других мертвых животных для предания их огню с целью очищения воздуха». Город устроил конские скачки, па которых поклонники калифорнийской лошади поставили 50000 долларов на своего фаворита и потерпели крах, подобный закрытию банка (дамса и компании в Сап-Франциско, когда первой пришла австралийская лошадь.
Лос-Анджелес, казалось бы, имел все основания для процветания: ведь владельцы окрестных ранчо сколотили огромные состояния, снабжая мясом Сан-Франциско и золотые прииски, виноделы отправляли свое вино даже на север; однако в 1854 году город мог похвастаться всего лишь одной церковью и пятьюдесятью домами без деревца, без цветов, без тени. По-видимому, владельцы ранчо и виноделы тратили свои деньги где-то в другом месте.
Полное беззаконие воцарилось в Лос-Анджелесе в начале 1855 года. Дэвид Браун, который убил такого же прохвоста, как и он сам, был приговорен к повешению. Однако он сумел добиться отмены смертного приговора. Мэр города подал в отставку, присоединился к группе возмущенных горожан и участвовал в линчевании Брауна. Отчет о линчевании появился в газете за несколько часов до того, как оно¦ произошло, поскольку газету нужно было отправить на десятичасовом пароходе в Сан-Франциско. Бандиты, угонявшие лошадей и скот, терроризировали южную Калифорнию. Они убили шерифа Лос-Анджелеса н трех его помощников, прежде чем были схвачены армейскими подразделениями Соединенных Штатов, которым помогало несколько отрядов добровольцев.
И все же Лос-Анджелес был не более беззаконным, чем Сан-Францпско. Оба города были составной частью диких пограничных земель. Б периоды процветания городское самоуправление попадало в руки тех, кто использовал его для собственного обогащения. Городские власти Сан- Францпско, подвергнутые чистке Комитетом бдительпости в 1851 году, к 1855 году паделали долгов на миллион долларов, из расчета тридцати шести процентов годовых. Разложение зашло настолько далеко, что один из судей, как оказалось, изучил пенологию, отбывая приговор в одной из восточных тюрем. Если финансовый гений американского парода принес на берега Тихого океана денежные махинации, то технический гений подарил Дальнему Западу урну для избирательных бюллетеней с фальшивыми стенками и дном, набитыми заранее заполненными бюллетенями. Во время выборов в Сан-Матео политическая машина умудрилась совершить истинное чудо, насчитав тысячу девятьсот заполненных бюллетеней в городке из пятисот жителей.
Г л а и а XVI
«Не стреляйте, я безоружен!»
Потребовалось несколько хладнокровных убийств среди бела дня, чтобы зазвонил колокол Калифорнийской механической пожарной команды, созывая Комитет бдительности 1856 года.
Сигналом послужил выстрел красавца Чарлза Кора, представителя преступного мира Сан-Франциско. Наделенный природой темными меланхолическими глазами и черными усами, Кора являл собой фигуру профессионального игрока в типичном для этой категории лиц наряде - богато украшенный жилет, небрежно наброшенный на плечи плащ, тонкие замшелые перчатки. Он умел вести себя с небрежностью подлинного джентльмена. В Сан-Франциско он прибыл с хорошенькой молодой девушкой Лина- белой Райан, более известной под именем Белль, которую он взял из публичного дома в Пыо-Орлеаие. Теперь она жила с ним на правах жены. Убийство произошло из-за различия в толковании правил приличия: супруга Уильяма Ричардсона, чиновника федерального правительства, выразила своему мужу неудовольствие, когда Кора на спектакле Американского театра открыто восседал в ложо со своей любовницей Белль, вместо того чтобы прятаться где-нибудь в заднем ряду за портьерами.
Ричардсон наговорил резкостей Кора, с которым у него и ранее были столкновения. На следующий день они встретились в салуне «Блю-Уннг» и, по-видимому, продолжили выяснение отношений. Оказавшись на улице, Кора схватил Ричардсона за ворот и выхватил пистолет из кармана. Ричардсон успел крикнуть: «Не стреляйте, я безоружен!»
Кора выстрелом в грудь убил Ричардсона. Сэм произнес зажигательную речь, призывая возвести Кора на виселицу, но был арестован за подстрекательство к 6} шу. Сан-Франциско все еще верил, что Кора можно осудить на законных основаниях.
До этих событий работодатель Кора, один из наиболее беззастенчивых владельцев игорных заведений города, стал начальником полиции. На суде Кора защищал Эд- вард Д. Бейкер, который получил от Белль 10 000 долларов за великолепно построенную защиту; ему удалось сде- тать то, что Сан-Франциско считал невозможным: посеять разногласия среди присяжных по вопросу самозащиты.
Следующее наглое убийство помогло сформироваться Комитету бдительности: убийство Джеймса Кинга из Уильяма, издателя «Ивнинг бюллетин», Джеймсом Кейси, бывшим обитателем тюрьмы Синг-Синг, а ныне попечителем школ графства. Пост этот он получил в награду за ввоз в Калифорнию хитроумно сделанной урны для бюллетеней. Кингу, уроженцу округа Колумбия, было тридцать четыре года; его брат Генри погиб в составе спасательной экспедиции Фремонта на пути в Таос. Джеймс приехал в Калифорнию для поправки здоровья в 1848 году, был в составе Комитета бдительности 1851 года, открыл банк, сначала процветал, а потом потерял 250 000 долларов во время депрессии 1854 года. «Честный, смелый, предельно искренний, но иногда слишком горячий», но отзывам современников, Кинг взял взаймы у друзей небольшую сумму и начал выпускать «Ивнинг бюллетин», поставив перед собой задачу разоблачения преступного мира, контролирующего политическую жизнь Сан-Франциско. Его блестящие редакционные статьи держали в страхе всех прохвостов города.
Так продолжалось, пока он не предал гласности тот факт, что попечитель школ графства Кейси отбывал срок заключения в Синг-Синге. Когда он вышел из типографии и пересек улицу, из-за почтовой кареты появился Кейси и выстрелил в него. Он ранил Кинга и укрылся в полицейском участке, который находился под контролем его друзей. Люди высыпали на улицы. Один из братьев Кинга в пламенной речи потребовал для Кейси смертной казни через повешение. Толпа вокруг тюрьмы становилась всо гуще. Прибыли войска для усиления тюремной охраны. Мэр Ван-Несс увещевал: «Предоставьте действовать закону. Справедливость будет восстановлена».
Но люди уже насмотрелись на справедливость в деле Кора. Они отказались разойтись.
В эту ночь Уильяму Коулмену был предложен пост Председатели нового Комитета бдительности. Коулмен отказался: он только что вернулся после двухлетнего пребывания на Востоке и не одобрял самостоятельных форм правления. Он изменил свое мнение, когда убедился, что толпа окончательно взбунтуется, если не будут наведены дисциплина и порядок.
Хладнокровный человек и блестящий организатор, он опубликовал в газете следующее объявление: «Членов Комитета бдительности и добрых граждан просят прийти на собранно в дом № 105 1/2 на Сакраменто-стрит сегодня, в пятницу, в девять часов утра. Приказ Комитета бдительности».
В это утро перед холлом на Сакраменто-стрит собралась толпа. К полудню полторы тысячи мужчин, отдавших себя в распоряжение Коулмепа, было внесено в списки комитета. Коулмена избрали президентом; каждый мужчина дал клятву подчиняться комитету, хранить тайну и получил порядковый номер. К вечеру записалось дво тысячи граждан. Коулмен велел им разбиться по ротам в сто человек каждая, выбрать командиров и составить планы военной подготовки. Исполнительный комитет был расширен до тридцати семи членов. Работал он в три смены по двенадцати человек в каждой. По три командира от каждой сотни входили в Совет делегатов. Члены комитета вносили денежные пожертвования; ружья н порох были взяты в аренду у Джорджа Лоу, который приобрел их для центрального правительства.
К семнадцатому мая, через три дня после ранения Кинга, комитет насчитывал восемь тысяч членов. Был снят трехэтажный дом № 41 но Сакраменто-стрит, а на его крыше установлена пушка. Было возведено укрепление ич рогожных мешков с песком высотой в восемь футов, с амбразурами. На углах укрепления установили пушки. В тылу находились конюшни с кавалерийскими и артиллерийскими лошадьми. Теперь Комитет бдительности имел дисциплинированную армию, располагавшую фондом в 75 ООО долларов, образованным из пожертвований, на который он мог приобретать оружие. Штаб получил название форт Рогожных мешков.
По сигналу того же самого колокола, которым комитет пользовался в 1851 году, три четверти мужского населения города с оружием в руках и с полоской белой ленты в петлице бежало к месту сбора.
???? 241
Комитет начал с того, что принял устав, подобный уставу комитета 1851 года, а затем приступил к делу,
