Торговец травами схватил перо и листок бумаги и покосился на нубийца…

Бельфегор зевал! Лоренцо начал быстро писать… Чиркнув несколько строчек, Лоренцо подождал, пока просохнут красные чернила, сложил листок, запечатал сие послание и протянул его Коголену.

– Иди, – прошептал карлик. – Только поторопись! Пусть твой хозяин выучит эту молитву сегодня же ночью, понял? И дело будет сделано! Твой господин станет богачом. Скажи ему, что колдун с моста Менял желает ему удачи. Да хранит его Господь!

Взволнованный Коголен поблагодарил продавца зелий и с опаской приблизился к двери, которую с готовностью распахнул страшный негр. В следующую секунду слуга шевалье уже растворился в ночи. Бельфегор запер дверь на тяжелый засов. Взгляды нубийца и карлика встретились.

– А теперь, Бельфегор, выполняй приказ своей хозяйки! – громко сказал Лоренцо.

Тем временем Коголен летел, как на крыльях. В руках у него было несметное богатство, и мысль эта подгоняла верного оруженосца. Коголену хватило десяти минут, чтобы добежать до постоялого двора «Славная встреча». Взяв свечу, слуга отправился в комнату Капестана. Шевалье, разумеется, крепко спал.

Свет разбудил юношу, и он открыл один глаз.

Увидев это, Коголен заорал во всю глотку:

– Господин шевалье, я принес вам богатство!

– Где оно? – произнес Капестан, открывая второй глаз.

– Сейчас я все вам объясню, – затараторил оруженосец. – Достаточно только…

– Не надо мне ничего объяснять! – прервал его шевалье. – Раз ты говоришь, что принес богатство, я хочу его видеть. Покажи мне твои золотые горы.

– Господин шевалье, – засопел Коголен, – нужно, чтобы я все-таки объяснил…

– Покажи, говорю тебе! – крикнул Капестан, высунув одну ногу из-под одеяла. – А если не покажешь, отведаешь палки! Я тебе не Тюрлюпен! Я не буду стараться, чтобы удары приходились мимо…

Коголен приосанился и твердым голосом произнес:

– Господин шевалье, если я не ошибаюсь, вы хотели разбогатеть. В таком случае выслушайте меня, а уж колотить палкой будете потом.

Шевалье вскочил с кровати, схватил Коголена за ухо и завопил:

– Я не хочу слушать, я хочу видеть! Видеть богатство, ты меня понял?

– Вот оно!

С этими словами Коголен протянул Капестану листок бумаги.

– Что это такое? – вскинул брови молодой человек.

– Это восхитительный талисман, за который я заплатил пять пистолей, – гордо объявил оруженосец.

– Мои последние деньги! – взвыл Капестан. – Ах ты негодяй! Ты заслуживаешь…

– Да зачем вам эти пять пистолей? – перебил своего хозяина Коголен. – С помощью этого талисмана вы можете в первом попавшемся игорном доме загрести тысячу экю!

– А может, тысячу пистолей или тысячу дублонов? – расхохотался шевалье.

Его гнев прошел. Он снова улегся в кровать и промолвил:

– Дурак!

– Вот награда за все мои старания, – запричитал оруженосец. – Я, рискуя погубить свою душу, добыл для вас богатство, а вы так со мной обращаетесь!

– Бедняга Коголен, да пойми же ты: если бы благодаря этой бумажке можно было выигрывать деньги, то человек, который продал ее тебе, давно уже был бы богатым, как Крез, и ему не надо было бы торговать талисманами. Иди спать, – вздохнул Капестан.

– Господин шевалье, вы меня убиваете! – простонал верный слуга. – Прошу вас, пожалуйста, выучите то, что написано на этом листке!

– Иди спать, говорю тебе! – взревел Капестан.

Коголен поспешно юркнул в свою комнату. Однако через секунду он высунул голову и трагическим тоном изрек:

– Завтра будет слишком поздно!

Шевалье пулей вылетел из кровати. Коголен быстро захлопнул дверь. Капестан снова лег в постель; в бешенстве он схватил записку Лоренцо, скатал из нее шарик и яростно швырнул в угол. Затем шевалье закрыл глаза и безмятежно заснул.

Юноша так и не прочел того, что написал ему карлик. Вот что это была за молитва:

«Если Вы хотите спасти Жизелъ Ангулемскую и ее мать, не теряя ни минуты, скачите в Медон на постоялый двор «Сорока-воровка». Завтра утром, а может быть, и сегодня ночью, за дело возьмутся Кончины и Леонора Галигаи. Спешите. Когда Вы спасете герцогиню Ангулемскую, скажите ей, чтобы она простила карлика из Орлеана, колдуна с моста Менял».

Пока шевалье сладко спит в своей постели, мы вернемся в дом на мосту Менял. Здесь стоят лицом к