суперотелей.

Отсюда, из этих гигантских зданий, устремляются на пляж туристы. Среди них преобладают безобидные, готовые вкусить все радости жизни американские прабабушки. Рядом с ними, собравшись в группы, греются на солнышке туристы из Японии и западноевропейских стран. Тут же устраиваются и те, кто не имеет отношения к туристскому кочевому народу, – многочисленные хиппи и особая категория «пляжных» бездельников, которые прямо тут и живут. Их называют «бичи», от английского бич – «пляж».

На пляже много девушек в бикини. Своими мини-трусиками и мини-лифчиками они намекают мужчинам, как и на что можно легко истратить деньги. Из Калифорний и других американских штатов в поисках приключений приезжают сюда молоденькие девчонки. Они едут сюда так, как их сверстницы из Европы, например, на Ривьеру. На пляже довольно большое число детей. Среди них встречаются, красивые лица, особенно из местных. Одни играют на песке, другие пытаются играть в жизнь. Рядом со мной лежала девчушка лет десяти, не больше, в белой майке с красной надписью Virginity is curable («Девственность излечима»).

Кто знает, может, кто-нибудь ее уже «излечил». Во всяком случае, надпись недвусмысленная, и ее трудно не заметить. Откровенно говоря, этот чертенок и более зрелые пляжные красотки меня мало интересовали. Мое внимание было приковано к ребятам полинезийского происхождения, съехавшимся со всего Оаху, чтобы «оседлать»; волны Вайкики, ибо одно из главных достоинств лучшего пляжа в мире – то, что это самое удобное место для серфинга. Здешний прибой как бы создан для занятий этим видом спорта. Вот и собираются сюда со всех концов острова видавшие виды покорители волн. Некоторые из них водружают доски на плечи. Их часто можно увидеть на улице Калакауа – загорелые, просоленные, словно ланаийские китобои, пробираются они сквозь толпу на пляж.

У самого берега они садятся на доски и гребут в открытое море. Отплыв как можно дальше, они вдруг прыгают на приглянувшуюся им волну и несутся на ее белоснежном гребне, словно в седле благородного жеребца, балансируя при этом на огромной волне, – зрелище, прямо скажем, захватывающее. Любители серфинга достигают в Вайкики и некоторых других местах Оаху скорости семьдесят километров в час! Такие ridable surf, волны, пригодные для серфинга, высотой до десяти метров, встречаются ив некоторых других уголках мира, например, в Южно-Африканской Республике. Но только здесь, на Гавайях, у них особая форма, определенная скорость и высота, зависящие от подводных коралловых рифов. Именно поэтому гавайский серфинг – занятие далеко не безопасное. Однажды я сам стал свидетелем того, как участник соревнования заплатил за свою лихость собственной жизнью. Огромная волна, на которой он хотел прокатиться, увлекла его в пучины океана, так и не выбросив тело несчастного на берег.

Мне кажется, в серфинге, которым смуглые юноши и мужчины увлекаются, словно вином и любовью, есть что-то от древних Гавайев – увлекательный риск, страстная мечта взлететь, не замечая и презирая опасность.

Как известно, серфинг был и остается любимым видом спорта гавайцев. Это спорт гавайских королей и король гавайского спорта. Действительно, ни одна из спортивных дисциплин не получила здесь такого распространения, как серфинг.

Коренные гавайцы пользовались для катания на волнах двумя видами серф-бода, специальных досок, называемых по-гавайски папа хее налу. На досках алаиа катался простой народ. Они были довольно короткими (до трех метров в длину) и весили не более десяти килограммов. Их вырезали из куска хлебного дерева или из прочной древесины коа. Знатные гавайцы катались на других досках, поистине королевских – до шести метров в длину и ста килограммов веса. Их называли оло. Я видел несколько сохранившихся оло, сделанных из дерева виливили. Одну из них я с трудом оторвал от земли. Однако алии носились на них по гребням пенящихся волн со скоростью семьдесят километров в час!

Гавайцы берегли свои оло. Иногда их на долгое время погружали в грязь, красили соком коры дерева кукуй, но чаще всего оло и алаиа покрывали защитной черной краской, полученной из корней растения ти. Как правило, после катания оло и алаиа тщательно высушивались, и затем их, словно младенцев, заворачивали в гавайскую материю. Как и многое другое, процесс создания папа хее налу сопровождался целым рядом религиозных обрядов. Сначала выбиралось подходящее дерево. В жертву дереву, из которого намеревались сделать папа хее налу, торжественно приносились красные рыбы куму. Когда наконец оло или алаиа были готовы, следовал обряд освящения. Только после этого гаваец относил папа хее налу на берег моря, чтобы кататься на волнах.

Гавайцы хорошо изучили скорость, высоту волн, ритм прибоя прибрежных вод океана. Не каждая волна и не каждый прибой годятся для серфинга. Прибой, наиболее благоприятный для катания, получал, как и человек, свое собственное «имя». Здесь, на Вайкики, самым любимым был прибой по имени Келахуавеа. Любители серфинга на Вайкики назвали мне шесть разных «имен» различных типов волн!

Испокон веков гавайцы устраивали соревнования в этом виде спорта. Правила были предельно просты: недалеко от берега закреплялся буй, и по знаку судьи двое соревнующихся бросались на волну, чтобы на ее гребне как можно быстрее достичь финиша. Если оба приходили к ней одновременно или обоих волна сбрасывала, то победителя не объявляли.

Успех спортсменов зависел не только от его владения папа хее налу, но и от характера волн. Когда море «ленилось» и волны были низкими и медленными, гавайцы вызывали их из глубин океана традиционным кличем. Если море слушалось и посылало высокие волны, счастливые гавайцы катались на них целыми днями, а те, кто владел искусством езды на белой пене океана лучше всех, пользовались особой любовью и уважением полинезийцев. До сих пор живы на Гавайях воспоминания о здешнем вожде Паки, который сто пятьдесят лет назад «укрощал» волны как никто другой. Кстати, я видел в музее Бишоп две его папа хее налу, где их бережно хранят.

У искусного покорителя волн Паки есть последователи. С одним из них, лучшим из лучших, я познакомился лично. Впервые приехав на остров Оаху, я увидел на пляже в Вайкики человека, который выделялся среди тысяч отдыхающих. Это был рослый, крепкий старик лет семидесяти пяти с белыми, словно посеребренными волосами. С первого взгляда можно было угадать в нем чистокровного гавайца. Мои гавайские друзья познакомили меня с ним, и вскоре я понял, что этот чудесный пляж принадлежит не толпам туристов, нежащихся на солнце, а ему, Дюку Паоа Каананоку, человеку из легенды, в которой в отличие от других преданий нет никакого вымысла. Это он вместе со своими друзьями в начале века возродил почти забытое искусство езды на волнах, которое, как и другие гавайские обычаи, отвергли миссионеры.

Дюк Паоа Каананоку родился в семье вождей острова Оаху. Будучи мальчишкой, он разыскал старые полинезийские папа хее налу и вместе со своими друзьями как бы заново открыл этот замечательный вид спорта. Ему должны быть благодарны страстные любители серфинга во всем мире».

Как и все гавайцы, Дюк Паоа Каананоку увлекался также и другими видами водного спорта. Он был замечательным гребцом и отличным пловцом. В 1911 году чемпионат Соединенных Штатов Америки по плаванию впервые проходил на Гавайях. К участию в соревнованиях был допущен один местный спортсмен