какие-то староверы? Точнее, их отпрыски. Но откуда патроны и ружье? Впрочем, сейчас ничего не разгадать, рано. Лучше подумать о другом: как вырваться из плена без несчастья? Вот это проблема, все остальное — зола.

— Видел? — очень тихо спросила Нина, когда я остановился в трех метрах от нее.

— Крест и одну из шкатулок видел, — ответил я ей.

— А сундук? В сундук не заглядывал? — зашипела она.

— Ты ж позвала, не успел. А что там? Могу посмотреть.

— Там — тряпки и разный хлам, а под ним!.. — Стерва округлила глаза и раздула ноздри, словно кобыла. — Кусочками с ноготь, много. Самородки или как их… Кусочки.

— Золото?!

— Да. — Она быстро перевела взгляд с меня на стоящих под прицелом, желая убедиться, что они ничего не услышали. Но они стояли далековато и вряд ли могли что-то слышать. Во всяком случае, ее шепот не слышали точно. В этом я был уверен.

— Что ты хочешь? Только говори без этих блядских выкрутасов и понтов, я не сегодняшний, — опередил я ее своим вопросом, зная, что она уже думает, что сказать, точнее, как преподнести мне то, что уже созрело в ее башке. Подыгрывая стерве в ее спектакле и не желая нарушать сценарий раньше времени, я тоже говорил тихо, как она.

Но девка молчала и упорно сверлила меня взглядом, словно я был неким философским камнем, в котором крылись все тайны мира. От этого напряженного, что-то взвешивающего взгляда мне стало не по себе. «Как бы она не сорвалась с поводка сдуру», — подумал я. От золота «крыша» едет влет, не о чем и базарить. Возомнит, что она королева, отхватившая полцарства, и — каюк. Перешмаляет всех за здорово живешь! У нее она и так едет, поехала, видно как на ладони.

Я вспомнил об автоматах и «глушаке», лежавших за будкой. Был шанс, был! Выходя из будки, я мог резко рвануться в сторону и, в принципе, успеть подхватить с земли хоть что-то. Риск, и немалый, но шанс был. Хотя она могла достать меня раньше. Реакция у нее, как я заметил, хорошая. Возможно, не убила бы насмерть, но нейтрализовала бы точно. Калибр солидный, заметил. Конечно, я прекрасно сознавал, что «куш» здесь ломится весьма и весьма солидный — врать о сундуке ей не было смысла, но все дело в том, что я не особо думал о деньгах — не тот момент.

— Так что там? Я жду, — еще раз обратился я к Нине, которая по-прежнему молчала. И говорил я не пискляво, не заискивающе, а как положено по жизни — уверенно и с достоинством. Как в зоне, когда ты говоришь пусть и с авторитетом, козырным, но явно бесом и фраером по закваске. Одуванчиком, волею судьбы очутившимся на гребне волны. Его плачевное будущее — как на ладони, но ему мнится другое. Ему кажется, что он все время будет расти, в то время как он уже давно падает. Многие из настоящей братвы видят такую «дичь» за километр.

— Такой случай выпадает один раз в жизни. Мне выпал, и я его не упущу, — сказала девка. Начала издалека, молодец. Сама серьезность и деловьё, нечего сказать! — Но нас слишком много, — продолжила Нина. — Дело даже не в дележе, а в том, что про избушку и золото станет известно властям. Ты понимаешь, что я имею в виду? — спросила сучка.

— Еще бы. Что имею, то и введу, — пошутил я. — Въезжаю малость.

— Не паясничай, давай говорить серьезно, если хочешь говорить, — приструнила меня шельма.

— Я не паясничаю, шучу. Слушаю тебя внимательно, говори.

— Я и говорю — нас слишком много…

— И?

— Нужно решить этот вопрос. Деликатный вопрос… — протянула она, покачивая головой.

— И решить его должен я, не так ли? Я правильно тебя понял, Нинок?

— Твои проблемы, я тебе сказала, — отрезала девка. — Ты же убийца, какая тебе разница? Тебе не привыкать… Извини, но сама я никого не убивала, — как бы оговорилась она. — Оружия ты не получишь, но солидную долю я тебе обещаю. Ты пойдешь на Свердловск, как хотел, я вернусь назад. И все умерло между нами. Подумай, я тебя не тороплю. — Она снова замолчала.

Ее слова не явились для меня неожиданностью: банальная ситуация, банальное предложение. При виде золота так поступают девяносто девять процентов людей. Потому-то золото и остается до сих пор золотом. Я мог не опасаться за свою жизнь, видел, что она меня действительно отпустит, если я сделаю то, что она хочет. Даст не много, но отпустит на все четыре стороны, не захочет мараться кровью. А если не сделаю? Что ей остается и как она поступит? Неужели предложит сделать то же самое Графу? Было бы интересно посмотреть, да. И ее шок после отказа. Гена и подполковник не в счет, на них она не поставит ни в жизнь. Но что она планировала прежде? Сказала же сначала, чтобы подполковник вязал только нас, сказала же. А потом, с ними? Я прямо спросил ее об этом, и она тут же пояснила, что сначала действовала спонтанно, безо всякого плана. Спешила обезвредить нас, а те — дело третье, уж как-нибудь. Верилось, скорее всего она говорила правду.

— Ну а сейчас? Ты что же, хочешь, чтобы я порешил всех голыми руками? Как ты себе это представляешь, интересно?

— Сперва свяжи их, свяжи, — зашипела гадюка. — Потом все обсудим и решим. Чего ты? Я тебя не обману, мне хватит, — убеждала она меня.

— Хватит, факт. Не допрешь даже. Тебя заклинило, понимаю, но подумай о том, как ты будешь выбираться отсюда. Мне действительно все равно и плевать, как ты изволила заметить, однако есть и нюансы…

— Какие?! — запальчиво воскликнула Нина. — Говори, быстро, они уже начинают нервничать, что-то заподозрили. Могут и побежать.

— А тебе трудно следить и за ними, и за мной. Боишься промахнуться?

— Не промахнусь, не поле. Но и тянуть нечего. Не хочешь, так и скажи. Другой бы на твоем месте не раздумывал и секунды, а ты…

— Я не другой, дорогуша. Кстати, почему ты выбрала именно меня?

— А кого? Кого я еще могла здесь выбрать? Не задавай глупых вопросов, ты же умный мужик. Мог застрелить меня, а не застрелил. Когда я побежала, там… Думаешь, я дура, ничего не поняла?

— Спасибо и на этом. Мог, — согласился я.

— Тогда действуй. Ты пудришь мне мозги и тянешь время. И я вовсе не овца, как твой приятель-дебил думает. Козел! Ну не тяни. Говори: да или нет?

— Что ты станешь делать, если я скажу «нет»? — задал я ей прямой вопрос.

— Все, иди к ним! Валяй! — взмахнула она ружьем. — Вали, я сказала!

Я понял, что ее терпение кончилось, — значит, переборщил малость. Ничего, сейчас все поправим, я ей нужен. Выбирать, в натуре, было не из кого, Графу она не верит. Я молча повернулся и пошел по направлению к остальным. Сделав несколько шагов, остановился и как бы задумался.

— Хер с тобой! — махнул я рукой. — Девка ты крутая, как вижу, и поступаешь правильно. Скорее всего, я бы поступил так же, чего уж там. Золото есть золото.

— Тише! Тише, дурак! Ты всполошишь их раньше времени. Иди и свяжи всех ремнями. Скажи, я так велела, и ничего не объясняй. Понял?

— Понял. Десять минут всего делов-то, успокойся. Никуда они не побегут, кругом бурелом, не щекотись так, не щекотись.

Я пошел к остальным, обдумывая на ходу, что сказать Графу и как в двух словах «жевануть» ему суть. Услышат и остальные, вот в чем дело. К тому же девка тоже не дура, специально подойдет ближе, прислушается. Граф не усомнится во мне и без пояснений, но тем не менее. И не идти я не мог, от этого могло быть только хуже. С другой стороны, связывая им руки, причем всем, даже Графу, я рисковал не меньше, чем в случае отказа. Кто знает, как она поступит через минуту и что ей взбредет в голову? Нет, Графа я связывать не буду, ни в коем разе. А если заставит, настоит?.. Что ж, сделаю, как скажет он, он, а не она. Так будет честно и по жизни, без претензий. Если нам суждено подохнуть в этом лесу, ум не поможет. Но смогу ли я посмотреть смерти в лицо, когда есть шанс остаться в живых? Смогу ли?..

Я быстро оглянулся назад и увидел, что Нина идет за мной, понемногу приближается к стоящим, как я и ожидал. Гена и подполковник напряженно ждали, когда я подойду к ним. Очевидно, они хотели спросить, о чем мы толковали. Граф по-прежнему стоял спиной к нам, но, заслышав мои шаги, негромко кашлянул.