— После венчания — все, что твоей душеньке угодно, моя сладкая, — бросил через плечо Большой Дедди.
Джонни показалось, что его сейчас стошнит. Он энергично сжал кулаки, стараясь отвлечься.
Обернувшись, Фелисити кокетливо улыбнулась жениху.
— Это великолепно! Я обожаю устраивать приемы. Если бы было возможно, у меня бы каждый день была вечеринка. — Длинные накладные ресницы захлопали, как два опахала. Это должно было означать, насколько эмоционально она переживает происходящее. — Я едва могу дождаться нашей свадьбы. Уверена, что о ней будут говорить многие годы спустя.
— Хмм, — только и сумел выдавить Джонни. Он чувствовал себя так, словно болеет лихорадкой и не может внятно произнести хотя бы слово.
Фелисити, дрожа от возбуждения, копалась в груде бланков и проспектов.
— Вот оно, вот. Я сегодня звонила в магазин «Монако» и узнала, что они организуют путешествия для молодоженов. Разве это не великолепно?
Фелисити Ловенстоун. Женщина, которой предстоит стать его половиной. Будущая спутница до конца жизни. Боже правый, как это могло случиться?
Пытаясь прийти в себя, Джонни прикусил губу и внезапно осознал тот факт, который каким-то образом ускользал от него в течение всего прошлого года. Он собирается жениться. И, похоже, уже поздно отступать. Неподвижно сидя в кресле, он пытался собрать свои чувства и мысли воедино. Можно ли еще отступить? Почему он ощущает себя загнанным в угол и посаженным на цепь?
Джонни не думал, что через пять дней, женившись, умрет. Нет, все не так. Он не был убежденным холостяком и вполне видел себя в роли отца и мужа. Особенно отца. Мысль о ватаге ребятишек грела его сердце. Внезапно он вообразил своих будущих дочерей, заливающихся нарочитым смехом, с темными влажными глазами лани и нетерпеливо сжатыми губами роющихся в своих свадебных подарках в поисках этикеток модных кутюрье. Эта картина испугала его, и Джонни снова стало плохо. Он представил себе Фелисити, надевающую длинную ночную рубашку, чтобы скрыть чересчур тонкие ноги и тело, истощенное диетами. Все, на что он не обращал внимания, промелькнуло перед его мысленным взором. И тут ему открылась истина: он собирается жениться на женщине, которую не любит и не знает.
Он внимательно всмотрелся в великолепно одетое, тщательно накрашенное и причесанное создание по имени Фелисити Ловенстоун и понял, что перед ним мираж. Какова же она на самом деле? Путь, на котором мужчина и женщина соединяют свои жизни, предполагает, что они должны хорошо узнать друг друга, правда?
Протянув холеную ручку, Фелисити взяла запотевший стакан, который Большой Дедди предложил ей, пристроила его около себя и снова провозгласила:
— Слушайте! У меня есть все данные отелей, где мы будем останавливаться во время медового месяца. А это копия нашего маршрута, чтобы вы имели возможность связаться с нами в течение двух месяцев. Мы сможем позвонить вам даже с яхты, если что-то изменится и судьба распорядится по- своему.
Забрав странички распечатки, она с еще большей страстью принялась живописать свадебное путешествие.
— Очень интересно, — произнесла Мисс Кларисса, не выказывая своего отношения к тому, как невеста сына расписывает каждый день медового месяца. — Как-то не верится, что мы в любой момент сможем с вами связаться.
Фелисити провела рукой по тщательно уложенным и залитым лаком волосам, как будто они могли осмелиться нарушить порядок, в котором их расположил ее стилист.
— Да, невозможно все предугадать и всюду постелить соломки.
У Джонни потемнело в глазах, он чувствовал, что ему нечем дышать. Он совершенно не любит Фелисити. К сожалению, с осознанием этого пришло понимание, что ему, скорее всего, придется жениться на ней.
Эммелин стояла перед монументальным подъездом исполинских размеров дома. Она протянула руку к полированной бронзе дверного колокольчика. В сотый раз за полчаса она задалась вопросом, правильно ли поступает, приехав сюда. Ладно, правильно или нет, но она это сделает. В конце концов, Джонни Брубейкеру следовало подумать, к каким последствиям может привести его безответственный поступок. Они станцевали всего один танец, и их затянуло в водоворот страсти. Эммелин не намеревалась нести бремя ответственности за случившееся в одиночку.
Эммелин снова дернула звонок. Она все еще не могла поверить, что осмелилась приехать сюда. Боже, она ведь даже не знала настоящего имени своего кавалера. К счастью, Нора смогла помочь ей развеять эту тайну. Эммелин вызвала подругу прямо на стоянку у кабинета доктора Чейза. Рассказывая все подробности той злополучной ночи, бедняжка не могла удержаться от слез. Когда она наконец успокоилась, Нора с возмущением спросила:
— Как он хотя бы выглядел?
Эммелин всхлипнула.
— Высокий. Слишком крупный, на мой взгляд. Смуглый, темноволосый, очень красивый. С глубокими ямочками на щеках. В нем было что-то от ковбоя.
— Ты говоришь, его зовут Ронни Шумахер? — Нора с сомнением пожала плечами. — Я не знаю никого с таким именем из приглашенных на свадьбу. Но твое описание подходит шефу Чака, хозяину «Сёркл Б.О.», того огромного дома в получасе езды от города. Во всяком случае, Джонни Брубейкер очень похож на того парня, которого ты описываешь. Знаешь, это лакомый кусочек для любой женщины в округе. Но кажется, на следующей неделе он женится. Честно говоря, странно, что он делает это ради денег.
Эммелин нацарапала адрес на клочке бумаги.
— Нора, теперь меня ничто уже не удивляет.
Нора задумчиво поцокала языком, размышляя.
— Джонни Брубейкер единственный, кто подходит под твое описание. Но я не припомню, чтобы видела его на нашей свадьбе.
Эммелин издала звук, совсем не подобающий леди.
— Правильно, в противном случае он не смог бы со мной этого сделать!
Распрощавшись с подругой, она отправилась к знаменитому «Сёркл Б.О.». Через час с замирающим сердцем Эммелин стояла перед красивым крытым крыльцом в испанском стиле, готовая встретиться с человеком, который был отцом ее будущего ребенка. Когда она поднялась по ступеням, то увидела роскошные двери красного дерева с резными тонированными стеклами. Эммелин глубоко вздохнула. Она не позволит запугать себя, даже если эти люди сказочно богаты. Только несчастье, в которое вверг ее этот человек, заставило прийти сюда.
Через стекло можно было разглядеть огромный, потрясающей красоты холл, выстланный черно-белым мрамором, с арками, обрамленными пилястрами. Солнечные зайчики от подвесок хрустальных люстр танцевали на стенах, а парадная лестница была еще шикарнее, чем знаменитая лестница из фильма «Унесенные ветром». Эммелин никогда еще не приближалась к такой роскоши. С того места, где она стояла, можно было видеть стройные колонны, поддерживавшие открытую веранду на втором этаже.
Дом окружали тенистые деревья, а поблизости было еще несколько строений поменьше: коттеджи для прислуги, просторный гараж, оранжерея, летний павильон, конюшни, — все выглядело ухоженным и безмятежным. Посмотрим, куда денется это спокойствие, когда она расскажет хозяевам всего этого о случившемся.
Родители дали Эммелин самое лучшее образование, доступное людям среднего класса. И если весь дом ее семьи мог бы поместиться в этом холле, который просматривается за дверями, то не стоит впадать в панику. У нее веские причины: она беременна и ребенку необходима помощь. Милосердный Боже! Как она скажет об этом родителям? Их лица встали у нее перед глазами. Отогнав видение, она решительно дернула звонок еще раз. Эммелин глубоко вздохнула и вдруг не на шутку рассердилась.
Через холл степенной походкой к ней шел человек в униформе. Отступать поздно! Вот и чудесно! Если суждено быть скандалу — пусть будет скандал. Ничто не смутит Эммелин. Той ночью она была скорее жертвой, чем добровольной участницей. В любом случае она пришла только по делу. Этого богатого плейбоя
