маленький кувшин с букетом ярко-желтых цветов, она поняла, что это Эрхард собрал их. На стенах были развешаны рисунки Тома, выполненные вполне зрелой рукой в отличие от головы. Это были изящные акварели, изображающие цветы и птиц. Она и не знала раньше, что он умеет рисовать. Том никогда не интересовался живописью, только футболом. Сейчас он даже не помнил, что когда-то играл. Похоже, ему надо было проделать сложный путь в детство, чтобы покончить со своей страстью. Наконец ему это удалось.

Коттедж и в самом деле был превосходным, тут было одинаково удобно больному и здоровому, взрослому и ребенку, и Кейт радовалась, что Тому здесь хорошо. Он мог легко передвигаться по просторному дому в своем кресле на колесах. Рядом с коттеджем висел гамак, куда мистер Эрхард укладывал Тома, когда ему хотелось просто полежать и посмотреть на птиц. Иногда он даже оставлял там Тома на ночь, укутав в одеяла и неусыпно наблюдая за ним с лестницы. Мистер Эрхард был очень добр к Тому. Он много лет был его страстным болельщиком и обязанность ухаживать за ним принял с удовольствием, когда Тома привезли в лечебницу.

Кейт услышала какой-то шорох, поднялась с кресла, и тут раздался густой баритон Эрхарда, что-то рассказывающего Тому. Наступила небольшая пауза. Очевидно, он заметил, что дверь в коттедж приоткрыта. На дорожке послышались шаги, а вскоре и сам он появился на пороге.

– Кто здесь? – спросил он решительно. Но как только увидел Кейт, его лицо смягчилось. – Здравствуйте. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо. Еще больше растолстела. – Они рассмеялись. – А как наш друг?

Мистер Эрхард удовлетворенно кивнул:

– Прекрасно. Вчера он нарисовал целый ворох новых рисунков, а сегодня утром мы рвали цветы. Он расскажет вам...

– Эй! Энди! – С улицы послышался голос Тома. – Эй!

– Иду, сынок. – Эрхард с быстротой молнии выскочил из коттеджа, Кейт вслед за ним. Ее лицо засветилось от радости. Какое-то наваждение! Будто это был прежний Том... Она всегда испытывала один и тот же трепет, возбуждение, удовольствие, глядя на него, дотрагиваясь до его руки, радовалась одной только мысли, что он жив и по-прежнему принадлежит ей.

– Кэти! – Том пришел в полный восторг, увидев, ее. Глаза засветились, улыбка не сходила с лица. Он тянул к ней руки.

– Привет, дорогой, как ты сегодня?

– Чудесно! Я так тебя ждал! Посмотри, что мы нашли!

Мудрые глаза мистера Эрхарда лучились добротой, когда он осторожно втаскивал кресло с Томом в дом. Потом он ушел, и Кейт посмотрела по сторонам.

– Твои новые рисунки такие красивые, любимый. – Но она смотрела не на рисунки, а только на него. Муж выглядел загорелым, сильным и... счастливым. Он подкатил к ней вплотную, Кейт быстро нагнулась и крепко обняла его. Это было доброе теплое объятие, самое большое для него теперь удовольствие.

– Ты чудесно выглядишь, Кэти. – Когда она отпустила руки, он, покраснев, быстро отъехал к столу, схватил кувшин с желтыми цветами и вернулся обратно. – Я нарвал их для тебя.

На глазах Кейт выступили слезы радости, когда она забрала у него кувшин.

– Они просто великолепны. – Хотелось снова обнять его, но Кейт поняла, что лучше подождать, чтобы он не почувствовал себя неловко. – Хочешь погулять?

– Пошли.

Она бросила сумку и взялась за кресло. Оно показалось тяжелее, чем обычно, а может, она просто устала с дороги. Ребенок, казалось, весил сегодня сто фунтов. Но Том помогал ей во время прогулки, направляя колеса руками.

– Давай посидим на берегу озера?

Он оглянулся на нее, счастливо кивнул и начал насвистывать что-то веселое.

Озеро было маленькое и очень красивое, как и все в этой лечебнице. Как-то Кейт привезла Тому маленький кораблик, чтобы пускать его по воде. Тому понравилось. Мистер, Эрхард говорил, что это его очень развлекало. Однако на этот раз они забыли взять с собой кораблик. Она осторожно поставила кресло на тормоз и тяжело опустилась на траву.

– Ну, так что ты делал всю неделю?

– А почему ты не приезжала?

– Потому что я была слишком занята своей беременностью. – Она снова сделала глупую попытку поговорить об этом, чтобы пробудить его память, как будто он мог понять, что скоро у него появится ребенок.

– Наверное, это нелегко. – Он еле сдерживал смех. Кейт тоже развеселилась. Взяла его за руку, и ее звонкий смех полетел над озерцом.

– Конечно. Я выгляжу как толстая наседка.

Тогда он тоже рассмеялся, но внезапно оборвал смех и стал серьезным.

– Почему мне нельзя поехать с тобой домой, Кэти? Я могу сам справляться с креслом. Или давай пригласим мистера Эрхарда. А?

Снова об этом. Вот проклятие.

Кейт медленно покачала головой, не выпуская его широкую ладонь.

– Тебе здесь не нравится, Том?

– Я хочу домой. – Он так жалобно посмотрел, что у нее комок застрял в горле. Сколько можно говорить об этом? Все без толку, он не понимает, только заставляет ее чувствовать себя виноватой.