– Хорошо, сударь, сейчас я вам покажу, как это делается, – ответил Капестан.

– Правда? – просиял Монморанси.

– Не сходя с этого места! – заверил его молодой человек. – Но обещайте мне, что вы не будете использовать этот прием в дурных целях.

Оба молодых человека спешились и надели на кончики своих шпаг стальные шарики. За пять минут граф вполне усвоил урок. Он горячо поблагодарил шевалье и стал отсчитывать двести пистолей. Капестан дотронулся до его плеча:

– Сударь, – произнес молодой человек, – я не учитель фехтования. Я – Тремазан, шевалье де Капестан. Или вы немедленно спрячете свои деньги, или вам придется обнажить вашу шпагу, только на этот раз уже без шарика на острие.

– Он просто дьявол! – пробормотал граф. – Если бы я только что не видел Капестана в деле, то счел бы его слова пустой похвальбой. Шевалье, – сказал он громко, – я убираю деньги. Вот моя шпага. Она изготовлена в Милане. Не окажете ли вы мне честь поменяться со мной, отдав мне ваше оружие, чтобы я всегда мог помнить о храбром дворянине, который его носил?

– Мне очень нравится ваше предложение, граф, – воскликнул Капестан. – Почту за честь носить вашу шпагу! Вот вам моя!

Согласно обычаю, молодые люди обнялись. Затем Капестан вскочил на Фан-Лэра и помчался в Париж. Вскоре шевалье уже был у ворот Сен-Оноре.

Очутившись в Париже Капестан принялся искать гостиницу. Однако, проезжая мимо Лувра, шевалье подумал:

«А чем я буду платить?..»

Капестан порылся в своем кошельке и обнаружил, что у него остались один ливр, три су и восемь денье.

«Нам – Фан-Лэру и мне – даже не на что пообедать! Кто бы поверил, что в этом дворце сидит король, который трижды или четырежды обязан мне жизнью и дважды или трижды – троном! Может быть, попросить, чтобы Его Величество Людовик Тринадцатый угостил меня обедом? Нет уж! Его Величество назовет меня Капитаном! Принц Конде… О, я обязательно должен вытащить из Бастилии этого бедного принца Конде! Черт возьми! Я возьму Бастилию штурмом, я разрушу ее!»

В эту минуту желудок Капестана свело от голода. Шевалье грустно засунул все свое состояние – один ливр, три су и восемь денье – обратно в карман. Для этого молодому человеку пришлось слегка наклониться влево. Шевалье уныло подумал: «О, почему у меня сейчас нет под рукой бриллиантов моей матери…» – и вдруг остолбенел от изумления. Не веря собственным глазам, Капестан, как завороженный, смотрел на эфес своей шпаги. Той самой шпаги, которую вручил ему граф де Монморанси-Бутвиль. Ее эфес был украшен великолепными бриллиантами!

Поколебавшись немного, Капестан решился. Он вытащил свой кинжал, и вскоре драгоценные камни лежали на его ладони. Затем после недолгих поисков шевалье нашел в Ситэ одного еврея и показал ему свои бриллианты.

Еврей выложил за них триста пистолей. Обрадованный Капестан набил золотом все свои карманы – но тут вдруг представил лицо Бутвиля. Шевалье словно услышал укоризненный голос графа:

– Не стоило привередничать и отказываться от двухсот пистолей, которые я вам предлагал!

Это повергло Капестана в глубокое уныние, но вид белоснежной скатерти и прекрасной сервировки накрытого к обеду стола резко поднял настроение шевалье.

«Черт подери! – подумал он. – Теперь у Монморанси-Бутвиля есть шпага, которую я прославил, – а это стоит по меньшей мере три тысячи пистолей! Так что он еще мой должник!»

Успокоив таким образом свою совесть, наш храбрый искатель приключений отлично отобедал, после чего отправился пешком на Ломбардскую улицу, где рассчитывал найти своего достойного оруженосца Коголена.

«Чтобы взять Бастилию, – решил шевалье, – мне нужен по крайней мере еще один человек.»

Было уже шесть часов. Наступал ранний зимний вечер. Смеркалось… Обычно в это время улицы Парижа пустели, поэтому Капестан был удивлен, замечая то тут, то там большие группы людей. Все они двигались в одном направлении: казалось, бурные реки стремятся к морю. Подхваченный одним из этих потоков, шевалье вскоре очутился на Гревской площади. Там уже собралась огромная толпа: дворяне, мещане, горожанки… У каждого в руке был маленький фонарь. Капестан осведомился у какого-то толстяка:

– Чего ждут все эти люди?

– Чего они ждут? – удивленно переспросил толстяк. – Вы, сударь наверное, из провинции?

– Да, вы правы, – кивнул шевалье.

– Оно и видно! Мы ждем Большого Анри, который только что вернулся в Париж и отправился в свой особняк, – заявил он.

– Большого Анри? – повторил озадаченный шевалье.

– Ну да! Кого же еще! Большого Анри де Гиза! – вскричал толстяк.

– Анри де Гиза? А я считал, что его зовут Шарлем, – изумился Капестан.

– Его называют Большим Анри в честь его знаменитого отца, святого и мученика, – объяснил горожанин. – Он был главой Лиги. А теперь Лига снова возрождается из пепла. И нас не устраивает, что Францией правит сын еретика. Мы собираемся… Гиз!.. Гиз! – внезапно заорал толстяк. – Да здравствует Гиз! Да здравствует Лотарингия! Смерть гугенотам! Смерть флорентийцам! Да здравствует Большой Анри!

– Гиз! Гиз! Да здравствует месса! Смерть Кончини! Смерть еретику! Гиз! Гиз! – неслось со всех сторон.