На этот раз он купил на ленч черной икры. Они наслаждались вкусной едой, тишиной, покоем, обществом друг друга. Билл сегодня казался более молчаливым, чем обычно. Наверное, что-то его беспокоит, думала Мэдди. Она знала, что праздники для него – тяжелое время. А на этой неделе к тому же день рождения Маргарет.

Мэдди протянула ему тост, намазанный икрой, выдавила на него ломтик лимона.

– Вы в порядке?

– Сам не знаю Обычно в это время года у меня депрессия. В этом году особенно. Не могу не оглядываться назад, не думать о прошлом.

Мэдди, однако, замечала, что в последнее время он чувствует себя значительно лучше. Правда, по- прежнему часто вспоминает в разговорах о жене, но уже меньше терзается тем, что произошло. Мэдди постоянно его убеждала в том, что ему не в чем себя винить. Конечно, это легко сказать. И все же у нее сложилось впечатление, что книга помогла ему пережить утрату, хотя он, конечно, все еще ощущает ее бремя.

– Да, праздники тяжелое время. Но, по крайней мере, вы увидитесь с детьми.

Семья Билла снова собиралась в Вермонт, а Мэдди с Джеком – в Виргинию, и она не ждала от этого ничего хорошего. Билл и его дети встречали Рождество как в старое доброе время. Джек, напротив, никогда не любил праздники и, если не считать дорогих подарков жене, делая вид, что они ему в тягость. В детстве он каждый раз на Рождество испытывал горькое разочарование. С тех пор у него и осталась нелюбовь к этим праздникам.

И вдруг Билл немало ее удивил:

– Мне бы так хотелось провести это Рождество с вами, Мэдди. – Он грустно улыбнулся. – Мои дети очень хотели бы видеть вас на праздники.

– И Лиззи тоже.

Мэдди уже купила подарки для Лиззи и для Билла. Она все время искала какие-нибудь мелочи, которые порадовали бы его, – компакт-диски, собрание его любимых книг, теплый шарф, казалось, связанный специально для него. Ничего дорогого, ничего ценного, но все очень личное. Может быть, накануне его отъезда в Вермонт они еще раз встретятся, тогда она ему все это и подарит. Ведь потом они увидятся уже после наступления Нового года.

Они доели икру. Еще Билл купил ее любимый французский хлеб, сыр и бутылку красного вина. Все очень незатейливо и вместе с тем изысканно. Тихое прибежище по сравнению с миром постоянного напряжения и враждебности, в котором живет она.

– Иногда я поражаюсь тому, как вы меня еще терпите. Ведь я все время только ною и жалуюсь на Джека. А вы наверняка не можете понять, почему же я не покончу с этим. Могу себе представить, как вам трудно просто стоять в стороне и наблюдать. Как вы меня выносите?

Он с улыбкой поднял на нее глаза:

– На этот вопрос очень легко ответить. Я люблю вас. Он произнес это не колеблясь и так искренне, что у нее перехватило дыхание. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что он имеет в виду. Он сказал это точно так же, как она сказала бы Лиззи. Он ее любит как друг, как защитник. Он вовсе не признался ей в любви, как говорит мужчина женщине. По крайней мере, такой вывод она сделала.

– Я тоже люблю вас, Билл. Вы мой самый близкий друг. Вы словно моя семья. Как старший брат.

И действительно, она ведь делится с ним такими вещами, какие никогда не рассказывала даже Грегу, которого считала своим близким другом.

Однако Билл неожиданно встал, подошел к ней почти вплотную и положил ей руку на плечо:

– Я имел в виду совсем другое, Мэдди. Я люблю вас как мужчина женщину. Я люблю вас, – повторил он.

Она смотрела на него, не зная, что ответить. Билл понимал ее. Они ведь действительно сблизились, как родные люди. Полгода постоянного общения... Он стал частью ее повседневной жизни. Сейчас он нисколько не сожалел о том, что, наконец, признался ей в любви. Долго же он не мог на это решиться. Но сейчас ему хотелось только одного – чтобы она снова чувствовала себя с ним легко и свободно, как раньше.

– Можете не отвечать, если не хотите. Я от вас ничего не требую. Думаю, все эти шесть месяцев я ждал, что вы что-то сделаете, как-то измените свою жизнь. Но я понимаю, как это для вас тяжело. Я теперь даже не уверен, что вы когда-нибудь на это решитесь. Кажется, я и с этим смирился. Только я больше ничего не хочу ждать от вас. Я хочу, чтобы вы знали, что я вас люблю. Жизнь так коротка. А любовь – это особый дар.

– Вы сами для меня особый дар!

Мэдди потянулась к нему, хотела поцеловать в щеку. Он слегка повернулся и... Она сама не поняла, как это получилось, но в следующий момент они уже целовались страстно, забыв обо всем.

Наконец она оторвалась от Билла и в изумлении подняла на него глаза:

– Как это получилось?..

– Да, много же времени нам на это понадобилось. – Он привлек ее к себе. – Все в порядке?

Мэдди кивнула. Положила голову к нему на грудь. Он оказался намного выше ее. Неожиданно она ощутила истинное счастье. И еще, покой и защищенность, каких никогда прежде не знала. Что-то совершенно незнакомое... и оттого пугающее. Глядя ему в глаза, она попыталась разобраться в своих чувствах. Но тут он снова ее поцеловал. Она не сопротивлялась. Именно в этот момент она осознала: вот то, что ей необходимо. Значит... значит, Джек прав? Но ведь она и в самом деле никогда его не обманывала, ни разу даже не взглянула на другого мужчину. Все это время она любила Билла, вдруг поняла Мэдди. Любила, даже не догадываясь об этом. Что же теперь делать?

Они сидели за кухонным столом, держась за руки, и смотрели друг другу в глаза. Перед ними словно открылся новый, неведомый мир. Билл будто распахнул дверь, на пороге которой они стояли, не решаясь ее открыть. А Мэдди даже не догадывалась о том, что ждет ее за этой дверью.

– Это настоящий рождественский подарок, – смущенно улыбнулась она.