ахти какая: если он будет все отрицать, то получит двадцать пять лет тюрьмы, а если признается, то пятнадцать. Что больше ему по душе, косовар должен сам решать, впрочем, по мнению того же следователя, разница в десять лет небольшая. Издевался, гад.

Сидя в своей тесной, как собачья конура, камере, Джамал Равич горько плакал, вспоминая своих детей. Они уже никогда не станут грамотными и богатыми, даже повзрослев, останутся чумазыми и босоногими, а потому сопливыми.

И снова судьба, отхлестав неудачника-наркобарона, улыбнулась контрабандисту. Наутро в камеру Равича вошел молодой человек спортивного телосложения, в сером костюме-«тройке» и очках в тонкой титановой оправе. Он был похож на молодого адвоката, только холодный жесткий взгляд выдавал в нем человека совершенно другой профессии.

— Добрый день, Джамал, — на чистом немецком языке поздоровался с арестованным незнакомец, в бывшей Югославии больше был распространен немецкий, чем английский. — Я представитель ЦРУ, — из нагрудного кармана очкарика выпорхнуло удостоверение-карточка, заламинированная в прозрачный пластик. Косовар успел разглядеть фото незнакомца и топографическую печать с орлом, вскинувшим вверх крылья. — Думаю, всех твоих скудных знаний хватит, чтобы понять, что это за организация, — продолжил незнакомец, пряча удостоверение обратно в карман. — Мы — крупнейшая разведывательная организация в мире. В данном случае мы предлагаем тебе плодотворное сотрудничество.

— Что это значит? — спросил Джамал, нервно поглаживая ладонями нижнюю часть лица.

— Ты даешь сейчас подписку о сотрудничестве с нами, а мы, как Санта-Клаус на Рождество, делаем фантастический подарок, — очкарик наклонился к контрабандисту и как змей-искуситель прошипел: — Мы подарим тебе свободу. — Выпрямившись, безразличным тоном добавил: — А если нет, ты сможешь ближайшие двадцать пять лет просидеть в этой тюрьме, отлично проводя здесь время.

— Я согласен, — поспешно воскликнул Равич, но, не в силах сдержаться от переполнявших его эмоций, добавил: — Только у меня большая семья и дети голодные.

— Мы позаботимся о тебе и твоей семье. Мы всегда заботимся о своей агентуре, — кривя тонкие губы, пообещал разведчик.

Сделка с дьяволом прошла быстро и безболезненно, Джамал подписал стандартный бланк и уже через полчаса был свободен. И не просто свободен, ему вернули героин и вертолетом доставили в район македонско-сербской границы, чтобы контрабандист не вышел из графика движения.

Жизнь Равича действительно наладилась, теперь он не только безопасно перевозил героин, но даже получал доплату от ЦРУ.

Через полтора года из телевизионных новостей он вдруг узнал, что «фирма», на которую он работал, сама причастна к контрабандной торговле наркотиками. Впрочем, эта новость не расстроила Джамала и не насторожила. Он к этому времени уже вышел из организации благородных контрабандистов и занялся политикой, встав в ряды сепаратистов УЧК. Грабить и убивать соседей куда легче, чем болтаться по Балканам с упаковками героина. Правда, были в этом деле и неприятные нюансы, время от времени не обходилось без кровопролитных стычек с югославской армией и сербским полицейским спецназом. Но в этом случае Джамал старался не лезть под пули, а держался ближе к командиру отряда. Зато в своих донесениях хозяевам из Лэнгли красочно описывал себя как настоящего героя в борьбе с сербским шовинизмом.

Представитель ЦРУ, скрывавшийся под личиной бельгийского журналиста, скупо его хвалил, каждый раз подпитывая своего информатора деньгами. При этом не забывал намекать, что в самое ближайшее время все изменится и тогда в карман косовара потекут настоящие деньги. И вот такой день настал. США и НАТО наконец объявили Милошевичу войну, и на Югославию посыпались бомбы, небо пронзили черные стрелы крылатых ракет.

Конечно же, союзники себя хвалили, рассказывая о своем оружии, как о суперумных вещах, оснащенных искусственным интеллектом, точно уничтожающем военные объекты и боевую технику.

Но все эти рассказы были не более чем саморекламой. Головки теплового наведения засекали легче выхлопы от работающего трактора, чем от стоящего в укрытии танка. В результате залп одного «Торнадо» разнес на атомы целую колонну косовских беженцев. «Томагавки» то и дело сбивались с точки позиционирования и вместо военных объектов атаковали мирные заводы, школы, зернохранилища, а то и иностранные посольства.

Ко всему прочему, и ПВО Югославии, состоявшая из допотопных образцов советской техники, оказалась плохо уязвима (в отличие от более современной французской, установленной в Ираке, которую одним нажатием кнопки из Парижа отключили за час до начала «Бури в пустыне»). Но при этом оставалась весьма эффективной — дня не проходило, чтобы союзники не несли потери. Пришлось в срочном порядке менять тактику, в ход пошли стратегические бомбардировщики «Б-52», которые могли действовать, не входя в зону противодействия югославской ПВО. Для того чтобы обеспечить желаемую точность, агентам из местного населения были переданы радиомаяки, которые следовало устанавливать вблизи военных объектов.

Досталось несколько радиомаяков и Джамалу Равичу, но добровольно лезть в пасть ко льву он не