– Лево чисто.
– Двое, пройтись по коридору и очистить этаж.
– Игара, Кеон. – Лисса мотнула головой в сторону ряда дверей, выходивших в коридор, и двое названных ею подростков без разговоров двинулись к первой двери.
– Зара, давай включай музыку.
Заполошная стрельба настолько отвлекла защитников здания, что штурмовая группа проникла на этаж практически незаметно. Звук шести автоматов, словно рокот прибоя, ворвался в перебранку выстрелов, и еще десяток полицейских повалились на пол.
– Быстро! Комнаты шесть, восемь и девять. У каждой группы всего по паре секунд. Ворваться, положить всех врагов, занять место у дверей. Вперед!
Сам Гарт постоял немного перед дверью, за которой была наиболее многочисленная группа, и несколько раз глубоко вздохнул, затем проверил уровень пороха в баллоне и ударом ноги вышиб хлипкую преграду.
Столы в классе были сдвинуты в один угол, а учительский планшет показывал район города, в котором находилась школа.
Автоматы в руках Гарта и Сатты словно взбесились, выбивая из тел кровавую взвесь. Через несколько секунд все было кончено.
Не сговариваясь, они разошлись в стороны, добивая выживших, когда один из офицеров полиции, несмотря на смертельное ранение, все же добрался до гранаты и смог активировать взрыватель. Ребристый шар с дробным звуком покатился по полу в сторону Гарта, и Сатта вдруг поняла, что ее друг не слышит этого звука и не сможет использовать те несколько секунд до взрыва, что были отмерены замедлителем. Каким-то нечеловеческим прыжком она метнулась в сторону Гарта, сбивая того на пол и накрывая своим телом. К счастью, между гранатой и ними оставалось лежать еще одно тело, забравшее в себя основную волну осколков. На долю Сатты досталось лишь несколько штук, вспоровших внешнюю оболочку и застрявших в геле – наполнителе бронежилета.
– Ты как? – Гарт откинул лицевую пластину бронешлема и с тревогой всмотрелся в лицо Сатты, ловя малейший намек на боль.
– Жива вроде. – Сатта улыбнулась и скатилась с Гарта. Потом села и стала себя ощупывать. – Просто чудо. Пара осколков в бок, и те в защите застряли.
– А просто крикнуть «граната» – не судьба, значит? – Гарт сурово нахмурил брови, но девушка ясно видела, что глаза его смеялись. – Пойдем, – он встал и протянул руку. – Дел еще выше звезд.
Бывший корабль Санитарной Службы вышел в точку финиша планетной системы как раз к тому моменту, когда собранный по тревоге флот вываливался из облаков гиперперехода, чтобы в назидание остальным покарать на планете всех, посмевших поднять оружие против империи. Для этой грязной работы корпорации собрали свои лучшие корабли, которые к тому же имели экипажи из не слишком чистоплотных людей.
Закрытый мощным маскирующим полем, огромный корабль оставался невидимым до тех пор, пока атакующие планету корабли не сформировали боевые порядки и не вышли на дистанцию прямого удара. И тут уж флот-адмирал, переживавший, что он не успел к первому акту, развернулся вовсю.
Словно выпавший из ниоткуда угольно-черный диск окутался вспышками выстрелов и чуть красноватым сиянием дезинтегрирующих пушек. Те корабли, которые подошли максимально близко, мгновенно лишались экипажа и центрального процессора, который на всех современных кораблях был на биоячейках.
Небольшая часть атакующего флота сумела сманеврировать, но лишь чуть продлила свою агонию, так как была расстреляна мощными позитронными ускорителями.
Пока абордажные группы собирали потерявшие управление корабли, в Хартаге, кое-как почищенном от уличных боев, в здании городской администрации собрались те, кто олицетворял собой цвет сардского общества. Здесь были военные, промышленники и даже несколько десятков политических деятелей, собиравшихся успеть на дележку пряников. Все понимали, что империя не оставит безнаказанным восстание на одной из богатейших и развитых планет. Но они полагали, что в условиях войны Имперский Совет не пойдет на уничтожение населения планеты, и начнутся переговоры, где свободы и права будут лишь буквами в декларациях, а основным предметом торговли явятся экономические преференции. Конечно, пару сотен особо выдающихся смутьянов придется сдать, но, как искренне полагали собравшиеся, деньги не пахнут.
Три десятка приглашенных на заседание сидели за большим кольцеобразным столом, в центре которого располагалась зона голопроекции. Полковник Сеон, впервые попавший на такое представительное собрание, хмуро поглядывал на присутствующих. Большая часть из них во время восстания отсиживалась в собственных убежищах, но вот ведь вылезли на свет, как только запахло деньгами. Тот же, кому они были обязаны победой, сидел, чуть развалясь в мягком кресле, задумчиво просматривая какой-то текст на планшете. Правда, за его спиной стояли четыре юные красавицы, в которых любой мог без труда распознать ран вай. Легкие обтягивающие бронекомбинезоны подчеркивали стройность и изящество девушек- телохранительниц, но никто не заблуждался относительно их боевых качеств. Одна сказанная вскользь фраза, и охранник приглашенного на совещание промышленника просто рухнул на пол, словно мешок с костями, а девушки даже не замедлили шаг.
Полковник еще раз посмотрел на ран вай. Да уж, с такой охраной можно чувствовать себя спокойно даже в банке с желтыми сахратами.
Быстро отбарабанив приличествующие моменту фразы о величии Сарда и о том, что народ-де не забудет своих героев, бывший председатель Сардского парламента, а ныне глава временной администрации Терс Даон выразил от лица того самого народа благодарность верному сыну Сарда Гарту Корвону, пришедшему в тяжелый час на помощь своей родине.
Гарт поднял глаза на Даона, задумчиво зевнул и вновь уставился в планшет, изобразив пальцами что-то, что, видимо, нужно было понять как «продолжайте».
Захлебнувшийся от такой немыслимой наглости, руководитель крупнейшего на Сарде промышленного объединения и владелец одной из сильнейших на Сарде партии тем не менее не сбился, а продолжил речь, предложив голосовать за роспуск парламента и назначение новой даты выборов.
Голосование о роспуске прошло единогласно, а вот перед голосованием по дате вышла заминка. Гарт поднял руку и попросил слова, которое ему после небольшого замешательства было предоставлено.
– Господа… – Гарт в последний раз посмотрел на свой планшет и решительно отодвинул его в сторону. – Я хотел бы задать несколько вопросов, поскольку это имеет прямое отношение к нашему собранию. – Он обвел присутствующих пристальным взглядом, от которого многим сразу стало неуютно. – Я бы хотел уточнить, где именно находились вы, господин Даон, во время восстания и ваша личная охрана, состоящая, если мои данные точны, из ста человек? – Гарт спокойно посмотрел на стремительно бледнеющего промышленника.
– Какое вы имеете право…
– А при чем тут право? – Гарт пожал плечами. – Тут нужно говорить об обязанностях и обязательствах, которые вы, господин Даон, не выполнили. Вместо того, чтобы сразу потребовать от имперской администрации расследования инцидента, вы все, за редким исключением, попрятались по щелям в надежде сохранить собственную поганую шкуру. У меня задокументировано нахождение во время восстания каждого из сидящих здесь. И, к моему сожалению, кроме как с полковником Сеоном, руководившим обороной алгарского материка, маршалом Шедоном, командовавшим обороной северной Хасты, и Треоном Сархо, поднявшим Хасту Южную, разговаривать здесь не с кем. Кстати. – Он оглядел зал. – Я что-то не вижу двух последних. Не потому ли, что их не пригласили на это собрание?
– Маршал Шедон отказался участвовать в заседании Временного Совета! – почти выкрикнул Даон. – А Сархо мы не смогли найти.
– А мне вот не отказали. И господина Сархо я нашел с легкостью, потому что он уже пятые сутки не покидает штаба восстания в Тер-Ависс. А вот, кстати, и они…
Массивные двери в зал распахнулись, и в зал вошли два очень разных, но вместе с тем похожих человека. Серебряно-седой, поджарый и высокий, словно палка, маршал и невысокий коренастый мужчина
