По черному лицу Бельфегора текли слезы. Он оплакивал свою любовь…
Марион Делорм покорила нубийца с первого взгляда. С тех пор он днем и ночью бродил возле гостиницы «Три короля»; он пытался выбрать удобный момент, чтобы наброситься на предмет своих вожделений. Бельфегор решил, что получит Марион – живую или мертвую. Но внезапно Марион Делорм покинула гостиницу. В тот день чернокожий влюбленный выл от горя. Но он вознамерился во что бы то ни стало отыскать свое божество: пускай ему придется обшарить весь Париж, пускай он потратит на поиски всю жизнь – его ничто не остановит! Дня через три-четыре Бельфегор продумал план действий.
«В моей черной груди бьется горячее мужское сердце», – без конца твердил себе нубиец.
Вдруг он услышал за спиной какой-то шум. Бельфегор быстро обернулся и окаменел от счастья. Потрясение было столь велико, что через пару секунд он свалился с табурета и стукнулся лбом об пол. Перед ним стояла Марион Делорм! Она покинула особняк Сен-Мара, предварительно оставив маркизу записку, в которой предупреждала о своем уходе, и отправилась в «Три короля». Хозяин сразу узнал Марион и хотел было проводить дорогую гостью в ее бывшие комнаты. Однако Марион попросила каморку на самом верху. Красавица поставила лишь одно условие: чтобы окно этой комнатенки выходило на улицу. Минуту назад хозяин сгибался перед Марион Делорм в подобострастном поклоне. Но, услышав ее просьбу, этот человек тут же выпрямился и стоял теперь, точно аршин проглотив. На лице трактирщика было написано откровенное презрение.
«Прогорела пичужка», – усмехнулся он про себя и отвел постоялицу в комнатку, которая находилась под самой крышей.
– Прекрасно, – промолвила Марион. – Позаботьтесь о том, чтобы сюда принесли удобное кресло, в котором могла бы спать Аннетта, моя горничная. Каждый день вы будете подавать нам сюда обед и ужин. Для меня – сущие пустяки. Что касается Аннетты, то вы доставите ей все, чего бы она ни пожелала. Я снимаю эту конуру на месяц. Сколько это будет стоить?
– Пятьдесят ливров – и деньги вперед… это не считая еды, – ухмыльнулся хозяин.
– А сколько стоили мои бывшие комнаты? Я что-то запамятовала… – насмешливо проговорила Марион.
– О, это были совсем другие времена, – продолжал нагло улыбаться хозяин. – Вы заплатили за них тысячу ливров, опять же не считая еды.
– Хорошо! Если они стоили тысячу ливров, эта конура будет стоить две тысячи, – спокойно заявила Марион. – Однако учтите: еду нам будете приносить только вы – и никто больше, – добавила красавица.
– Все, что мадам пожелает, – пролепетал ошеломленный хозяин.
– И хочу предупредить вас еще кое о чем, – продолжала Марион. – Если вы будете много болтать – и хоть кто-нибудь из ваших слуг или постояльцев узнает о моем пребывании здесь – вас ждет Бастилия.
Хозяин попятился к двери, бормоча на ходу всевозможные клятвы и заверяя достопочтенную мадам в своей скромности и глубокой привязанности к ее драгоценнейшей особе. Когда он наконец удалился, Марион подбежала к окну и затрепетала от радости.
Оно выходило именно туда, куда нужно. Немного наклонившись вперед, Марион увидела двор особняка Кончини. Ограда практически не мешала. Красавица до вечера просидела у окна, но так и не заметила того, кого высматривала целый день.
Тогда Марион обратилась к горничной:
– Аннетта, видишь стражу перед воротами особняка господина Кончини? Узнай у кого-нибудь из этих солдафонов, где Бельфегор. Ты обязательно должна с ним поговорить!
– Мадам, неужели вы влюблены в него? – изумилась горничная.
– Возможно! – ответила Марион таким тоном, что Аннетту пробрала дрожь.
– А что я должна ему передать? – поинтересовалась камеристка.
– Именно то, что ты сказала сейчас, – усмехнулась Марион. – Ты сообщишь ему, что та дама, под чьими окнами он вздыхал, влюблена в него и хочет его видеть. Ступай и приведи его ко мне, – решительно распорядилась красавица.
Аннетта скрылась за дверью. Через час горничная вернулась – одна.
– Так, – недовольно проговорила Марион, гневно взглянув на нее, – почему ты не привела его? Неужели ты так ничего и не поняла? Разве тебе не ясно, что я хочу спасти шевалье де Капестана?
– А что, шевалье держат в этом особняке? – удивилась Аннетта.
– Уже месяц! Говори же, где нубиец? – нетерпеливо вскричала Марион.
– Мадам, хозяйка отправила его в какое-то путешествие, – пролепетала горничная. – Меня уверяли, что сейчас он где-то очень далеко.
У Марион перехватило дыхание. Она знала о любви, которую питает к ней Бельфегор, – об этом красноречиво свидетельствовал вид нубийца, слонявшегося некоторое время назад возле гостиницы, – и рассчитывала использовать его страсть. Но теперь из-за отсутствия Бельфегора планы красавицы рухнули. Марион заплакала. Горничная принялась утешать ее, убеждая, что, в конце концов, это не так уж и плохо для мадам, имевшей неосторожность полюбить какого-то шевалье без гроша за душой.
– Ты ничего не понимаешь, – ответила Марион, вытирая слезы. – Я больше не люблю шевалье де Капестана.
– Почему же вы тогда плачете? – изумленно спросила Аннетта.
– Потому что это моя первая любовь, – вздохнула красавица. – Что мне теперь думать? Шевалье либо убит, либо брошен в тюрьму. Если он томится в крепости, я вытащу его оттуда! У меня есть средство, с помощью которого я могу, если понадобится, перевернуть весь мир!
– И что же это за средство? – глаза горничной округлились от ужаса.
