Бамбук, — я хотел сказать, что ваши глаза зажгли огонь в моем стволе… э-э-э, то есть в сердце». Селедка еще некоторое время дулась, но потом благосклонно позволила дать себе прикурить. «А что вы делаете сегодня вечером?» — еще раз соригинальничал Бамбук. «Пока что лишь отвечаю на ваши вопросы», — выпустила дым Селедка, порочно прищурившись. «А как насчет того чтобы потанцевать?» — спросил уже порядком взбодрившийся Бамбук.

Через минуту они уже лихо отплясывали в толпе чешуйчатых, ракообразных и беспозвоночных. Селедка виляла хвостом и сексапильно извивалась, а Бамбук раскачивался и тыркался об пол. Но вскоре всеобщее веселье было прервано появлением пузатого краба в окружении бычков- телохранителей. Публика вмиг присмирела и подобострастно расквакалась. По всей видимости, его здесь почитали за босса. Краб, который был явно не в духе, мрачным взором окинул помещение клуба и заковылял по направлению к Селедке. «А, вот ты где, моя крошка!» — пробулъкал краб, схватив ее клешней за хвост. «Эй, ты, ну-ка убери свои хваталки!» — как можно более твердым голосом воскликнул Бамбук. «А это еще что за хрен с горы!» — краб отпустил Селедку и с раскрытыми клешнями двинулся к наглому выскочке. Бамбук сразу стушевался: «Да я тут подрабатываю, по совместительству», — испуганным голосом промямлил он. «Брысь!» — рявкнул краб. Бамбук проворно вскочил на сцену и прикинулся жердью, вокруг которой тут же принялась извиваться каракатица. «Ну, что рты пораскрывали? Гуляй, рвань! — заорал краб, и публика снова завертелась в веселой кутерьме. — Сегодня мне некогда, надо ехать на разборку с пираньями. А завтра, моя рыбка, будь готова, — обратился он к Селедке. — Будешь сопровождать меня на обед к акулам». — «Да, милый, — ответила Селедка. — А это не опасно?» — «Да не бойся, у них и без тебя будет достаточно закуски!» — загоготал краб и пополз к выходу.

Как только опасность миновала, Бамбук снова превратился в крутого парня и подсел к Селедке: «Ловко я его, а?» Селедка закатила глаза и равнодушно хмыкнула. «А может, завалим в какой- нибудь ресторан? — предложил Бамбук. — А то здесь что-то слишком шумно». — «Ладно уж, мачо, — поразмыслив, согласилась Селедка, — только в самый лучший, японский». — «Вот стерва, она меня разорит, — подумал Бамбук. — Но что делать? Гулять так гулять».

В ресторане Бамбук совсем расхрабрился. Много пил, краснобайствовал, хвастал и препротивно солировал под караоке. На Селедку тоже ощутимо подействовало сакэ — та наконец расслабилась, помягчала и все время глупо подхохатывала над плоскими шутками Бамбука. Бамбук чувствовал себя светским львом и был почти уверен, что рыбка уже попалась в его искусно расставленные сети. «Едем в гостиницу! В самую лучшую!» — распалялся Бамбук. Пьяная Селедка хохотала как заведенная. «Я на минуту оставлю тебя, моя рыбка», — щегольнул своей уверенностью Бамбук и направился в туалет. Там он проглотил две виагры и, довольный собой, вернулся в зал ресторана. Пробило полночь.

Бамбук заметил, что за время его отсутствия произошло нечто. Что именно, он на пьяную голову пока не мог сообразить. Все было на месте, но как-то иначе — не так. И публика не та, будто ее подменили. И Селедка куда-то подевалась. Где же она, его рыбка? Вдруг над ухом раздался грубый окрик метрдотеля: «Эй, повар, что ты там мешкаешь? Клиент уже давно ждет свой заказ!» И тут Бамбук почувствовал, как невидимая сила подхватила его и понесла на кухню. «Я не понял, что за дела?!» — только и успел выкрикнуть он, как оказался на разделочной доске. Рядом лежали морковки. «Эй, Бамбук, поздравляем, ты выиграл! — закричали они ему. — Мешок дерьма за нами, только позже — сейчас мы идем в суп, ты уж извини». Это были последние слова, которые услышал Бамбук, отправляясь в духовку.

Вот и сказке конец. И я в том ресторане был. Сакэ да чай зеленый пил. А на закуску мне подавали восхитительную селедку под маринадом, с гарниром из молодых побегов бамбука.