Они вошли в библиотеку, и он осмотрелся по сторонам. Стены, высотой футов в двенадцать, были уставлены от пола до потолка книгами в роскошных кожаных переплетах. В центре просторного помещения, находился широкий письменный стол, обшитый спереди и по бокам кожей. За ним поток солнечного света врывался в высокие окна с распахнутыми тяжелыми шторами золотистого цвета.

Напротив стола стояло кресло из светлой кожи, к которому Ортега и подвел Дэвида. Тот опустился на мягкие подушки, но болевые спазмы в животе не отпускали.

– Если хотите, сеньор, я могу вам дать обезболивающие таблетки.

Холден взглянул на радушного хозяина – или кем там он был – и облизал пересохшие губы.

– Нет, спасибо, не надо.

Ортега улыбнулся и уселся за столом на стул с высокой резной спинкой.

– Давайте сразу поговорим о деле. Вы знаете, где сейчас находитесь?

– Где-то к югу от экватора, возможно, в Латинской Америке. Судя по вашему испанскому, а не португальскому акценту, – явно не в Бразилии. Принимая во внимание политические симпатии ваших друзей, число стран уменьшается.

– Bueno[3]! – засмеялся Ортега и захлопал в ладоши. – Больше вам пока и не надо знать. А как вы угадали, что находитесь к югу от экватора?

– По воде в ванной. Она закручивается не в ту сторону, как у меня дома.

– Вот это да! – Ортега был по настоящему удивлен. – Вы чрезвычайно сообразительны, сеньор. Ну что же, потому мы и вывезли вас из Штатов, вырвав из рядов «Патриотов», что вы ценны для нас. Но не забывайте и сами о себе. Скажите мне, что вы предпочитаете – чистую постель, заботливый уход, свободу гулять, где заблагорассудится, или процедуры, с которыми вас познакомил товарищ Борзой?

Холден достал из кармана пачку сигарет, зажигалку и закурил.

– Глупый вопрос и глупые обещания. Я не свободен здесь. Разве мне разрешат выйти из дома и гулять, например, в саду?

– Конечно, сеньор, как только вы почувствуете себя лучше.

– И можно будет выходить за забор?

Ортега усмехнулся и экспансивно замахал рукой.

– Пока – нет. Ваш мир будет здесь, внутри. Но, уверяю вас, этот мир – очень приятный, вы сами скоро убедитесь в этом.

– Ладно, посмотрим. Что вы от меня хотите?

– Сначала – чтобы вы поправились. Затем я хочу, чтобы вы откровенно рассказали мне все, что знаете о «Патриотах», – имена, адреса и остальное. О Федеральном Бюро Расследований и о его директоре, Рудольфе Серилье. О всем том, что может представлять ценность для меня и других товарищей. После этого у вас будет выбор – мы предлагаем вам остаться почетным пленником до того времени, пока «Фронт» не одержит окончательную победу и не придет к власти в США, после чего вы получите полную свободу. Более того, вы можете помочь нам быстрее победить, если согласитесь выступать в телепрограммах для народа Америки и рассказывать им правду об эксплуататорах. Если же вы будете упрямиться и не захотите сотрудничать с нами, то в этом случае никакого выбора у вас не будет…

В первый раз в его благодушном голосе прозвучали угрожающие нотки.

– Можно пару вопросов? – спросил Дэвид.

– Пожалуйста, – снова заулыбался тот.

– Скажите мне, если я попал в банду самодовольных товарищей, которые руководят «Фронтом», то как так получилось, что я сейчас не на Кубе? И еще – если Борзой командует всеми террористами Америки, то кто командует им самим?

Ортега ничего не ответил.

После кофе, который оказался чрезвычайно крепким и вкусным, Холден ушел в свою комнату, отказавшись от помощи Ортеги. Он открыл дверь и замер на пороге.

В комнате находилась очень красивая девушка, типичная латиноамериканка. Ее густые черные волосы тяжелыми волнами опускались на голые плечи, стройную фигурку плотно облегали белая открытая блузка и цветастая юбка. Она сидела на кровати Дэвида, которую, видимо, только что заправила.

– Я вас слушаю, – обратился он к ней.

– Нет, это я вас слушаю, – улыбнулась она в ответ. – Мне сказали, что вам нужна помощь…

– Какая помощь? – шагнул он к девушке.

– Ну, я знаю, что вас ужасно пытали и вы можете беспокоиться по поводу своего здоровья, – она замолчала, не закончив двусмысленного предложения.

– Вы имеете в виду, работает ли мой…

– Да, – не дала она ему договорить.

– Спасибо, что вы так волнуетесь о моем здоровье, – шутливо поклонился ей Холден, – и что согласились на такую проверку. Как вас зовут?

– Мария.

– Наверное, у латиноамериканок нет других имен. Вы пришли сюда по просьбе сеньора Ортеги? Он хочет показать, как мне будет хорошо, если я соглашусь сотрудничать с ним?

– Я и сама постараюсь сделать так, чтобы вам было хорошо.

И Мария – если это было ее настоящее имя – засмеялась.

Холден скривился от боли в мышцах живота, пересек комнату и присел на кровать рядом с девушкой.

– Что делает такая красавица в компании этих сволочей? – спросил он, чтобы поддержать беседу.

Она молча усмехнулась, пристально посмотрела на него, но ничего не ответила.

– Я очень признателен, Мария, за твое предложение, но, честное слово, живот так болит, что о том, что ниже, я пока и не вспоминаю.

– Врач говорит, что вы выздоровеете.

– Вот и хорошо. Сеньор Ортега утверждает то же.

– Вы думаете, что у меня какая-нибудь нехорошая болезнь? Не бойтесь, меня недавно проверяли, со мной вам ничего не грозит…

– Вот в этом я сильно сомневаюсь, – честно ответил ей Дэвид.

Томас Эшбрук почувствовал, как его расталкивает жена.

– Том, проснись. Звонок из Америки…

Он резко приподнялся и сел в кровати, борясь с остатками сна. Ему снилось, будто во время венчания Элизабет и Дэвида в церковь ворвались вооруженные бандиты и стали расстреливать всех присутствующих на церемонии. Томас сидел в первом ряду, и под одеждой у него был пистолет, но он почему-то не мог пошевелить рукой, чтобы выхватить оружие и постараться спасти от смерти окружающих его людей, которые валились под бандитскими пулями, а сам он оставался без единой царапины.

– Женский голос. Она говорит, что знает Дэвида.

Эшбрук кивнул и взял у жены трубку.

– Томас Эшбрук слушает.

Женщина на другом конце провода как будто замерла в нерешительности, затем негромко произнесла:

– Вы меня не знаете. Я – близкий друг Дэвида и хочу сказать вам, что он попал в беду. Вы ведь его тесть, правильно?

– Правильно. В какую беду он попал? И кто вы?

– Вы уверены, что ваш телефон не прослушивается?

– Думаю, что да. В Швейцарии это сделать не так просто, как теперь в Америке. Если Дэвид действительно попал в беду, я сделаю все возможное, чтобы помочь ему.

– Ладно. Меня зовут Рози Шеперд.

– Вы – подруга Дэвида? – прямо спросил Том.

– Да…

– Понимаю. Так что случилось?

В трубке послышались всхлипывания.