«И мэр, и палач, п законы - это мы с вами! - выкрикивал Брэпнен. - Закоп и судьи еще не повесили ни одного человека в Калифорнии!»

Прозвучало н несколько менее кровожадных голосов, особенно голос Уильяма Т. Коулмена, двадцатисемилетнего владельца магазинов в Плейсервилле, Сакраменто и Сан-Франциско, который в 1849 году приехал в Калифорнию из Кентукки. Коулмеи несколько унял бушующие страсти и предложил сформировать комитет, который назначит судыо и присяжных и даст обвиняемым возможность рассчитывать па справедливое рассмотрение дела.

«Мы согласны на справедливый суд, - выкрикнул кто- то, -лишь бы нам не мешали сразу же после него повесить их!»

Собравшиеся сформировали комитет из четырнадцати человек ?- первый Комитет бдительности. Большинство его членов (Джонс, Эллпс, Хоуард, Фолсом, Грин) были впоследствии вознаграждены тем, что их именами были названы улицы города. Избранные на следующий день присяжные заслушали показания обвиняемых и большинством голосов решили, что их недостаточно для вынесения оправдательного приговора. Два человека предстали перед судом и были осуждены. Повешение было отсрочено на месяц. И весьма удачно, поскольку оказалось, что Томас Бэрдю говорил правду: единственное его преступление состояло в поразительном сходстве с Джеймсом Стюартом. Его освободили.

После весьма активной деятельности, проведя честных людей на посты мэра, прокурора города и судебного исполнителя, комитет принял решение о самороспуске.

Но, казалось, не было никакой возможности положить конец пожарам, которые, по общему мнению, возникали В результате поджогов. 4 мая огонь снова опустошил город, после этого были созданы патрули из добровольцев; 2 июля возник новый пожар. По подозрению в поджоге был арестован Бенджамин Лыоис. Когда суд вынес оправдательный приговор, Сэм Брэннен созвал собрание в своей конторе. Здесь и был рожден настоящий Комитет бдительности. Президентом его был избран Брэннен. Был принят устав и выработаны процедурные правила. Все спешили.поскорее поставить свое имя в списки - даже Уильям Т. Коулмен, который под номером 96 поставил свою подпись под уставом. Уильяме в книге «Комитет бдительности 1851 года» называет комитет «группой ответственных граждан, объединенных воедино постоянной организацией, объявившей своей целью защиту жизней и имущества в случаях, когда законные меры оказываются бессильными».

Первой официальной акцией комитета был арест Джо- па Дженкинса, который украл на Лонг-Уорфе сейф. Судом присяжных, состоявшимся в конторе Брэннена, Дженкинс был признап виновным. Когда комитет проявил нерешительность относительно вынесения смертного приговора,, хотя по закону 1851 года крупные кражи карались смертью, Уильям Хоуард с презрением швырнул свою шляпу па стол и воскликнул: «Насколько я понимаю, джентльмены, мы собрались здесь затем, чтобы кого-то повесить!»

Даже предприимчивому Коулмену не удалось отложить вынесение приговора до утра. Весь город высыпал на улицы, отозвавшись на призыв колокола Калифорнийской машинной пожарной команды. Окруженный плотной колонной вооруженных членов комитета, Дженкинс был препровожден на Старую площадь и повешен.

Через день или два судья по уголовным делам назвал поименно девять человек, замешанных в повешении, и потребовал предания их суду. Тогда комитетом был опубликован список из ста восьмидесяти человек, подписавших устав. Суды не могли привлечь к ответственности стольких выдающихся граждан, да они и не пытались это сделать. Вскоре число членов Комитета бдительности выросло до семисот человек. Комитет арестовал девяносто человек, обвинявшихся в поджогах, грабеже и убийствах, и судил их: трое были повешены, один выпорот, выслано пятнадцать, пятнадцать переданы обычным судам и сорок один - освобожден.

Когда Лос-Анджелес прослышал о Комитете бдительности в Сан-Франциско, мэр города и городской совет быстро сформировали свой собственный. Произошло это 13 июля 1851 года, на следующий же день после организации первой полиции в южной Калифорнии. Лос-Анджелесу был необходим Комитет бдительности, чтобы защитить горожан от последствий деятельности комитета Сан- Франциско, действия которого привели к тому, что несполько сотен головорезов оказались вытесненными в виноградинки Лос- Анджелеса.

«Грязная накипь золотой лихорадки - убийцы, конокрады, разбойники с большой дороги ушли от петли в стране золота и сделали Лос-Анджелес своей штаб-квартирой. Точное количество людей, павших от руки убийц, неизвестно, но имеются сведения о том, что там было совершено сорок «законных» повешений и тридцать семь импровизированных линчеваний».

Объединенный борьбой с насилием, Лос-Анджелес окончательно сформировался как город. Прямым результатом этого явилось открытие первой бесплатной школы преподобного Генри Уикса, которому город выделил субсидию в 150 долларов в месяц. Новый город увидел также и первый караван из десяти фургопов с товарами, приведенный с Соленого озера мормоном Александером.

Самой низкой но доходам и по образованию прослойкой калифорнийцев, которая чувствовала себя обездоленной и нежеланной в связи с переходом под власть Америки. стали люди, объявленные вне закона и покушающиеся на жизнь и имущество других. По еще ниже их на социальной лестнице стояли несколько тысяч индейцев, живущих в Лос-Анджелесе и окрестностях, которые работали на, ранчо. По субботним вечерам они пропивали свой недельный заработок, составляющий один доллар, н затевали ссоры. С наступлением темноты их загоняли в корраль и держали там все воскресенье. В понедельник утром владельцы ранчо выкупали их, уплачивая за своих работников по доллару штрафа в счет их зарплаты за следующую неделю. «Так продолжалось до тех пор, пока не перемерли все индейцы», - лаконично сообщает Упллард в «Истории Лос-Анджелеса».

В Колорадо с индейцами расправились более деликатным образом: Фицпатрик Сломанная Рука подготовил подписание договора между индейцами племен аранахо н шайенны с правительством Соединенных Штатов. По этому договору индейцы за свои земли получали мелкие подарки, пустые обещания и пятнадцать дней, полных игр, танцев н речей. «Тридцать лег таких договоров, и индейцы оказались выдворенными из штата», - говорится по этому поводу в книге Фрнтца (?Колорадо».

Дурна.*! слава полигамии

Только в Сан-Бернардипо сохранились остатки земного рая. Мормоны купили ранчо Сан-Вернарднно у трех братьев Люго за сумму, составляющую чуть больше 75 000 долларов. Хотя покупка эта Пыла групповой и мормоны работали здесь совместно, а иногда и общими орудиями, возводя здание для религиозных собраний, школу из необожженного кирпича, прокладывая дороги п ирригационные каналы, - это было все- таки частнособственническое капиталистическое общество. Каждый мужчина в кредит получал участок в городе и надел богатой и плодородной земли; с церковью он расплачивался из последующих заработков. Были заложены фруктовые сады п виноградники, построены лесопильни и мельницы. Соседи помогали ДРУг другу в строительных? и земляных работах, однако, чомп.мо взаимной помощи и выплаты церковной десятины. Каждый оставлял себе все то, что ему удалось заработать.

Община процветала с момента своего зарождения. Была проложена дорога, по которой фургоны по расписанию двигались между Солт-Лейком и Сан-Бернардино. Ранчо Сан-Берпардино становилось постепенно важным городом и второй по значению цитаделью мормонов.

Так бы оно и случилось, если бы не неприятности с «зимними мормонами», которые в Солт-Лейке уже начали представлять постоянную местную проблему. То, что Де- зе'рету следовало бы стать штатом, стало очевидным сразу же, как только первыо три территориальных чиновника, пазпачепные Вашингтоном, прибыли в город в июле 1851 года.

Через несколько дней после прибытия судей Перри И. Броккуса из Алабамы и Лемюэла Г. Брэндбюри из Пенсильвании, а также секретаря территории Б. Д. Гаррнса из Вермонта президент мормопов Янг выступил с речью на церемонии, посвященной Дню основания. Согласно его собственным воспоминаниям, в выступлении были следующие слова: «Я знаю Закари Тейлора, он мертв и проклят, и я ничего не могу поделать с этим».