лейтенантом, к восемьдесят пятому будешь иметь свое подразделение. А к девяносто пятому поднимешься до заместителя шефа полицейского управления или выше.
— А ты, Элдон, будешь идти на шаг впереди и расчищать дорогу, — устало проговорил Макс. — Или, когда мы закончим это дело, Гном взмахнет своей волшебной палочкой и сделает тебя шефом?
Элдон улыбнулся и обнял его за плечи.
— Поверь, дружище, когда-то я был таким, как ты. Верил, что для того, чтобы пробиться, нужны лишь добросовестность и старание. Но в жизни все не так. Совершенно не важно, насколько ты хорош в работе и умен, — это, разумеется, идет в зачет, но кое-что иное имеет гораздо большее значение. С кем ты знаком, как далеко готов пойти, чтобы достичь желанной цели. Не разгрызешь орех — не съешь то, что там внутри. Вот такие дела. — Он посмотрел на Макса. — Справишься с делом Мойеса, все будет замечательно. Вы оба станете героями. А насчет Листона не беспокойся. Он со временем поймет, что все это сделали для его же пользы.
Макс прислушивался к звукам уличного движения и голосам, доносящимся снизу. Думал о том, что очень скоро предстоит спуститься в кабинет Элдона и встретиться с Джо, а потом надо будет с ним работать и молчать. Но острее всего он осознавал, что очень хочет выпить. А ведь сейчас еще нет и двенадцати часов.
16
Макс опрокинул в себя второй стаканчик «Дикой индейки», разбавил глотком пива и длинной затяжкой сигареты. Он сидел в кабинке кафе «Родник» и грустно размышлял.
Настроение хуже некуда. Как поступить с Джо? Когда он вышел из кабинета Элдона в приемную, у него не хватило сил посмотреть Джо в глаза. Они спустились в лифте на свой этаж в напряженном молчании. Обычно Джо спрашивал, как все прошло, но на сей раз не сказал ни слова. Будто уже все знал. Впрочем, наверное, так оно и было. Однажды он признался Максу, что при приближении любых неприятностей у чернокожих просыпается шестое чувство. Они заранее знают, даже если пока все кажется в порядке. Эту выработанную со временем интуицию Джо называл негритянским чувственным восприятием. Сокращенно НЧВ.
Возвратившись к себе, Макс достал из нижнего ящика стола «книгу комиксов» и сказал, что уходит на час. Джо не ответил. Он знал, где найти Макса, если возникнет необходимость.
— Элдон, ты скотина, — пробормотал Макс в пространство. Сопротивляться воле босса бесполезно. Слово Элдона — закон. И никаких компромиссов.
Так установилось между ними, с тех пор как Элдон начал тренировать Макса на боксерском ринге.
Они познакомились в шестьдесят четвертом году, восьмого марта, когда в конце дня четырнадцатилетний Макс вошел в боксерский зал на Седьмой авеню в Либерти-Сити. Не по своей воле. Его туда притащил друг, Мэнни Гомес, которому очень хотелось научиться драться.
Зал держали полицейские Элдон Бернс и Эйб Уотсон. Эйб уже уволился из полиции и появлялся тут ежедневно, а Элдон занимался с начинающими четыре вечера в неделю. Он был хороший боксер, несколько раз становился чемпионом штатов Миссисипи и Флорида, обладателем приза «Золотые перчатки». Прежде чем стать копом, даже попробовал себя на профессиональном ринге.
На службе они с Эйбом являлись напарниками. В пятьдесят седьмом Элдон был первым и единственным белым детективом на Юге, который работал с чернокожим напарником. И так продолжалось целых три года, пока в полицейском управлении Майами официально отменили сегрегацию. Раньше там были отдельно белые и черные подразделения. Элдон не побоялся пойти к шефу Уолтеру Хэдли с просьбой разрешить ему работать с чернокожим напарником. Объяснил, что это поможет наладить отношения с черной общиной, если там увидят, что хотя бы один белый коп работает с цветным. Шеф назначил ему в напарники Эйба, лучшего детектива в черном подразделении полиции. Это вызвало настоящий скандал. Белые детективы отказались сидеть с Эйбом в одном помещении, и ему выделили тесную, грязную кабинку на цокольном этаже, почти в подвале. Элдон переехал туда к нему, и вскоре они прославились высокой раскрываемостью преступлений, близкой к девяноста восьми процентам. Арестовали несколько крупных гангстеров.
Элдон приветствовал мальчиков, Макса и Мэнни, как и всех желающих научиться боксировать, входивших во вращающиеся двери зала. Он сразу говорил: «Ладно. Давай-ка надень перчатки и ударь меня по лицу». Это был его метод с самого начала отделить мусор от полезной руды.
Мэнни попробовал провести удар, какой видел по телевизору. Получилось неуклюже. Элдон лишь мотнул головой, и Мэнни промахнулся чуть ли не на метр. А вот Макс коротким резким правым крюком в подбородок неожиданно отправил Элдона на пол. Тот плюхнулся с глухим стуком, как мешок с песком. Все в зале застыли. Редко кому из новичков удавалось попасть по лицу Элдона перчаткой, а тем более опрокинуть.
— Чего уставились? А ну давайте, продолжайте работать! — хрипло крикнул Элдон, поднимаясь с пола. Затем посмотрел на Макса и на Мэнни. — А вы оба приходите завтра, ровно в шесть вечера. С собой возьмите шорты, футболки и спортивные туфли. И не опаздывайте.
Макс оказался боксером от Бога. Ему нужно было лишь приспособиться к партнеру, дальше он действовал наверняка. Прошло время, и Макс завоевал приз «Золотые перчатки» в среднем весе, вначале на чемпионате штата, а потом и страны. Никто не сомневался, что он далеко пойдет, завоюет золото на Олимпиаде в Мехико и вскоре станет чемпионом мира.
На людях Элдон вел себя с ним, как и с остальными спортсменами в зале, — ворчал, иногда хвалил или поднимал на смех, — а в личном общении у них возникла тесная связь. Они великолепно подходили друг другу. У Элдона не было сына, а отец Макса, джазовый музыкант, бросил семью, когда ему было девять лет, оставив на попечение матери, которая сына почти не видела. Работала на двух работах, иначе не прожить. Элдон взял Макса под свое крыло, занялся его воспитанием, убедил серьезно относиться к занятиям в школе, потому что бокс в любой момент может закончиться и надо думать о будущем. Макс раскрылся Элдону всей душой, относился как к старшему мудрому другу, спрашивал советов, в том числе и насчет девушек. По этой части Элдон был экспертом. Невинность Макс потерял под его руководством. Он завоевал свой первый серьезный приз примерно через год после начала тренировок на Седьмой авеню, и Элдон снял ему проститутку на час. Подобные подарки он преподносил всем воспитанникам, когда они становились чемпионами. Он также познакомил Макса со своими друзьями — крепко спаянной компанией копов, которые ассистировали на ринге. Они охотно приняли Макса и приходили поддерживать на бои.
Но на Олимпиаду Макс так и не попал.
В ноябре шестьдесят седьмого он и Мэнни Гомес поехали в Атлантик-Сити на чемпионат «Золотые перчатки». Макс дрался первым и легко победил, а вот Мэнни не повезло. Его противником оказался Кид Фернандо, местный боксер по прозвищу Каменные Кулаки. В конце последнего раунда Мэнни напоролся на сильный удар и получил нокаут, из которого не вышел и остался в коме. Очнулся лишь через неделю, слепой и с парализованной левой частью тела.
После этого Макс потерял кураж. Стал нервничать на ринге, осторожничать, боялся подставиться под удар и получить увечье. Проиграл пять боев подряд, последние три довольно посредственным боксерам, которых Элдон ни за что не согласился бы тренировать.
Все видели, что происходит с Максом. В принципе тут нечему особенно удивляться. Подобное случалось со многими одаренными от природы боксерами. Бокс — спорт резких подъемов и еще более стремительных спадов. Вроде бы ты почти достал до самого неба — и вот уже валяешься на земле.
— Ты решил, чем будешь заниматься дальше в жизни? — спросил Элдон, когда Макс проиграл десятый бой.
— Да, — ответил он.
Он решил это давно.
