кожи и во всю стену – чудесное венецианское зеркало в раме, украшенной искусной резьбой.

– Мы почти на месте, – заметила вдова и, дойдя до конца галереи, повернула направо в небольшой коридор. Видимо, они оказались в более новой части здания, где потолки были значительно выше, коридоры шире, а отделка стен и полов свежее.

– Вот мы и пришли. – Констанция открыла дверь и сказала: – Твоя комната, Аврора. Надеюсь, тебе здесь понравится. Если что-нибудь потребуется, я буду в комнате рядом.

Констанция зажгла от своей свечи несколько свечей, стоявших в оловянных подсвечниках в разных местах комнаты. Потом, опустившись на колени перед камином, принялась разжигать огонь. Авроре хотелось помочь, но она так устала, что не смогла даже наклониться. Несколько минут спустя в камине запылал огонь, и Констанция с улыбкой повернулась к ней.

Аврора огляделась вокруг. Большую часть одной стены занимала деревянная кровать с парчовым раздвинутым пологом, занавески которого придерживались шнуром. На кровати лежало серебристо-бежевое меховое одеяло, а в изголовье набросано несколько взбитых подушек. В ногах виднелось аккуратно сложенное вышитое покрывало в голубых, зеленых и золотистых тонах.

Рядом с кроватью стоял низкий сундучок, выполнявший также роль скамейки. В нескольких футах над сундучком находилось высокое створчатое окно, застекленное красным стеклом, и Аврора подумала, что хорошо бы окно открывалось. Даже зимой она любила свежий воздух, а после пребывания в тюремной камере она мечтала о нем больше, чем прежде. Кресло у камина, платяной шкаф и еще один низкий шкафчик, на котором стояли таз и кувшин с водой для умывания, завершали меблировку комнаты. Над камином висел гобелен, а каминную полку украшала низкая чаша с сухими травами, нежный аромат которых распространялся по всей комнате.

– Я отложила кое-какую одежду для тебя, – торопливо оповестила ее Констанция, когда Аврора выразила свое восхищение комнатой. – Первоначально она принадлежала мне, так что, надеюсь, она не окажется слишком широкой для тебя. Сейчас ты очень худенькая, но, несомненно, скоро наберешь вес, как только начнешь как следует питаться. Если же одежда сейчас не подойдет, мы сможем ее ушить, пока не будут готовы платья, специально сшитые для тебя. Ты ведь умеешь шить, не так ли?

Аврора сонно кивнула. Мать не зря долго билась над ней, пока не научила делать аккуратные мелкие стежки.

– Вот и хорошо. Ты сможешь вымыться завтра утром, перед завтраком. Я уверена, что тебе захочется соскоблить с себя все воспоминания о тюрьме. Под кроватью находится ночной горшок, а в кувшине есть свежая вода. Тебе что-нибудь еще нужно, Аврора?

Девочка покачала головой.

– У меня есть все, госпожа Уэсткотт. Но прежде всего я хочу поблагодарить вас за то, что вы дали мне кров.

Женщина кивнула.

– Посмотрим, будешь ли ты мне благодарна завтра, – загадочно произнесла она. – Спокойной ночи, желаю тебе хорошо отдохнуть. Увидимся завтра утром.

Как только дверь за ней закрылась, Аврора сразу же уселась на кровать, как будто ноги ее не держали, и, не мигая, уставилась в огонь.

Изменяющие цвет и форму язычки пламени завораживали ее, но она почувствовала, что глаза у нее слипаются. Встряхнув головой, она зевнула. Нельзя засыпать сидя. Она медленно потянулась, чувствуя, как отзываются болью все косточки, и окинула взглядом комнату.

Ее новая комната просто прекрасна, она и надеяться не смела, что будет когда-нибудь жить в такой роскоши. Разве ее можно сравнить с клочком гнилой соломы, на которой ей приходилось спать последние месяцы?

Она погладила кончиками пальцев меховое одеяло. Под ним на кровати лежала пышная перинка, и ей вспомнилась кровать в материнском доме.

Не следует ей думать о прошлом... и о будущем тоже. По крайней мере сейчас.

Она встала, сняла с себя грязную и драную одежду и оставила ее на полу. С каким удовольствием она отделалась наконец от лохмотьев! Завтра она с радостью сожжет их.

Взглянув на свое грязное тело, она поморщилась. Утром она с благодарностью воспользуется обещанной Констанцией ванной. Вымыться ей совершенно необходимо. Она и не припомнит, когда мылась последний раз.

Голая, она прошлепала босыми ногами по холодному деревянному полу и, вымыв лицо и руки холодной водой, вытерлась вышитым льняным полотенцем и задула свечи. Она хотела немного погреться у камина, но ей стало совсем холодно, и она, откинув покрывало, собралась нырнуть в постель, но услышала какой-то тихий звук за дверью. Она прислушалась. И снова услышала звук. Она подбежала к двери, открыла ее и выглянула наружу. Что-то мягкое прикоснулось к голой ноге. Аврора испуганно отскочила назад.

Мяу!

Крошечный черный котенок едва слышно пискнул еще раз и стал тереться о ее ноги. Аврора рассмеялась, удивившись, что могла испугаться столь крошечного существа, и закрыла дверь. Опустившись на колени, она погладила котенка. Котенок задрал вверх треугольную мордочку с длинными ушками и взглянул на Аврору такими же, как у нее, голубовато-зелеными глазами.

– Ты настоящая красавица, – прошептала она, как будто боялась, что Констанция может ее услышать. – Только очень маленькая. Наверное, ты последышек из всего помета?

Котенок в ответ облизал пальцы девочки шершавым розовым язычком, отчего ей стало щекотно. Она хихикнула, продолжая его гладить. Почувствовав, что глаза у нее закрываются, девочка встала.

– Хватит. Пора спать, – обратилась она к котенку.

В доме она не видела кошки, но ведь кошка с котятами могла находиться в любой из многочисленных комнат. Очевидно, любопытного котенка привлекли голоса двух женщин. Аврора была благодарна мягкому теплому комочку за то, что он находится рядом в ее первую ночь под крышей незнакомого дома.