в день ее рождения.

– Изверг, – сказала Сьюки.

– Ну, вот мы и добрались до мистера Эдварда Райнхарта.

– Каким образом? – спросила Сьюки. – Ах да, ты ж не со мной разговариваешь.

– Думаешь, это его имя – настоящее?

– Нет, – ответил я.

– А? – спросила Сьюки.

– Я второй заместитель председателя юбилейного комитета. Лори была первым заместителем, потом Стюарт выкинул ее оттуда. Вот что: тебе надо просмотреть снимки.

– Какие снимки? – спросил я.

– Да фотографии.

– Часть наших семейных фотографий потеряна. – И тут наконец ао меня дошло, о чем Рэчел пыталась рассказать мне. – Фотографии Эдварда Райнхарта! Вы видели фотографии в библиотеке и на них узнали его, так?

– Я ничего подобного не говорила. Сьюки, разве я говорила?

– Мне правда очень надо домой, – запричитала Сьюки. – Чем скорее, тем лучше.

Я спросил у Рэчел, на месте ли сегодня ее горничная.

– Да, сегодня Лулу работает. Если это можно назвать работой.

– Я отвезу вас домой на вашей машине, а Лулу может вернуться со мной, когда я повезу Сьюки.

– Ты небось думаешь, я забуду то, что рассказала о твоем дяде? – спросила Рэчел. – Однако слово я дала.

Я помог Сьюки подняться со стула. Когда мы выходили, я подхватил со стойки бара картонку со спичками, подумав о том, что надо бы сегодня попозже позвонить Бобу Бреннану.

Горничная Рэчел Лулу Уайт помогла мне выманить Сьюки из «БМВ» и направить в галерею Риверрэн, где одна из молодых ассистенток пообещала проводить хозяйку до постели. Я вернулся к машине и поехал на Грейс-стрит.

Библиотекарша за столиком указала на дверь в дальнем конце читального зала. В унылом конторском коридоре я отыскал табличку «Ассистент старшего библиотекаря» на серой двери. Полускрытый стопками папок и завалами книг на столе, спиной к окну сидел Ковентри. Он прижал к уху трубку телефона и зажмурил глаза.

– Да-да, я знаю. Разумеется, понимаю.

Он открыл глаза, чтобы взглянуть, кто вошел, и его славное лицо потомка пассажиров «Мэйфлауэр» порозовело. Хью приветливо помахал мне и указал на стул. Затем, неопределенно покрутив рукой и изобразив беспомощность, дал знать о непредвиденных затруднениях.

– Да если б я мог объяснить это. – Он вновь зажмурился. – Во всех отношениях проблема не в моем учреждении. В конце концов, это ведь я преобразовал библиотеку в… Нет, сэр, речь идет именно о библиотеке. И весь материал теперь находится здесь.

Я опустился на стул и сделал вид, что не слушаю.

– Мистер Хэтч, ко мне пришли… Да, я в ответе за действия своих подчиненных… Ну да, был такой случай… Думаю, один из волонтеров перепутал местами пару папок.

Ковентри вытянул шею и прикрыл свободной рукой глаза.

– Да. Миссис Хэтч была здесь вчера вечером… Нет, буквально на минутку… Да, если понадобится… Хорошо.

Он положил трубку, опустил голову и прижал ладони к вискам.

– Дурдом, – простонал он. Затем поднял голову, встал и протянул руку над столом. – Здравствуйте, Нэд. Рад видеть. Здесь сегодня настоящий штаб Данстэнов.

– Познакомились с моими тетушками, – догадался я.

– Очаровательные женщины. Пришли они сюда вместе с Лори, тем не менее рассказывать об этом мистеру Хэтчу я не стал. На миссис Рутлидж и миссис Хаггинс наш комплекс произвел впечатление, однако оно было бы куда сильнее, если б я нашел их фотографии. Мы раздаем фамильные ценности направо и налево.

– Расскажите-ка мне о том, по каким принципам у вас происходит отбор материалов, – попросил я.

Перейдя к рассказу о работе, он почти перестал смущаться:

– Ваши тетушки принесли и предложили именно то, что искал комитет. Несколько студийных портретов каждого поколения семьи, моментальные снимки, великолепная фотография отеля «Мерчантс» в период реконструкции. То, что я не планировал использовать, я вернул, а остальное отправилось в подписанную папку для окончательного отбора. В то время нас просто завалили документами, и я хотел быть уверен, что мы ничего не упустим. Это было, еще когда мы работали в здании мэрии.

– Кто делает окончательный отбор?

– Тогда этим занимались заместители председателя – Лори и миссис Милтон. Дважды в неделю я отсылал материалы им в офис. Они одобрили мою подборку фотографий Данстэнов, а фотографии миссис