И так же мысленно Керни ответил:

«Пошел в задницу».

Он откинул полог и вошел в палатку. Слабые лучи солнца с трудом проходили сквозь толстый брезент.

Посреди палатки он увидел ее — светлое пятно в темном помещении. Он стоял неподвижно, боясь закрыть глаза, которые следовало приучить к темноте, чтобы не упустить ни одного мига, в который он мог видеть любимого человека.

Постепенно Дэвид Холден мог уже разглядеть Рози Шеперд во всех деталях.

Она стояла на коленях на одеяле, которым были покрыты два надувных матраца, служивших им постелью. Колени и ноги женщины были крепко сведены вместе, руками, перекрещивающимися на груди, она обнимала себя за плечи. Ниже пояса Рози была совершенно обнаженной, но выше талии на ней было одето что-то черное — то ли блузка, то ли свитер.

Оказалось, все же — блузка, уставная, армейская. Холден убедился в этом, когда подошел ближе. Женщина повернулась к нему, и он увидел ее упругие груди, торчавшие из-под расстегнутой блузки.

Холден опустился на колени рядом с Роуз, обнял ее за шею.

— Я люблю тебя, Дэвид, — прошептала женщина.

— Я знаю, дорогая.

И он с силой прижался губами к ее рту: груди женщины уперлись в его грудную клетку, ее пальцы гладили его волосы. Ладони Холдена гладили ее плечи, одновременно снимая с них последние сантиметры ткани. И вот Рози осталась полностью обнаженной.

Ее руки легли на талию Холдена, нащупывая пряжку его ремня. Тем временем Дэвид сбросил куртку и снял кобуру. Ловкие пальчики Рози уже расстегнули пояс и теперь — с одной за другой — расправлялись с пуговицами.

Холден был готов еще до того, как ее ладонь легла на его заветное место. Он крепко прижал женщину к себе и еще раз поцеловал в губы; их руки ласкали друг друга.

Холден увлек ее на одеяло, навалился сверху; его пальцы мяли ее соски, которые становились еще тверже.

А потом ноги женщины раздвинулись и Холден со стоном наслаждения вошел в ее горячее тело.

Небольшой транспортный самолет из фирмы Честера Литла стоял на самом краю аэродрома. Двигатели постепенно набирали обороты.

Дэвид Холден остановил машину, пропуская вперед другие автомобили, в которых ехали «патриоты».

Роуз никак не могла отвести от него глаз.

— Слушай, — сказала она, — если вдруг тебя убьют или что-то такое, то я действительно взбешусь, а ты ведь знаешь, какая я в гневе?

Дэвид кивнул с улыбкой.

— Ну, я и сам буду не очень рад. И, кстати, если ты вдруг вздумаешь отправиться на тот свет, я очень обижусь, Рози.

Она пожала плечами и подняла брови.

— Ну, что ж, тогда, похоже, нам обоим придется выйти из дела живыми, иначе кому-то не избежать неприятностей.

— Вот это правильно, — согласился Дэвид.

— Почему ты меня любишь? — спросила она и тут же пожалела о сказанном.

— Что?

— Нет, ничего. Просто я рада, что ты меня любишь.

Она взяла его руку и положила себе на грудь.

— Нет, это был хороший вопрос.

Она подалась к нему всем телом.

— Здесь нет конкретной причины, — произнес Дэвид, — нет даже десяти конкретных причин. Я могу назвать многое, что мне нравится в тебе, но я не могу сказать, что люблю тебя именно поэтому. Ну, ведь было бы глупо говорить: я люблю тебя за твои волосы, или глаза, или голос…

— Не упоминая уж мой блестящий интеллект.

Рози мягко рассмеялась, все еще прижимаясь к нему. Холден провел ладонью по ее лицу, и женщина поймала губами его пальцы.

— Я просто люблю тебя, Рози. Вот и все. Я выйду из машины здесь.

Он крепко сжал ее в объятиях, и их губы слились в долгом поцелуе.

— Я вернусь, — шепнул Холден, переводя дыхание.

Господи, как ей не хотелось расставаться.

Он вышел из машины, но потом повернулся и взял ее за руку. Женщина молча смотрела на него.

— Когда я вернусь, — сказал Холден, — давай подумаем о ребенке. Ну, может, не сразу. Когда будут более благоприятные условия.

Он поцеловал ее руку и захлопнул дверцу.

Рози сидела в машине, глядя на самолет. Она слышала, как Дэвид открыл багажник и вытащил свой вещмешок. Они добирались сюда окольными путями, а люди Митча Даймонда все время были на связи, чтобы предупредить о возможной опасности.

Холден был одет в армейский комбинезон, а Рози — в джинсы, свитер и куртку.

Краем глаза она видела, как он идет к самолету, забросив мешок на плечо. Его волосы — лучшие в мире волосы — развевались на ветру. На спине висела М-16.

Роуз облизала пересохшие губы.

А потом резким движением повернула ручку и распахнула дверцу автомобиля.

И бросилась бежать за ним вдогонку.

Холден оглянулся, остановился, поставил мешок на землю. Он принял ее в свои объятия, поцеловал в губы.

А затем молча подхватил мешок и двинулся в направлении гудящего моторами самолета.

Роуз Шеперд осталась на месте и лишь спустя несколько секунд осознала, что кричит на весь аэродром:

— Я хочу ребенка от тебя, Дэвид Холден! Ты слышишь? Я хочу от тебя ребенка!

Он сделал ей два укола, используя шприц из аптечки, спрятанной в машине. Первый раз она сопротивлялась, вторую инъекцию приняла уже безропотно.

Следы от уколов были настолько незаметны, что их можно было разглядеть лишь в микроскоп. Ну, может, опытный врач тоже обнаружил бы их. Однако Борзой и Монтенегро не были хорошими врачами и, судя по всему, не располагали микроскопом.

Теперь он сидел на пляже, подставляя лицо соленому ветру и мелким брызгам воды.

Джеффри Керни смотрел на восток. Сейчас он находился настолько южнее Британских островов, что