— Ты ведь оборотень, верно, — строго спросил он у мальчика.

Сэм поднял глаза.

— Да, милорд, — испуганно ответил он.

Чародей продолжил:

— В Хмурых Топях совсем перевелись оборотни, — озабоченно сообщил он и добавил, обращаясь к мальчику, — Ты не хотел бы поработать в Дредхиле?

Оборотень удивленно распахнул глаза и обернулся, ища поддержки Жанны. Та с улыбкой закивала.

— С радостью, милорд! — воскликнул Сэм, — Спасибо вам!

— Хорошо. Тогда, полетишь со мной, — распорядился чародей, — Теперь, что касается тебя, волшебник. Как тебя зовут?

Побледневший под пристальным взглядом самого Магистра Домора, Нил, однако, нашел в себе силы с вызовом посмотреть в глаза знаменитого чародея.

— Анилейн де Морейн, — гордо произнес мальчик, вздернув подбородок.

— Де Морейн, де Морейн… — задумался Магистр Домор, — Ты, случайно, не родня полковнику Лиррадину де Морейн?

— Это мой отец, — удивленно моргнул волшебник, — Вы его знаете?

— Доводилось сталкиваться, — хмыкнул чародей, — Как-то раз он с небольшим отрядом разгромил целую эскадрилью моих гарпий. Меня всегда бесила та безрассудная храбрость, с которой он кидался в бой, — Магистр скользнул взглядом по растрепанной, перепачканной фигурке мальчика, — Вижу, что его сын в полной мере унаследовал это качество.

Губы юного волшебника помимо воли растянулись в гордой улыбке.

— Если ты не возражаешь против того, чтобы лететь на драконе, я могу подбросить тебя до Лоридейла, в благодарность за то, что ты помог моей внучке, — предложил чародей.

— Я не возражаю, — торопливо ответил Нил, радуясь, что ему не придется пешком идти через лес, кишащий нечистью.

Магистр кивнул.

— Тогда забирайтесь.

Мальчишки с готовностью кинулись к дракону, но Жанна осталась стоять на месте.

— В чем дело, Жанна? — спросил чародей.

— Я… — девочка замялась.

Ей очень хотелось слетать на драконе в Лоридейл, а потом в Дредхил, увидеться с Ужастиком и обсудить с Сэмом его переезд в Дредхил, но чувство ответственности подсказывало ей другое:

— Я должна вернуться к маме, — негромко сказала девочка, — Она очень беспокоится за меня.

— Ты можешь вернуться чуть попозже, — сказал Магистр.

— Нет, — твердо ответила девочка, тряхнув волосами, — Прямо сейчас.

Чародей помрачнел.

— Хорошо, — глухо сказал он, — Если таков твой выбор, то иди.

От сурового тона деда девочке стало не по себе. Магистр снова взмахнул рукой, и все цвета поблекли перед глазами Жанны. На этот раз переход произошел почти мгновенно. Только что девочка была на мокрой лесной опушке, потом миг темноты, и вот она уже стоит посреди комнаты в своей квартире.

Мама, задремавшая было в кресле, вскочила и бросилась обнимать дочь.

— Все в порядке, зашептала Жанна, крепко прижимаясь к маме, — Я вернулась.

 Огромная крылатая тень закрыла солнце над Лоридейлом. Перепуганные жители с криками спешили скрыться в домах, матери звали своих детей, ветераны недавней войны дрожащими пальцами сжимали волшебные палочки, пытаясь припомнить хоть какие-нибудь защитные заклинания и ясно осознавая, что эту зверюгу в небе им все равно не остановить.

Дракон приземлился на центральной площади, когда весть о вторжении темны сил уже облетела полгорода. Несколько наиболее отважных волшебников, приготовившихся к смертельной схватке с врагом, с удивлением увидели, как с костяного гребня чудовища соскочил мальчишка в одежде волшебника с магическим жезлом в руке.

Пожилой чародей в черном плаще бросил презрительный взгляд на защитников города и подал знак дракону. Тот неторопливо поднялся в воздух.

— Передавай привет отцу, — крикнул чародей на прощание, прежде чем дракон взмыл в небо.

— Передам! — прокричал юный волшебник, помахав вслед улетающему Магистру Домору.

 Жизнь в семье Елены и Жанны Самойловых постепенно вошла в обычное русло. После того, как трое пропавших ребят живыми и невредимыми вернулись домой, напряжение, царившее в школе, заметно спало. Правда, многих настораживал тот факт, что никто из ребят не мог вспомнить, что с ними произошло. Об этой истории стали ходить самые разные слухи. Наибольший успех имела версия о том, что ребята были похищены инопланетянами. Слушая все эти дикие сплетни, Жанна только усмехалась, гадая про себя, что было бы, если бы все узнали правду. Но постепенно эта история стала забываться. Близился конец четверти, и все сосредоточились на учебе.

Наступили и прошли новогодние праздники. День снова начал прибавляться и, несмотря на морозы, в воздухе повисло обещание весны. Об истории с исчезновениями почти позабыли, и Жанна снова начала гулять после школы. Она часто заходила в тот самый парк, где впервые встретила Крега, садилась на скамейку и кормила хлебом голубей, вспоминая Дредхил.

Конечно, она очень скучала. Скучала по теплым летним дням, по своим прогулкам по Ведьминому лесу, по занятиям магией. Скучала по Ужастику, по Нилу и Сэму, и как ни странно, даже по Магистру Домору. Воспоминания о его гневных вспышках уже не вызывали у девочки раздражения. Ей не хватало его язвительных замечаний и мрачноватого юмора. Но ещё больше она тосковала по тому чувству надежности и защищенности, которые она испытывала рядом с дедом. Девочка часто вспоминала его голос, глаза и редкую улыбку. Иногда, в сложных ситуациях она пыталась представить себе Магистра, думая, что бы он сделал и что бы сказал, окажись он рядом.

Конечно, у Жанны по-прежнему оставался ключ от портала и, если бы она захотела, то могла бы в любой момент отправиться в Лардинию, но что-то удерживало её. Она постоянно находила какие-то причины, чтобы остаться. То четвертная контрольная, то праздники (не бросишь же маму одну), то обещание позаниматься с Ваней на выходных. Но в глубине души девочка понимала, что все это не более чем предлоги. Вовсе не это мешало ей вернуться. Её пугала мысль, что Магистр все ещё сердится на неё за её отказ остаться в Дредхиле, что она может оказаться там ненужной, нежеланной гостьей. Ничуть не меньше девочку пугала мысль о том, что дед может заставить её остаться в Лардинии насовсем, и тогда она больше не увидит маму.

'Я сделала выбор', — думала девочка в таких случаях, — 'Я не могу навсегда поселиться в Дредхиле, значит, я должна жить здесь', — и от этой мысли Жанне становилось так тоскливо, что она была готова расплакаться.

Однажды Жанна вместе с мамой возвращалась домой из школы. Подойдя к дому, обе замерли в изумлении. На скамейке возле подъезда сидел человек. Жанне потребовалось некоторое время, чтобы узнать в этом высоком, худом старике всемогущего Магистра Домора. На нем было обычное серое в елочку пальто, потертые ботинки и серая фетровая шляпа с широкими полями. Не удержавшись, девочка хихикнула. В этой одежде чародей ничуть не отличался от обычного пенсионера.

'Дедушка', — с теплотой в сердце подумала Жанна.

Старик поднял голову и посмотрел на внучку усталым взглядом черных глаз.

— Здравствуй, Жанна, — тихо сказал он.