Хорошо хоть он не попробовал испытать свои приемчики на ней самой. Пусть только попытается! Ей он даром не нужен! Еще не хватало! Странно только, ее немного задевает, что он до сих пор называет ее Эмили, хотя определенно знает; для Дон и всех в компании она давно уже Эмми.

Поняв, что можно так копаться в себе очень и очень долго, Эмми приготовилась встретить новый день с гордо поднятой головой. Утро прошло замечательно, после обеда Дон отправилась на свою консультацию в больницу.

Барден Каннингем пока отсутствовал, и Эмми наслаждалась предоставленной ей властью распоряжаться в конторе так, как ей угодно. Ее светлая радость была несколько омрачена телефонным звонком, раздавшимся в половине третьего.

— Офис мистера Каннингема, — сказала она в микрофон, подняв трубку.

— Роберта Шорт, — назвалась ее собеседница. — Это Эмми?

Гляньте-ка, даже друзья мистера Каннингема знают, что ее зовут Эмми!

— Да, — ответила она с улыбкой. Ей нравилась Роберта Шорт, интересная женщина лет тридцати. Эмми встречала ее и ее мужа, когда те как-то зашли к ним в офис. — Боюсь, что мистера Каннингема нет.

— Вот жалость! А мне так хотелось застать его!

— Передать, чтобы он позвонил вам? — предложила Эмми, и… от быстрого ответа Роберты кровь застыла у нее в жилах.

— Боже мой, нет! — завизжала она. — Невилл может узнать, что я звонила Бардену. Мне кажется, он уже подозревает… — Она оборвала фразу на полуслове. — Мама, Невилл идет… Он не должен догадаться… — И связь прервалась.

Медленно, словно замороженная, Эмми положила трубку на место. Этот звонок только подтверждал ее предположения. Невилл Шорт, между прочим, считается другом Каннингема! Нельзя же так, в самом деле! Для Каннингема, оказывается, и замужние женщины представляют интерес! Действительно, чего стесняться! С его-то запросами ни одна не может чувствовать себя рядом с ним в безопасности. Ну, естественно, кроме нее. Похоже, она его не интересует ни капельки.

Но жена друга?.. Ничего себе! Эмми пыталась занять себя какой-нибудь работой.

Плевать. Какое тебе дело, даже если у него интрижка с женой приятеля? А параллельно — связь с этой, как ее, Клаудией, что звонила ему на прошлой неделе. Чудовище, а не человек! Таких мужчин надо прятать под замок!

Звук открывающейся двери возвестил о появлении объекта ее размышлений. Ну и с кем он сегодня обедал? С Клаудией? Или с Паулой?

Эмили подняла глаза.

— Есть какие-то сообщения? — спросил Барден Каннингем.

— Звонила миссис Невилл Шорт, — доложила Эмми. — Она не пожелала оставить сообщение.

— Думаю, позвонит еще.

Во дает! Что за самомнение! Понятное дело, знает, что Невилл Шорт дома, и не станет звонить Роберте при муже. Выслушав ее, он направился к себе в кабинет.

Было около трех, когда загудел сигнал внутреннего телефона.

— Зайдите, пожалуйста, Эмили, — сказал он. Вот и вся свобода! Эмми поднялась, захватив блокнот. Следующие полчаса она стенографировала его инструкции. Она продолжала писать, когда у нее на столе зазвонил телефон.

Каннингем жестом велел ей оставаться на месте и сам поднял трубку.

— Каннингем, — сказал он и тут же расплылся в улыбке, услышав знакомый голос. — Роберта! Ах ты, очаровательная чертовка, ну как там? — спросил он.

Эмми беспокойно завозилась на стуле и поднялась. Ей было нехорошо — может же она вернуться попозже, когда он закончит свои дела с этой «чертовкой». Очаровательная, сомнений нет, кто еще сможет так очаровательно дурачить мужа! Но Барден Каннингем указал Эмми на стул. Совершенно ясно, что он ее абсолютно не стесняется, флиртует себе напропалую, будто ее тут и нет! И почему он не может проворачивать свои делишки во внерабочее время?

Она не знала, о чем вещала Роберта, но ответы Каннингема говорили о несомненной правильности ее предыдущих выводов.

— Ты слишком волнуешься! — поддразнивал Каннингем. — Не похоже, что он вдруг решит развестись с тобой.

К несчастью, это совершенная правда. Даже если Невилл Шорт все обнаружит, он слишком любит жену, чтобы разводиться с ней. Барден Каннингем пользуется своими преимуществами на полную катушку! Запереть! Затолкать куда-нибудь в темный чулан — желательно, чтобы тычки были побольнее. Разговор между тем подходил к концу.

— Я постараюсь улучить минутку для тебя завтра в театре, — пообещал Барден. — Не вижу тут особых сложностей.

В наступившей паузе Роберта что-то отвечала, а Эмми наливалась злостью. Она, конечно, сознавала, что все это ее не касается, ну и пусть! Не довольствуясь шашнями за спиной рогоносца Невилла, Каннингем, очевидно, собирается увидеться с ними завтра в театре и при первом удобном случае украсть поцелуй прямо у него за спиной — за спиной своего друга! Это уж слишком.

— Тебе не о чем волноваться. Клянусь, Невилл ни о чем не подозревает, — ворковал между тем Барден. — Перестань психовать. Увидимся завтра. Все будет хорошо… В чем я теперь провинился? — Тон был не слишком дружелюбным.

Эмми попыталась не выдать своего гнева.

— А что такое? — с деланым безразличием спросила она.

— Я сыт по горло вами вместе с вашим высокомерием! — отрезал Барден Каннингем. Ее высокомерием? Эмми поняла, что ставкой в разговоре может стать ее теперешняя должность. Надо быть поосторожнее. — Так извольте же сообщить мне, в чем моя вина на этот раз! — Он пронзал ее стальными серыми глазами, как клинком, и надеяться, что он отвяжется просто так, не стоит.

— Это не мое дело. — Если она хочет удержаться на работе, то надо хоть что-то сказать.

— Что?

Так и есть. Требуется развернутый ответ.

— Когда миссис Шорт звонила раньше, она очень волновалась, как бы ее муж не узнал.

— И что же?

Так и хочется врезать. Желает, чтобы она назвала вещи своими именами?

— Если вы не понимаете, то не мое дело давать пояснения! — Ее ярость начала вырываться из-под контроля.

— Вы подумали… — Видно, он сложил полученную информацию воедино. Нарисованная ее воображением картина стала вдруг отчетливо видна. — Да как вы… — (Обозлился, совершенно ясно. Так что теперь они могут составить хорошую бойцовскую пару.) — Ах вы, надутая мисс Приличие и Благопристойность. Вы решили, что у меня любовная связь с…

— Меня это не касается! — вспыхнула Эмми.

— Абсолютно верно! — проревел он. Он поднялся на ноги — так же, как и она. — Что я делаю, как я себя веду — это абсолютно, категорически, совершенно вас не касается! — рычал он. — Понятно?

Что он о себе мнит? За кого ее держит? За скромную дурочку, которой можно рот заткнуть в любую секунду?

— Вы сами велели мне говорить! — выпалила она.

Ну, теперь ее не остановить, пусть делает что хочет, хоть на голову встанет. И странно, именно сейчас, когда она ожидала громов и молний, настроение у него поменялось. Он вгляделся в ее нахмуренное лицо, заглянул в блистающие презрением глаза и резко поменял тактику: перешел от злобных реплик к поддразниванию.

— Вы-то ведь безупречны во всех отношениях, а, Эмили? — издевательски поинтересовался он. Она мигнула. Безупречна? Что он хочет сказать? — Я же не комментирую ваши похождения, — протянул он. Она глазела на него, потеряв дар речи. — Но ведь, — продолжал он холодно, — у вас ничего подобного не случается, правда?

Правда. Но гордость не позволяла ей дать утвердительный ответ при такой постановке вопроса.