превосходную пулю!
— Что ж, цель оправдывает средства. Во всяком случае, я придерживаюсь такого правила.
— И, верно, об этом не жалеете. А что будет завтра? У вас есть надежда уломать нашего донора согласиться на наркоз?
По просьбе Кэтлин доктор Шеридан отстранил ее от участия в операции на всех стадиях. Но все же она надеялась быть в курсе дела. Сам Джесс, он же — Майкл Лайонс, в эту минуту находился в гостинице «Шато». На всякий случай она дала ему свой адрес и номер телефона.
Но Джесс не позвонил. Впрочем, зачем ему звонить? Ведь Кэтлин не его врач. Он, вероятно, принял ее за одну из поклонниц Грейдона Слейка.
— Нет, Кэтлин, — сокрушенно вздохнул Шеридан. — Мне не удалось уговорить его согласиться на наркоз.
— Не удалось?
— Нет. Джесс был решительно против.
— Он не сказал, почему?
— Сказал.
— Что именно?
— Что не верит в правомерность наркотического вмешательства в естественные жизненные процессы.
— Но вы объяснили ему специфические особенности именно этого вмешательства?
— Джесс очень хорошо отдает себе отчет во всем, что касается предстоящей операции. Тем не менее он и слышать не хочет ни о каком наркозе! Что ж, придется оперировать без анестезии. Вы же только что согласились со мной, что цель оправдывает средства. Я сказал ему, что завтра утром мы встречаемся в гематологическом отделении. Вы ведь тоже там будете, не так ли?
Кэтлин действительно хотелось еще раз увидеть Джесса, но не в тот момент, когда он будет страдать.
— Но может быть, Джесс надеется на самогипноз? — спросила она.
— Не уверен. Хотя просто не могу себе представить, как в такой ситуации можно обойтись без наркоза! И все же Джесс непреклонен! Как вы думаете, он выдержит?
— Он все выдержит.
— Итак, завтра в девять часов утра?
— Да, в девять…
Глава 19
Варварство! Иначе она не могла назвать процедуру, при которой буравят без наркоза человеческую кость и высасывают из нее мозг. Это не давало Кэтлин спать всю предыдущую ночь.
В том, что пациент при этом испытывает адскую боль, сомневаться не приходилось. Конечно, Стивен будет делать это против своей воли. Ведь он никогда никого не оперировал без анестезии. Однако теперь ему приходилось изменить принципу. Ибо отказ Джесса от операции неминуемо повлек бы за собой скорую гибель Патрика Фалконера. Но, соглашаясь на подобное «варварство», как про себя называла операцию без наркоза Кэтлин, Шеридан был готов продемонстрировать все свое блестящее искусство хирурга. Это означало, что страдания пациента будут сведены к минимуму.
…Часы в операционной показывали пятнадцать минут десятого. Джесс лежал на столе. Над ним склонился доктор Шеридан. Постоянная ассистентка Стивена стояла рядом. Кэтлин же пристроилась на стуле в дальнем углу.
Стивен ничего не сказал Джессу перед началом операции. Ни слов одобрения, ни извинений за возможное причинение боли в силу отсутствия наркоза. И сейчас он работал молча, сосредоточенно.
Ну а что же сам пациент? Страдал?
Он лежал на операционном столе, как голливудская звезда первой величины во время массажа. Разница заключалась разве что в полотенцах и простынях. Джесс был завернут в стерильные хлопковые простыни. А звезды Голливуда при массажах удостаивались шелковых.
Глаза Джесса были закрыты. За все время операции ни один мускул на его лице не дрогнул. Лишь крепко сжатые с самого начала челюсти указывали на боль, которую он испытывал.
…Когда все было закончено, Джесс чуть приподнял голову с подушки и спокойно спросил:
— Вы не хотите взять еще мозга? Вдруг этого окажется недостаточно.
Шеридан изумленно посмотрел на Кэтлин, которая была удивлена ничуть не меньше.
— Не скажу, чтобы я был в восторге от подобной идеи, — ответил Стивен. — Посмотрим. Если действительно это окажется необходимым, то подумаем. Но не сейчас. Как вы себя чувствуете? Накануне у вас взяли довольно много крови.
— Я прекрасно себя чувствую, доктор Стивен.
— Извините, дорогой, но вы лукавите. Или же еще не пришли в себя. Так или иначе, очень скоро вы почувствуете недомогание.
— Но вы не ответили на мой вопрос, доктор. Что, если взятого мозга окажется недостаточно? Такое может случиться?
— Может.
— И тогда вы обязательно мне позвоните. Обещаете?
— Конечно.
— Спасибо вам, доктор Шеридан.
— Это вас надо благодарить за беспримерное мужество. А сейчас вас перевезут в палату. Если почувствуете себя плохо, то сразу же попросите вызвать меня.
— Спасибо, Стивен!
Доктор Шеридан улыбнулся и вышел из операционной. Ассистентка последовала за ним. В тот же момент Кэтлин оказалась около постели Джесса.
— А теперь скажите мне правду: как вы себя чувствуете?
— Отлично!
— Повторяю, я хочу знать правду!
— Я и говорю правду.
— Боже мой, с вами просто нельзя иметь дела!
— Возможно.
— Ладно. Полежите спокойно несколько минут. Я схожу за чистой простыней.
Кэтлин вышла. Когда она вернулась, то увидела Джесса стоящим около операционного стола и озирающимся по сторонам.
— Что случилось? — с тревогой спросила она.
— Ничего. Просто я решил одеться.
— Вы не должны этого делать!
— А я считаю, доктор, напротив — должен! Вы сами это отлично знаете. Потому и вышли из комнаты, чтобы меня не стеснять.
— Я вышла для того, чтобы сменить простыню. Вы теперь должны лежать. И лежать долго, чтобы не возобновилось кровотечение. Разве доктор Шеридан не предупредил вас?
— Предупредил, но я полнейший болван и ничего не понял. А сейчас мне надо торопиться, чтобы успеть на самолет.
— На самолет? Какой еще самолет?
— Который доставит меня назад в Мауи. Вы помните, я рассказывал вам о будущей миссис Лев?
— Помню. Она что, должна сегодня прибыть?
— Не сегодня, но довольно скоро.
— Послушайте, вы должны весь сегодняшний день провести в постели. Я говорю совершенно серьезно!
— Это очень заманчивое предложение, доктор. Но, к сожалению, у меня есть обязательства. Так что,
