В начале ноября Блэклоу с помощью своего друга нашел для Авроры и Констанции дом в Лондоне, где им предстояло жить. Примерно месяц спустя они устроились в большом доме на Темзе.

Аврора пришла в восторг от долгой поездки по заснеженной сельской местности. В городе улицы, застроенные фешенебельными домами, соседствовали с улицами, где лепились друг к другу жалкие хибары. Когда их экипаж остановился перед домом, в котором им предстояло жить, Аврора вскрикнула от удовольствия.

Она всегда считала, что Грейвуд – величественная резиденция, но такой дом затмевал его. Констанция сказала, что это четырехэтажное здание, сооруженное из дерева и камня, поблескивающее на декабрьском солнце, построено значительно позже, чем Грейвуд. Авроре даже не верилось, что они будут жить в таком чудесном месте.

Девушка застыла от удивления, когда они вошли в большой вестибюль, втрое превосходящий по размерам холл Грейвуда. Пол, выложенный чередующимися квадратами из черного и белого мрамора, массивный камин, в котором, подумала Аврора, можно при желании зажарить целого быка, поразили ее воображение.

У нее не нашлось времени осмотреть дом как следует, потому что вскоре слуги принесли их багаж и нужно было заниматься распаковкой вещей и устройством на новом месте. Спальня Авроры оказалась здесь намного просторнее, чем в Грейвуде, и располагалась не рядом со спальней Констанции, а в другом конце коридора. Поняв все, Аврора пожала плечами, подумав, что, возможно, так даже лучше.

Кровать представляла собой ложе огромных размеров с множеством красивых подушечек и пологом из тяжелой парчи с серебряной нитью. Она провела рукой по тонкой вышивке на наволочках и поправила покрывало цвета бургундского вина.

Кровать стояла рядом с камином, и Аврора с удовольствием представила себе, как приятно будет, лежа в кровати, наслаждаться теплом огня. На каминной полке стояли изящные вещицы из сиреневого венецианского стекла, а на стене висел гобелен с изображением охотников и собак, преследующих какого- то мифического зверя.

Она еще некоторое время походила по комнате, с интересом осматривая все вокруг. Когда свои личные вещи она разложила по местам, то вдруг почувствовала усталость и решила прилечь. Люси свернулась рядышком, радуясь, что ее вынули наконец из корзины, в которой она путешествовала.

Аврора лежала в полудремотном состоянии и размышляла над историей, которую Блэклоу заставил ее заучить перед отъездом из Грейвуда. Согласно этой истории она приходилась кузиной Констанции, а отец Авроры, мелкопоместный дворянин, путешествовал по Европе, и обе женщины приехали в Лондон ждать его возвращения.

Блэклоу уверил, что подобную историю никто не сможет опровергнуть, поскольку за пределами Лондона по дорогам невозможно проехать и связь практически отсутствовала. Уличить их во лжи никому не удастся. К тому же на территории Англии проживает множество мелкопоместных дворян и никакого учета ни их, ни членов их разросшихся семей не ведется. Взволнованная и испуганная Аврора кивнула. В течение нескольких минут Констанция и Джайлз что-то оживленно обсуждали. Но говорили они так тихо, что Аврора не могла разобрать слов. Потом он подошел к ней и попрощался. Под пристальным взглядом вдовы он поцеловал Аврору в лоб, как сделал бы отец или, скажем, брат. Авроре очень хотелось, чтобы Констанция ушла, и они смогли бы обняться.

Он проводил их до экипажа и помог усесться. Прежде чем закрыть дверцу, Блэклоу передал Авроре Люси в корзинке. На мгновение их пальцы соприкоснулись, и Аврора, покраснев, опустила глаза. Она махала рукой из окна экипажа, пока дом и стоящий перед ним Джайлз Блэклоу не скрылись из виду.

В дороге Констанция почти не разговаривала и большую часть пути дремала. После того как она застала Аврору и Блэклоу в объятиях друг друга, Констанция сохраняла вежливость, но тепло из их отношений ушло. Слишком возбужденная, чтобы спать, Аврора не могла оторваться от окна, у нее возникала масса вопросов, но спрашивать о чем-либо Констанцию ей не хотелось. Наконец она все-таки задала самый волнующий для нее вопрос:

– Констанция! Сможет ли лорд Блэклоу часто навещать нас в нашем новом жилище?

– Думаю, что не сможет. Ему непросто бывать в Лондоне. Это слишком рискованно.

– Понятно. – Аврора больше ничего не сказала, но расстроилась.

Она утешала себя тем, что ему обязательно придется приезжать в Лондон, и наверняка довольно часто. Такая мысль привела ее в хорошее настроение.

На новой удобной постели Аврора быстро погрузилась в сон без сновидений и, проспав совсем недолго, проснулась вполне отдохнувшей. Встав, она подошла к окну. День клонился к вечеру, а ей хотелось увидеть как можно больше, пока еще светло. Из окна открывался вид на Темзу. До ее ушей доносились крики: «Эй, кому вниз по реке?» и «Эй, кому вверх по реке?» Люди спускались к воде, шли на дебаркадер и садились в лодки, которые везли их в нужном направлении или перевозили на противоположный берег. По водной глади плыли, словно маленькие кораблики, белоснежные лебеди. Вверх и вниз по течению Аврора видела десятки лодок: алые с золотом королевские барки, которые обслуживали двор королевы, небольшие гуари, перевозившие пассажиров в Вестминстер, Тауэр и на противоположный берег Темзы; проплывали мимо суденышки, груженные сеном, пшеницей, бочками с вином, а иногда испуганно блеющими овцами.

Даже в конце дня на береговой линии происходила оживленная работа, и Аврора долго с интересом наблюдала, как ставят в док суда, как сходят на берег пассажиры, как выгружают грузы. Интересно, подумала она, заканчивается ли их деятельность с заходом солнца или продолжается и ночью? Чуть высунувшись из окна, она увидела другие великолепные дома, расположенные вверх и вниз по течению реки. Интересно, что за люди в них живут? Наверное, знатные джентльмены со своими леди, с которыми она познакомится... если ее представление ко двору состоится. В настоящее время королевский двор находился в Уайтхолльском дворце, где обычно праздновалось Рождество, а в середине января весь двор переезжал либо в Ричмонд, либо в Гринвич. С наступлением весны двор снова собирался в дорогу. Вельможи обожали переезжать с места на место каждые несколько месяцев.

Ее представят королеве. Аврора даже вздрогнула, настолько невероятной показалась ей подобная мысль. С реки уже начал подниматься холодный туман, и она, закрыв окно, вернулась в комнату. Ей стало страшно от мысли появиться при дворе. Она боялась, что на нее будут указывать пальцами и смеяться да еще, чего доброго, назовут самозванкой. Что, если королева узнает, кто она такая? Ее наверняка накажут за такую наглость. А вдруг ее снова отправят в Брайдуэлл?

Нет уж, туда она ни за что не вернется. Она скорее покончит с собой.