хочу сосредотачивать в своих руках власть над чужой жизнью и смертью. Не хочу принимать подобных решений.
Он не упомянул о своей жизни, о своих потребностях, но Кара понимала, что у него никогда не будет личной жизни, если люди узнают об исцеляющих возможностях его крови. Каждый захочет заполучить часть его: общество, пресса, ученые, доктора, священники и даже телешоу. У него никогда не будет возможности вернуться назад в Мултонскую Бухту, никогда не будет ни времени, ни уединения, чтобы написать книгу. Кто-то мог бы подумать, что с его стороны эгоистично отказывать в помощи, и если бы он был обычным человеком, она бы тоже так считала. Но он был пришельцем, и Кара прекрасно знала, что его будут преследовать всю оставшуюся жизнь, если станет известно, кем и чем он является. И это длилось бы очень и очень долго. Да не только это — его свобода была бы навеки утрачена. Он бы провел остаток своей жизни в клетке, подвергаясь исследованиям, анализам, отвечая на бесконечные вопросы.
Как бы ни эгоистично это было с ее стороны, Кара понимала, что если общественность узнает о его сущности, они никогда не смогут быть вместе. А больше всего на свете она хотела совместного с Алексом будущего.
Правильно или нет, эгоистично или нет, она планировала этого добиться.
Когда они добрались до Мултонской Бухты, и бензин, и надежда практически иссякли. Часы на панели показывали половину десятого.
Едва Кара заехала в гараж, как двигатель фыркнул и заглох. Открыв дверь, она выбралась из машины и последовала за Алексом в дом.
Алекс уверенно двигался в темноте, пока не услышал, как девушка споткнулась. Проклиная свою невнимательность, он включил свет.
— Ты в порядке?
— Да. — Кара сжала губы от боли — она ушибла коленку, когда наткнулась на стол. — Хочешь поцеловать ее и тем самым избавить меня от боли?
Она произнесла эти слова легко, как бы дразня его, но Алекс заметил надежду в ее глазах, уловил мольбу в голосе.
С огромным усилием он переборол свои чувства.
— Мне надо в душ, — сказал Алекс. — Могу подождать, если хочешь сходить первой.
— Нет, Иди.
Кивнув, он направился вверх по лестнице. Спустя минуту Кара услышала шум воды.
Некоторое время она подумывала присоединиться к нему, а потом, тяжело вздохнув, отправилась на кухню. При таком настроении он вероятнее всего запер дверь изнутри.
Она приготовила себе крепкий кофе и пила его небольшими глотками, размышляя, где искать теперь Гейл и Нану. Может, кто-то из соседей знает, куда они поехали. А что же Баррет? Даже сама мысль о нем заставила Кару вздрогнуть от отвращения.
Сполоснув чашку и поставив ее возле раковины, она осмотрела дом, чтобы убедиться, что все окна и двери закрыты, и задумалась, не глупо ли было вообще сюда возвращаться. Для Баррета не составило бы труда вычислить, где живет Алекс.
Она бродила по кабинету, когда ощутила позади себя присутствие Александра. Медленно повернула голову в его сторону. Он был одет в вылинявшие Левис и черный свитер. С босыми ногами и все еще мокрыми волосами он был чертовски красив и сексуален. И холоден.
— Твоя очередь, — произнес он сухо. — Увидимся утром.
Кивнув, Кара вышла из комнаты и поднялась наверх.
Она не знала, что мучает его, но собиралась это выяснить. Скоро.
Алекс наблюдал, как Кара покидает кабинет, затем сел за стол и уставился в монитор. Спустя несколько минут включил компьютер.
Найдя файл с последними записями, пробежался глазами по первой странице. Рукопись была далека от завершения, но он ощутил острое желание закончить рассказ, несмотря на то, что момент для этого был выбран не совсем подходящий.
Немного подумал, а затем принялся писать.
Я взглянул на Мелинду, осознавая, что пришло время, когда между нами не может больше оставаться лжи. Я добивался её больше года, не посвящая в то, кем являюсь на самом деле, будучи уверенным, что любовь в её глазах обратится в страх, или, хуже того, в отвращение, когда она узнает, что я не тот, за кого себя выдаю. Но я не мог больше ждать. Мелинда призналась мне в любви, и я понял, что чувствую к ней то же самое, хоть это и было, возможно, очень глупо. Наши поцелуи, невинные и целомудренные в начале ухаживаний, переросли в более страстные, более крепкие, когда о чувствах было сказано вслух. Желание между нами переросло в цветок редкостной красоты, но я не мог лишить её невинности, не мог осквернить ложью возникшую между нами интимную связь.
— Что случилось? — спросила она. — Что ты хочешь мне сказать?
Переполняемый отвращением к себе и к тому, что намеревался сделать, я взглянул ей в глаза, надеясь, что она сможет простить мне мой обман…
Алекс откинулся в своём кресле, руки его замерли на клавиатуре.
Он сомневался в том, что у них с Карой всё будет хорошо, но он мог обеспечить счастливый финал своему вампиру.
С тяжелым вздохом он снова принялся писать.
Поколебавшись, я рассказал ей правду, и теперь ждал, что она оттолкнёт меня, пустится наутёк от монстра, который осмелился её полюбить.
— Вампир? — тихо воскликнула она. Глаза её сузились, когда она взглянула на меня.
— Вампир? — снова произнесла она, и тут же рассмеялась.
Сначала я подумал, что с ней случилась истерика из-за страха. По щекам её катились слёзы, она ухватилась за бока, покуда смех срывался с её губ.
— Вампир? Ох, Алесандро, и всего-то?
— И всего-то? — переспросил я, пораженный её реакцией. — Всего-то? А разве этого недостаточно?
— Я знаю об этом уже несколько месяцев, — проговорила она, вытирая слёзы.
— Знаешь? Откуда ты можешь это знать?
— Я не слепа и не глупа, — ответила она, вскинув голову. — Ты никогда не ешь, не покидаешь тени, мы никогда не встречались днем.
Она пожала плечами.
— Я видела, как ты смотрел на меня в тот вечер, когда я уколола палец шипом боярышника. Я заметила голод в твоих глазах перед тем, как ты отвернулся. Я видела и знала.
— И тебе всё равно?
— Конечно, нет, но… — она посмотрела на меня и улыбнулась. — Я думала, ты собираешься сообщить, что женат.
— Нет, — ответил я. Голова всё ещё кружилась от того, с какой готовностью она приняла мою сущность. — Я не женат.
— Но скоро будешь, — предрекла она.
— Правда?
— Я в этом уверена, — проговорила она, потом встала на цыпочки, поцеловала меня в губы, и в этом поцелуе было обещание вечности…
Вечность. Александр думал об этом, сохраняя файл и выходя из программы. Он слишком долго оставался в Мултонской Бухте. Настало время переезжать. Время подыскать себе новое местечко, новое имя и новую жизнь. Для него это не составит труда. Ему не приходилось оставлять ни семью, ни что-либо ещё, что могло бы привязать его к этому городку. Он мог бы отказаться от благ цивилизации и укрыться где- нибудь в джунглях Амазонии, покуда Баррет не помрет…
