— Надеюсь, ты не наломаешь дров?

Джонни смотрел на отца, словно пораженный ударом молнии. У него родилась потрясающая идея. Джонни Брубейкер глянул на убогое, безвкусно одетое существо, которое сгорбилось на кушетке, и понял: он спасен. Его соломинкой станет эта Эммелин Артур;

— Не беспокойся, — ответил он отцу. — Все будут довольны, как говорится, и волки сыты, и овцы целы. А теперь иди. Я скоро приду и все объясню.

Эммелин ждала, пока Джонни кончит беседовать с отцом, а сама неотрывно думала о той роковой ночи. Она пыталась отгородиться от грустных воспоминаний, но это никак не удавалось.

Поскольку то было особое торжество, она позволила себе выпить бокал шампанского, хотя и знала о действии, которое может оказать алкоголь на ее драгоценные серые клеточки. Эммелин расслабилась и от души веселилась. Она очень радовалась за подругу, хотя и была уверена, что Нора совершает ошибку, выходя замуж за человека, который ей так явно не подходит. Нора — прекрасный ученый, а Чак — простой работник на ранчо. Эммелин сомневалась, что любовь, пусть даже сильная, может соединить двух таких разных людей. Ну что ж, к счастью, у Эммелин нет подобных иллюзий. Несмотря на это, она с удовольствием принимала участие в общем веселье, и даже, что удивительно, танцевала, хотя и несколько неуклюже. Сначала ее партнером был мистер Хили, потом его друг, и, наконец, по какому-то капризу судьбы, ее пригласил молодой красивый парень, которого она не знала. Он обращался с ней с гордостью кавалера красивой женщины, и Эммелин была покорена, она влюбилась в него сразу. Он был первым, кто оценил ее исключительность. И она поняла: Ронни Шумахер ее половинка.

До сих пор Эммелин хранила себя для некоего мистера Ученого, который будет понимать ее. Она не хотела замужества, основанного на чем-то странном и неопределенном под названием «любовь». Нет, она мечтала о партнерстве, товариществе, общности интересов и доверии. Она берегла себя для ночи, пусть не свадебной, но ночи, когда она свяжет свою судьбу с человеком, способным ее оценить.

Эммелин не могла поверить своему счастью. Обольстительный, низкий, бархатный голос говорил ей: «Что здесь делает очаровательная женщина одна? Наверное, все ваши кавалеры перебили друг друга в попытке завоевать право сопровождать такую красавицу». И потом: «Расскажите о ваших исследованиях». А сам все подливал и подливал ей шампанского, так что голова ее стала кружиться и она смеялась до слез при каждом его слове. Эммелин уже плохо соображала к тому моменту, когда вкрадчивый ухажер выводил ее из зала и один из приятелей пожелал Ронни Шумахеру уломать барышню, так как они сделали большие ставки.

К сожалению, смысл этого напутствия она поняла только на следующее утро.

Оглядываясь назад, Эммелин пришлось признать, что ее кавалер был чересчур настойчив и имел огромный опыт соблазнения неопытных дурочек. Но он был достаточно терпелив и в результате добился своего, хотя ему и пришлось пообещать жениться. Однако на следующее же утро это обещание ничего не стоило. Он только посмеялся над ней. Прежде чем поддаться ему, Эммелин пыталась сохранить свои принципы и свое «я». Для нее данное слово являлось нерушимым. Но одурманенный разум сделал ошибку. Это было совсем на нее не похоже. К сожалению, утренние лучи осветили Эммелин, уже женщину, и ее соблазнителя, Ронни Шумахера, быстренько сматывающегося.

Она не могла поверить, что провела ночь с незнакомым мужчиной, до нее не доходил смысл слов, которые до сих пор звучали у нее в ушах: «Жениться на тебе? Ты шутишь? Я выиграл пари, еще одна городская ученая дурында потеряла невинность. — Он распихал бумажник и ключи по карманам, не сводя глаз со скорчившейся от унижения Эммелин. — Послушай, крошка. Я не собираюсь жениться. Особенно на такой жалкой и неопытной неумехе. Сомневаюсь, что ты вообще можешь удовлетворить мужчину». Презрительно усмехнувшись, он исчез.

А боль осталась.

Удивительно, как легко ему удалось соблазнить ее. Хотя надо учитывать ее неопытность. Основной инстинкт не был для Эммелин доминирующим. Его льстивые нашептывания были для нее совершенно новы и незнакомы. Она лучше разбиралась в сотнях соединений, способных замедлить развитие раковых клеток.

Без сомнения, он был хорошо вознагражден за усилия. Он со своими приятелями до сих пор, наверно, смеется, вспоминая, как легко глупая ученая дура прыгнула в постель к мужчине, так явно ей не подходящему. Теперь она научена горьким опытом. Весьма сомнительное мимолетное удовольствие — и расплачивайся всю оставшуюся жизнь.

Резко тряхнув головой, Эммелин решительно изгнала неприятные воспоминания. Снова сняв очки, она потерла глаза и посмотрела на широкую, мускулистую спину Джонни. Он все еще беседовал с отцом. Стыд пронзил ее. Она — причина сегодняшнего скандала в этой семье. Ей следует удалиться. Эммелин пристроила очки и только собралась идти, как Джонни закрыл дверь и вернулся к ней. Он просто потрясающий мужчина, и жаль, что сейчас он не в том настроении, в котором спустился в холл. Если бы это было так, она бы ушла без объяснений, но сейчас она чувствовала себя обязанной сказать ему все. Он был мужчиной, явно воспитанным в тех же принципах, что и она.

Что-то говорило ей, что она может сидеть тут весь день, наваливая на него свои проблемы и изливая душу, и не чувствовать себя при этом смущенной. Однако нужно было уходить. Ему надо заниматься своими делами, он нужен отцу. С неожиданным смущением она одернула юбку и отодвинулась на край кушетки. Нечего распускать нюни, нужно пытаться как-то жить дальше. Она облизала губы и попробовала облечь в слова свою благодарность:

— Мне пора идти. Я хочу сказать… я так вам благодарна за…

— Нет. — Большая рука потянулась к ней, и ее ладони утонули в теплом пожатии.

Эммелин чувствовала, как мозоли, говорившие о тяжелой работе, царапают ее нежную кожу. Странно, как такие мозолистые руки могут быть у богатого человека. Это действовало возбуждающе.

— Нет?..

— Пожалуйста, останьтесь. У меня есть одно предложение, которое, вероятно, вам понравится. — Его лицо излучало понимание и сочувствие, и Эммелин твердо осознала — Джонни не такой мужчина, как Родни или Ронни Как-его-там, который на пари мог соблазнить женщину.

Спокойно, как будто приглашая ее в кино, он произнес:

— Выходите за меня замуж.

Джонни расплылся в непроизвольной ухмылке при виде крайнего недоумения, которое возникло на лице Эммелин. Женщины довольно часто отказывали ему, но такого явного отвращения он не видел ни у одной. Он схватил ее стакан и бросился к бару, чтобы вновь наполнить.

— Пожалуйста, не уходите, не выслушав меня, — бросил Джонни через плечо. Это был очень хороший план. Если бы только суметь убедить ее…

Мысли его вернулись к Фелисити и свадебным приготовлениям. Он точно не любит ее, и понимание этого становилось все яснее с каждой секундой и каждым новым листком проекта проведения свадебного торжества — от скульптуры лебедя изо льда на лужайке до воздушных шариков, которые должны взлететь в лазурное техасское небо. Как же отменить это цирковое представление? Да, это каверзный вопрос. Он посмотрел на Эммелин и заколебался.

Свадебные колеса уже пришли в движение. Гости вот-вот начнут собираться, садовники уже работали сверхурочно, а певица отменила свои гастроли. И тут является он, сукин сын, который понял, что не любит свою невесту, всего лишь за пять дней до свадьбы.

Как друг Фелисити даже нравилась ему, невзирая на ее неприятный смех, но любить ее он не любил. Так почему же он не понял этого раньше? Все просто — ему нравилась сама идея осчастливить своего отца, объединить две семьи, близкие по бизнесу, увидеть возродившейся «Мегатрон ойл» под общим руководством глав династий. А еще — иметь ребенка, который назовет его отцом.

Мысли Джонни были далеко, когда вода полилась через край стакана. Он пришел в себя, бросил взгляд на Эммелин, отлил лишнее и понес ей стакан. Теперь, если он убедит эту милую незнакомку выйти за