Кратос продвигался все ближе к выступу, откуда в него били лучники. Когда ящик врезался в скалу, скрываться за ним стало практически невозможно, кроме того, скрываться было не в характере Спартанского Призрака. Он выхватил клинки Хаоса и бросил правый на всю длину цепи. Меч никого не ранил, но вынудил одного из лучников отпрянуть и выпустить стрелу прямо под ноги остальным, а они, в свою очередь, выстрелили мимо цели и принялись перезаряжать луки одновременно. Кратос воспользовался секундной заминкой и ринулся в атаку. Цепляясь клинками, он взобрался по стенке ящика, прыгнул в самую гущу лучников и закружился юлой. Смертоносные мечи на цепях, описав стремительный круг, отсекли несколько рук и ног, после чего спартанец предпринял направленную атаку.

Двое лучников упали замертво, за ними третий. Остальные отстреливались с весьма небольшого расстояния. Одна из стрел, попав Кратосу в доспехи, взорвалась и повалила его на землю. Еще один мертвец выстрелил, но промахнулся. В том положении, в котором он оказался, спартанец не мог воспользоваться клинками Хаоса. Защититься от стрел ему тоже было нечем.

Тогда он схватил голову Медузы. Лучники, пригвожденные к месту ее взглядом, вмиг обратились в камень. Но Кратос знал, что в его распоряжении всего несколько секунд. Он вскочил на ноги, размотал цепи и снова описал клинками яростный круг, чувствуя, как они врезаются в окаменевших врагов. Затем встал на одно колено, убрал мечи за спину и окинул поле боя быстрым взглядом бывалого воина. Такую картину он часто видел раньше, может быть, даже слишком часто.

Повсюду были разбросаны останки его врагов, тут рука, там нога; неподалеку валялась отрубленная голова. Два лука стали похожи на щепки для растопки. Только Кратос остался в живых.

Он побежал вверх по дороге, высеченной в склоне горы, что держалась на спине Кроноса. Вскоре горная тропа снова превратилась в туннель, ведущий внутрь горы, и спартанец увидел на своем пути минотавра. Вместо левой руки у него был боевой молот. Чудовище угрожающе ударило им по земле — гора загудела, а дрожь от удара отозвалась у Кратоса в коленях.

— Если попробуешь меня задержать, то умрешь, — крикнул Кратос.

Он не надеялся напугать минотавра — чудовище могла остановить только смерть. Спартанец прислушивался к эху собственного голоса, чтобы оценить размеры комнаты, находившейся за спиной огромного противника, готового размозжить ему голову, сделай он еще хоть шаг.

Расставив ноги пошире, он ждал неизбежного. В следующий миг минотавр набросился на Кратоса — тот увернулся, но противник оказался проворнее, чем можно было ожидать. Высоко прыгнув, он обрушил бы свой молот прямо на голову спартанцу, не обладай тот мгновенной реакцией.

Кратос перекувырнулся, и тяжелая кувалда пронеслась на волосок от его черепа. Развернувшись, он взмахнул клинком, но лишь слегка поцарапал человека-быка. И снова минотавр показал себя более грозным противником, чем его обычные собратья, опасные и непредсказуемые. Кратос вынужден был постоянно уклоняться от молота и пользовался малейшей возможностью ранить своего врага: полоснуть по запястью, под коленом, по ребрам. В какой-то момент ему удалось отсечь черный как смоль рог минотавра, но тот тряхнул головой так, что спартанцу пришлось отпрянуть. Как ни старался Кратос, он не смог нанести ни одного смертельного ранения.

Они кружились, уворачивались и отскакивали друг от друга. Понемногу противник начал уставать. Избежав очередного удара тяжелого молота, Кратос было улучил момент, чтобы вонзить меч чудовищу в живот, но вместо этого почувствовал, как ему самому в плечо впился острый рог. Хлынула кровь, тело начало неметь, и клинки Хаоса выскользнули из ладоней.

Минотавр решил, что пришло время прикончить человека, и, наклонив голову, ринулся в атаку. Но откуда было монстру знать, что Кратос, хоть и не может защититься выкованным в Аиде оружием, вовсе не безобиден. Спартанец же, ловко избежав натиска, приблизился вплотную и левой рукой обхватил врага за шею — тот попятился, мотнул головой и попытался вырваться, но Кратос вцепился в него мертвой хваткой, держась за обрубок рога. Затем, закинув правую руку за покатое плечо противника, он дернул что было сил, но это только разозлило монстра.

Минотавр отнюдь не выглядел травмированным, он даже снова попытался воспользоваться молотом, однако попал не в спартанца, а самому себе в плечо. Это позволило Кратосу еще крепче сжать мускулистую шею противника правой рукой, а левой схватить его за невредимый рог. Он выгнул спину в неимоверном усилии.

— Заклинаю богами, умри, умри, умри!

Кратос перекувырнулся в воздухе и врезался в стену, но тут же вскочил на ноги, готовый сражаться дальше. Этого не потребовалось — он сломал минотавру шею голыми руками. Гигант лежал на полу, жалобно мыча и подергивая конечностями, пока наконец не затих, отдавшись в объятия смерти.

Тяжело дыша, Кратос переступил через труп и вошел в комнату. Беглый осмотр показал, что отсюда есть только один выход — круглая каменная дверь, украшенная знаком Посейдона, словно насмехалась над ним. Спартанец толкнул — дверь не шелохнулась. Попытался откатить ее в сторону — никакого эффекта. Тогда он просунул пальцы под низ и попробовал поднять. Мало-помалу это ему удалось. Когда нижний край двери дошел ему до пояса, спартанец, крякнув, подбросил ее вверх и кубарем покатился вперед. Как только Кратос встал на ноги, тяжелая плита с грохотом упала на место, в специальную щель, и с этой стороны открыть ее было уже невозможно.

Но это не заботило Кратоса. Его путь вел вперед.

Он побежал по узкому туннелю, уходящему в глубь горы, и вскоре заметил в его дальнем конце еще одно помещение, освещенное факелами. Когда он вошел, просторный зал мгновенно залился ослепительным сиянием, ярче, чем колесница Гелиоса в полдень. Кратос прикрывал глаза огромной рукой, пока свет не поблек настолько, что можно было посмотреть по сторонам. И снова перед ним была массивная дверь со знаком Посейдона, а перед ней — сверкающая металлическая рукоять, уходившая в каменный пол.

— Трезубец Посейдона, — проговорил Кратос, подходя ближе, и на всякий случай обернулся.

Осторожность спасла ему жизнь, ибо комнату пронзили красные лучи, и он едва успел отскочить. Перекувырнувшись, встал на ноги и лицом к лицу столкнулся с привидением.

Кратос потянулся за клинками Хаоса, но неожиданно для себя выхватил из-за спины меч Артемиды, широкое лезвие которого позволяло отразить красные лучи. Куда бы ни упал отброшенный импровизированным зеркалом взгляд привидения, он испепелял все на своем пути, и спартанец понял, что его плоть зажарилась бы прямо на костях, задержись этот взгляд на нем дольше, чем на миг.

С воинственным криком, от которого у врагов кровь стыла в жилах, он бросился в атаку. Привидение отшатнулось, волоча за собой хвост черного дыма — из этого дыма состояла нижняя половина его тела. Тогда Кратос взмахнул мечом Артемиды там, где чудовище должно было оказаться, а не там, где оно находилось в данный момент, — божественный клинок рассек чернильное облако, и раздался пронзительный вопль.

В глубине глаз привидения снова вспыхнул зловещий багровый свет. Кратос повернулся кругом, держа меч в руке. Массивный клинок внезапно вытянулся, извиваясь, словно змея, но при этом сохраняя твердость металла. Острие вонзилось призраку в руку, отчего тот завыл еще пронзительней. Тем временем Кратос замахнулся еще раз — привидение взметнулось вверх, пытаясь перехитрить противника, но меч Артемиды разрезал нечисть надвое. Пока останки привидения падали на пол, спартанец успел повторно взмахнуть мечом и рассечь их еще пополам, после чего они обратились в дым и исчезли. Кратос одобрительно посмотрел на источавший голубоватое свечение клинок, поняв, что это мощное оружие сокрушит не только материальных, но и бесплотных врагов. И пригодится в сражении с Аресом.

Он быстро огляделся, но больше противников не обнаружил и решил осмотреть воткнутый в пол трезубец. Рукоять сверкала так, что Кратос зажмурился. Затем осторожно прикоснулся, опасаясь какой- нибудь магической защиты, но почувствовал только холод металла. Крепко ухватившись за рукоять, он попытался выдернуть трезубец, но силы, способной поднимать огромные каменные двери, оказалось на этот раз недостаточно.

Уперевшись ногами в пол по обе стороны трезубца, Кратос предпринял последнюю попытку, потянул изо всей мочи — никакого результата. Тогда он отпустил рукоять и возобновил осмотр комнаты. Кроме огромного символа морского владыки и трезубца на алтаре Посейдона справа находилась каменная плита. Кратос запомнил ее размеры и, обойдя комнату кругом, нашел за одной из колонн ящик, габариты которого полностью соответствовали форме плиты. Зайдя с дальней стороны, он наклонился и толкнул свою находку