Она попала в Анхану сама по себе, в собственном Приключении, в роли Пэллес Рил. (Анхана накануне войны за престол была излюбленным местом записи различных сюжетов.) Крики во дворце, возгласы перепуганной стражи, пронзительные звуки труб и жестокая охота на людей на улицах Старого Города… Актеры слетались на эти сцены, как мухи на мед. Каждый из них надеялся привнести в свои третьеразрядные Приключения некую занимательность. Из сотен мужчин и женщин, искавших Кейна тем утром, только Шенна догадалась срезать путь через зловонный переулочек, где лежал виновник событий, все еще держа в кулаке окровавленные волосы, на которых болталась голова Тоа-Фелатона.

Только Шенна села рядом с ним, положила его голову себе на колени и гладила его волосы до тех пор, пока свет вокруг не померк.

Их брак просуществовал меньше года.

Было бы гораздо лучше, если б Хэри действительно умер в тот злосчастный день. Зачем Совет дал разрешение на аварийную эвакуацию, чтобы буквально в последний момент их с Шенной перенесло в реальность, где было гораздо холоднее, чем в том грязном переулке?

Их швырнули на Землю. Их бросили в объятия друг другу.

Вначале – когда они встречались, когда Хэри начал ухаживать за будущей женой и когда они только поженились – Шенна считала Кейна всего лишь персонажем Приключения. Она верила – в душе Хэри, в самом сокровенном ее уголке, притаился хороший, достойный человек. Она думала, что никто, кроме нее, не мог разглядеть этого – и так продолжалось до того самого утра, когда она положила его голову к себе на колени.

Когда ее взгляд упал на булыжники мостовой и на валявшуюся поодаль, похожую на шар голову пожилого человека с лохмотьями кожи на шее и кровавой дырой вместо глаза, она впервые засомневалась в муже.

Это еще не был конец их семейной жизни – нет, это было бы слишком просто. Ни он, ни она не привыкли пасовать перед проблемами. Они цеплялись друг за друга из последних сил, ссорились, мирились и снова ссорились, выворачивали себя наизнанку друг перед другом, не задумываясь о последствиях. Как всегда, Шенна поступила разумно и практично: она отпустила Хэри.

Уходя, она забрала с собой его покой.

Хэри оторвался от манекена и ударил его сбоку. Тот сложился пополам, как врезавшаяся в столб машина. Хэри начал исступленно колотить манекен кулаками, одеревеневшими пальцами, локтями, коленями, предплечьями, пальцами ног, пятками и головой. Но, сколько ни разжигал себя, он так и не смог почувствовать злость. А между тем злость была его единственным спасением от боли.

Наконец он стал задыхаться и остановился. Ему было нужно совсем не это – и он знал, откуда могла прийти помощь.

Ему необходимо вернуться в Поднебесье.

Ему необходимо стать Кейном.

И еще ему необходимо причинить кому-нибудь настоящую боль.

Как всегда, не обнаружив для этого подходящего объекта, он выбрал себя.

– Эбби, вызови Шенну, – приказал он. – Посылать только звук.

Зажегся настенный экран. Явление ее лица, ее зеленых глаз резануло словно ножом.

Разумеется, это была всего лишь запись – она, как и Хэри, давно уже не отвечала на звонки лично.

– Здравствуйте, – радостно, тепло и искренне произнесло изображение. – Я Пэллес Рид, странствующая чародейка. Кроме того, я Шенна Лейтон, актриса.

«Шенна Лейтон Майклсон», – добавил про себя Хэри.

– Если у вас есть какое-либо сообщение для Пэллес Рид или для Шенны Лейтон, говорите.

У Хэри пересохло во рту. Он был не в состоянии издать хотя бы звук, он мог лишь смотреть на нежный изгиб шеи, изящный овал лица, густые короткие кудри. При воспоминании о ее мягких волосах пальцы его дрогнули. Если б он закрыл глаза, то представил бы ее всю, до последней складочки кожи.

«Я изменюсь», – мысленно пообещал он изображению, однако не произнес ни слова, зная, что это бесполезно. Возможно, она подыграет ему хотя бы несколько дней, чтобы обмануть Вило. Возможно, она еще не настолько отдалилась от него, чтобы не помочь ему, но Хэри не мог просить об этом.

Отказ ранил бы его слишком больно – больнее могло ранить только ее согласие.

Шенна не раз говорила, что ей было горько расставаться с ним. Хэри не знал, правда ли это, не ведал, страдает ли она так же сильно, как он. Наверняка нет.

Руки его дрожали, в голове был полный сумбур. Он понял, чего ему так долго не хватало – он ждал повода поговорить. Благодаря настойчивым требованиям Вило ему было о чем поговорить с Шенной, не упоминая о том, что он не мог жить без нее, как бы ни притворялся. Он только не знал, как рассказать о случившемся помягче, дабы это не прозвучало как «наши покровители решили, что мы должны быть вместе».

Надо было что-то сказать. Он откашлялся и произнес:

– Шенна, привет. Это Хэри. Я…

– Минутку, – прервало его изображение, теперь уже в роскошном серо-голубом костюме, который Шенна носила в Поднебесье, будучи Пэллес Рид. – Поздравляю вас! Вы вошли в список моих друзей.

«Друзей? – подумал про себя Хэри. – Это мы друзья?»

– Как своему другу я могу сказать вам, что сейчас нахожусь в Приключении и вернусь вечером восемнадцатого ноября. До тех пор не ожидайте ответного звонка, и я постараюсь не разочаровать вас.

Хэри понуро ссутулился. Из-за всех треволнений он позабыл, что Шенна еще неделю назад отправилась на съемку очередного эпизода в своем Приключении. Хэри небрежно шлепнул ладонью по кнопке, разрывая связь. Шенны не было на Земле. Ее не было даже в этой Вселенной.

«Моя жизнь – короткий нырок в глубокое дерьмо», – устало заключил Хэри.

Пронзительный визг экрана резанул уши. Хэри вздрогнул и завертел головой. Было позднее утро, когда он начал пить: сейчас он сидел, закрыв глаза и силясь понять причину шума. Он тер глаза до тех пор, пока не разомкнулись наконец веки, а во рту снова появился привкус крови. Вспышка лившегося в окно спальни солнечного света словно взорвалась в мозгу.

«Который час? Полдень, что ли?»

– Эбби, – хрипло произнес Хэри, – затемни окна. Сумерки.

– Просьба повторить команду, Хэри. Он откашлялся и сплюнул в стоявшую у тумбочки плевательницу.

– Эбби, затемни окна. Сумерки. Комната постепенно темнела. Хэри повысил голос, пытаясь услышать самого себя сквозь визг экрана:

– Эбби, запрос: что это за чертов шум?

– Просьба повто…

– Да, да. Эбби, стереть слово «чертов». Повтор.

– Это сигнал чрезвычайно важного сообщения под кодом «крайне срочно».

– Эбби, вопрос: какой код?

– Оно помечено как «эта чертова распроклятая Студия», Хэри.

– Черт! – Хэри затряс головой в надежде привести ее в нормальное состояние.

Пометка «эта чертова распроклятая Студия» стояла на коде, который он дал Гейлу Келлеру, личному секретарю Артуро Коллберга, председателя сан-францисской Студии. Видимо, у Гейла были плохие новости.

– Эбби, только звук. Ответить. Внезапно визг сменился молчанием.

– Слушаю, Гейл. Это Хэри.

– Профессионал Майклсон? – Голос секретаря звучал неуверенно: подобно большинству людей, он испытывал дискомфорт, разговаривая с невидимым собеседником. – Э-э… администратор Коллберг хотел бы встретиться с вами в своем офисе, профессионал.

– В своем офисе? – машинально повторил Хэри. Коллберг никогда не принимал посетителей в собственном офисе. Хэри не был там вот уже десять лет. – В чем дело? Мое следующее Приключение запланировано только на начало будущего года.

– Э-э… видите ли, профессионал, я не знаю, что произошло. Администратор не сказал мне. Он только