родах. – Но за грубой хрипотцой слышалось, что все-таки она перенесет. Ради Кейт.

– Не волнуйся, Лиция, на этот раз тебе не придется. Надеюсь.

Возвращаясь в дом, он вспоминал, как все это тогда было, и уверился окончательно. По дороге на работу у него было приподнятое настроение, только бы она была здорова. Пусть ведет себя как хочет. Как хочет.

В это время Кейт сидела на садовой скамейке и тихо плакала. Наконец она встряхнулась и вздрогнула. Захотелось домой, но не раньше, чем он уйдет. В двадцать минут восьмого она подошла к дому, поднялась по лестнице, разделась и легла в постель. Она была измучена. Проснулась она оттого, что Ник нежно тряс ее за плечо.

– Кейт? – Она открыла глаза и увидела, что за окнами темно. В комнате тоже царил полумрак. В дальнем углу горела только одна лампа, отбрасывая мягкий свет. – Привет, детка. – Он нежно погладил ей спину, и она снова закрыла глаза. Приятно было ощущать прикосновение его рук, но она все еще продолжала сердиться на него. Она вспомнила о том, что было, едва только начала просыпаться.

– Что тебе надо?

– Поговорить с тобой.

– О чем? – Она не хотела разговаривать и лишь прислушивалась, как потрескивает огонь в камине.

– Открой глаза.

– Уходи, – пробормотала она, пряча непрошеную улыбку, но он все-таки заметил. Нагнулся к ней и поцеловал в щеку.

– Перестань.

– Я хочу у тебя кое-что спросить.

Она открыла один глаз и, нахмурив брови, ответила:

– Только не надо снова об этом.

– Не об этом.

– Тогда о чем?

– Что сегодня случилось в «Саксе»? – спросил Ник, ласково глядя на нее, но не в силах спрятать тревогу в глазах. Весь вечер он не мог сосредоточиться на съемках шоу. Как ошпаренный несся домой, чтобы посмотреть, вернулась она или нет, и чуть не закричал от радости, увидев ее, свернувшуюся в клубочек под одеялом. Ему было не важно, что она его ненавидит; главное, она была дома, целая и невредимая.

Кейт не отвечала. Он спросил еще раз:

– Расскажи о «Саксе».

– Есть что-нибудь, чего бы ты обо мне не знал? – Кейт уселась на кровати. – Ты что, за мной следишь? – спросила она ошарашенно, но он покачал головой со слабой, полной раскаяния улыбкой.

– Нет, просто оттуда позвонили. Хотели убедиться, что ты нормально добралась до дома. Так что же случилось?

– Ничего.

– Но они сказали совсем противоположное.

– Хорошо. Мне стало дурно. Я слишком много съела за ленчем.

– Ты уверена, что в этом дело? – Он взял ее лицо в свои ладони. Ее глаза сразу наполнились слезами.

– А, по-твоему, Ник, что это было? – спросила она, успокаиваясь от прикосновения его рук.

– Я думаю, может быть... я надеюсь... – Он посмотрел на нее с такой нежностью, что у нее полились слезы, а он ласково улыбнулся. – Золушка, может так случиться, что ты беременна.

Он изучающе смотрел на нее, пока она высвобождалась из его рук.

– Почему ты считаешь, что я беременна? – Но так же, как у Фелиции раньше, у нее в глазах что-то мелькнуло, когда она стала что-то перебирать в памяти, сопоставлять события, потом вдруг посмотрела на него с покорной улыбкой. – Может быть. Мне это не приходило в голову.

– Правда, любовь моя? – спросил с надеждой.

– Вполне может быть. Господи, как я до этого не додумалась? – Кейт уже стало казаться, что у нее какая-то редкая болезнь. Она широко улыбнулась ему, и он поцеловал ее, а потом стал жадно трогать ее грудь сквозь рубашку. – У меня, должно быть, семь недель беременности. Это случилось в ту ночь, когда Тайг... не так ли?

– Я не знаю. Не слишком ли рано, чтобы уже почувствовать?

– Нет. Самое время.

– А не сделать ли нам на всякий случай еще одну попытку? – Она засмеялась, когда он лег рядом с ней в кровать. – Еще одну?

– Конечно. Почему нет?

Но у них не было такой необходимости. Она была беременна. На следующий день это подтвердил анализ.

– Ты уверена? – Ник пришел в неописуемый восторг, когда она повесила трубку после того, как узнала результат анализа. Медсестра сообщила ей эту новость тоном, лишенным каких бы то ни было эмоций.