залежавшуюся на прилавках. Уж слишком интригующа сама тема и слишком мало работ по ней доступно нашему читателю. Однако за рубежом, где об инках написаны сотни монографий и статей – от строго академических до откровенно ненаучных – Стингла тоже переводят. Это значит, что в его книгах есть оригинальность и привлекательность. В чем они состоят?
В последние десятилетия многие историки и этнографы старались показать в своих работах, что жизнь людей в прошлом, тем более на других континентах, существенно отличалась от привычной для нас. При этом главные различия состояли не в том, что люди носили другую одежду (а некоторые не носили ее вовсе), пользовались другими орудиями или строили не похожие на наши жилища. Гораздо существеннее, что у них были иные духовные ценности, идеалы, представления о мире, своеобразные формы общественных отношений. Искать поэтому точных аналогий между явлениями современного мира и прошлого не приходится. Любые параллели окажутся в лучшем случае приближенными, в худшем – глубоко неверными.
Широкому читателю разобраться в подобных тонкостях бывает часто нелегко. От популярной по жанру книги он ожидает прежде всего простоты и занимательности. Новая информация, как известно, выглядит интересной и усваивается лишь тогда, когда ее не слишком мало, но и не слишком много. В первом случае текст покажется скучным, во втором – непонятным и тяжелым. М. Стингл тонко чувствует потребности своих читателей. Придерживаясь основной исторической канвы, черпая «сырые» факты из обширной научной литературы, он тем не менее умеет так подать материал, что читатель, с одной стороны, не почувствует себя некомпетентным, а с другой – останется в убеждении, что существенно расширил свой исторический кругозор.
Прочитавшие книгу «Государство инков. Слава и смерть «сыновей Солнца» могли в полной мере насладиться южноамериканской экзотикой и в то же время избежали встречи с чем-то чужим, непонятным, о чем сами ученые не имеют устоявшегося мнения. Правда, специалист с трудом заставит себя поверить, что речь здесь действительно идет о существовавшем доподлинно индейском обществе, а не о фантастическом государстве в духе Вольтера, Свифта или Гофмана.
Автор сделал все, чтобы надеть на своих героев знакомую читателю маску, сделанную по европейскому образцу. Очень характерно в этом смысле употребление таких слов, как «академия наук», «университет», «епископы», «теологический собор», «агрессор», и многих других, сравнение Мама Окльо (о которой как о живом человеке практически ничего не известно) с Лукрецией Борджиа и т. п. Такого рода уподобления туземных реалий европейским – результат не плохой осведомленности, небрежности или своего рода журналистского лихачества М. Стингла, это его сознательная позиция. Взять, к примеру, «звон инкских мечей», который раздавался в разных уголках Анд (см. часть Вторую, главу XIII). Разумеется, никаких мечей у инков не было, и автор прекрасно знает, что воины Тупака Юпанки (в отличие от воинов Александра Великого) дрались палицами. Однако этого не знает массовый читатель, для которого «меч» есть чуть ли не символ любого доиндустриального, но уже не первобытного общества. Объяснить же, почему у южноамериканских индейцев не было мечей, в двух словах невозможно – в этом элементарном факте отразилась вся глубина различий между Старым и Новым Светом.
Многие авторы публикуют в своих книгах об инках замечательные иллюстрации, позаимствованные из хроники Гуамана Помы де Аяла, созданной в начале XVII века. Так же поступил и М. Стингл, но у него эти выразительные рисунки приобрели совсем особый смысл. Наверное, впервые в перуанистике использованы не их достоинства, а их недостатки.
В жилах Гуамана Помы текла индейская кровь, его хроника – один из наиболее достоверных источников по культуре инков, но вот рисовать ее автор научился, глядя на европейские образцы. Царственные особы на рисунках Гуамана Помы носят инкскую одежду, но снабжены порой чисто европейскими атрибутами, такими, как гербы или длинные алебарды. Весьма приближенно передан расовый тип индейцев. Кроме того, в облике и позах изображенных людей есть нечто глубоко чуждое традициям искусства народов Анд. Лица переданы не в фас или профиль, а в пол-оборота; пропорции тел близки к естественным, тогда как индейцы рисовали фигуры коренастыми, с большой головой. Наивной с точки зрения современной науки кажется, конечно, и попытка Гуамана Помы изобразить инкских правителей, внешность которых никто, естественно, не помнил и большинство которых никогда не совершали приписываемых им поступков и не были правителями в том смысле, как это понимали испанцы.
Однако для М. Стингла рисунки Гуамана Помы оказались удачнейшей находкой. В глазах неискушенного читателя они словно свидетельствуют об истинности создаваемого на страницах образа инкского государства – вымышленной полуевропейской монархии, короли и подданные которой нарядились в экзотические костюмы.
Будет, вероятно, излишней мелочностью отмечать в книге М. Стингла разного рода конкретные погрешности против исторической истины. Тот, кто захочет узнать о культуре индейцев больше, а главное, точнее, обратится к другим источникам (см. список литературы). Лишь об одном на редкость живучем современном мифе, который повторяет и М. Стингл, хотелось бы сказать особо. Речь идет о так называемом путешествии Тупака Юпанки на плотах по Тихому океану.
Автору «Государства инков», по-видимому, и самому кажется излишне смелым предположение о плавании перуанцев к островам Меланезии, но уж на Галапагосах-то Инка бывал: ведь там найдена древняя керамика! Дело, однако, в том, что подобной керамики на Галапагосах никто не находил. В свое время о ее существовании заявил известный норвежский путешественник Тур Хейердал, посетивший архипелаг в 1953 году, но ученые немедленно подвергли сомнению это сообщение. В 1960-х годах были собраны убедительные доказательства того, что соответствующие черепки относятся к периоду, когда острова стали посещать европейцы. С точки зрения американистов, проблема была закрыта, однако широкая публика не всегда прислушивается к опровержениям сенсаций и фальшивок. Массовый читатель так и пребывает в убеждении, что перуанские индейцы плавали по Тихому океану.
Все это не значит, что история плавания Тупака Юпанки полностью вымышлена. Наиболее вероятно, как писал советский ученый Ю. В. Кнорозов в комментарии к русскому изданию хроники Гарсиласо де ла Веги, что речь идет о каботажном плавании к берегам Колумбии или Панамы. Жителям побережья Эквадора этот путь был знаком с древности. Что же касается плаваний южноамериканских индейцев в открытый океан, то никакими доказательствами этого на сегодняшний день наука не располагает.
Как бы там ни было, путешествие Тупака Юпанки не главный эпизод в инкской истории. Оставя на совести чешского автора Лукрецию Борджиа и Александра Великого, посмотрим, каковы действительно важнейшие ее этапы.
Как теперь уже хорошо знает читатель, столицей инкского государства был город Куско, расположенный на юго-востоке горного Перу, в верховьях реки Урубамбы. До возвышения инков эта долина в андской истории играла скромную роль. Люди, умевшие делать керамику, появились здесь лишь в конце II тысячелетия до н. э. Это были создатели культуры Маркавалье, пришедшие сюда из района к северу от озера Титикака и занимавшиеся скотоводством, охотой и земледелием. Они сеяли фасоль, наверное, кукурузу, но доказательств, что им был известен картофель, пока нет. Аналогии культуре маркавалье встречаются в различных памятниках южного и центрального Перу – в горах, на побережье и даже к востоку от Анд. Возможно, что весь этот огромный район в конце II – начале I тысячелетия до н. э. занимали родственные племена.
Маркавалье просуществовала пятьсот лет, не меняя своего чисто сельского облика. На севере Перу в то время уже были крупные поселения, монументальные храмы и развитые оросительные системы. Около 600 года до н. э. на смену маркавалье приходит культура Чанапата. О ней известно пока очень мало, а памятников, датируемых несколькими веками до и после нашей эры, в долине Куско пока вовсе не найдено. Похоже, что этот район остается в тени двух формирующихся горных центров древнеперуанской цивилизации, один из которых находился в бассейне озера Титикака (Пукара, Тиауканако), а другой близ города Аякучо (Уари).
В середине I тысячелетия н. э. окрестности Куско вошли в состав государства с центром в Уари. Люди Уари возвели здесь один из своих главных провинциальных центров – Пикильякту. В нем насчитывалось более 700 каменных построек. Городское ядро составляли 508 стандартных помещений, которые до недавних пор единодушно признавались складами. Инки в подобных складах («колька») хранили сельскохозяйственную и ремесленную продукцию, собранную с подчиненного населения. Проведенные в 1982 году раскопки показали, однако, что по крайней мере часть колька были жилыми помещениями. Быть
