И он знал, что она сожалела о переезде в Лос-Анджелес. Питер думал о том, как ей нравилась жизнь в Нью-Йорке, и не понимал, как он даже осмелился думать, что она может от всего отказаться. От работы, о которой мечтал бы любой мужчина, от дома, который она любила, от друзей, от своей жизни, от родного города…

А Мелани, ехавшая на север, вспоминала Питера в момент их первой встречи, о тех днях, когда брала у него интервью, о тех изнурительных часах в холле больницы, когда было совершено покушение на президента… о его первом приезде в Нью-Йорк. Она стала думать не о том, что оставила в прежней жизни, а о том, что получила взамен… Первый раз, когда Мэтью забрался к ней на колени… взгляд, мелькнувший пару раз в глазах Пам… мгновения, когда Марк припал к ней и плакал. И неожиданно для самой себя она поняла, что трудно представить свою жизнь без всех них. Теперь она больше злилась на двойняшек.

Конечно, она в долгу перед ними. Но сколько еще она могла дать им? А скоро прибавится еще одна пара глаз, которая будет смотреть ей в лицо и говорить, что она недостаточно уделяет внимания ему или ей… и от нее совсем ничего не останется. От этих мыслей у нее совсем испортилось настроение, и она вздохнула с облегчением, наконец увидев Кармел. Ей хотелось только одного — устроиться в очередной отель и уснуть… отключиться… смотреть сны… убежать от действительности…

— Когда вернется мамочка? — Мэтью мрачно смотрел в тарелку, а затем перевел взгляд на сидящих за столом. Никто не произнес ни слова с тех пор, как они в тот вечер сели ужинать. Без нее не чувствовалось, что был воскресный день. Миссис Хан по воскресеньям обычно брала выходной, и Мел готовила им что- нибудь вкусненькое. Она разговаривала с ними, смеялась, слушала их рассказы, уделяя внимание каждому, и строила планы на следующую неделю, прекрасно зная, что все сложится иначе. Не получив ответа, Мэтью посмотрел на Питера.

— Почему ты заставил ее уйти?

— Она вернется, — первой заговорила Джессика с дрожью в голосе. — Она просто поехала немного отдохнуть.

— Почему она не может отдохнуть здесь? — Он с укором посмотрел на Джесс. Она единственная разговаривала с ним. Остальные, казалось, лишились дара речи. Но вот к нему обратился Марк.

— Потому что мы все слишком много ждем от нее. — Марк выразительно посмотрел на Пам, а потом обвел взглядом остальных, а после ужина Питер услышал, как он кричит на Вал:

— Ты во всем обвиняла ее… что тебе пришлось покинуть Нью-Йорк… твоих друзей… твою школу… ты даже обвинила ее в том, что случилось с нами. В этом не было ее вины, Вал.

Но белокурая красавица так горько плакала, что весь его пыл прошел. Питер медленно поднялся по лестнице к комнате Вал и застал там всех за исключением Пам, которая лежала на постели в своей комнате, уставившись в потолок. Она мечтала, чтобы Мел ушла, хотя не призналась бы в этом даже своему психоаналитику. Ей хотелось, чтобы вернулась ее мама.

Но она знала, что этого никогда не произойдет. Или придется смириться с присутствием Мел, или опять в доме будет царить пустота, такая же, как сразу после смерти матери, когда с ними осталась только миссис Хан. И внезапно Пам поняла, что она совсем не хочет возвращения прежней жизни. Она встала и направилась в комнату двойняшек и застала их всех там, даже Мэта, грустно сидящего на полу.

— Какая маленькая комната. — Она огляделась.

Ее комната была вдвое больше этой. Вал и Джесс ничего не ответили, но обернулись, увидев в дверях Питера.

— Да уж. — Но это только напомнило ему, как Мел говорила, что двойняшки никогда в жизни не жили в одной комнате. А здесь их, как сирот, затолкнули в крошечную комнату. «Может быть, все, что она говорила, правда? По крайней мере большая часть», — сказал он себе. Не все, конечно. Но достаточно, чтобы он не мог просто отмахнуться от ее слов.

— Двухместный номер? — спросил администратор мотеля в Кармеле.

— Нет. — Она устало улыбнулась. — Меня устроит одноместный.

Он с сожалением посмотрел на нее. Приезжие всегда так говорили, а потом какой-нибудь паренья двое детей влетали в номер, думая, что он их не заметил. И, вероятно, у них еще слюнявая огромная собака. Но на этот раз он ошибся. Она достала из машины небольшую дорожную сумку, вошла в номер, закрыла дверь и легла на кровать, даже не осмотревшись.

Оранжево-виниловый номер был почти таким же, как и в прошлую ночь. И, едва коснувшись подушки, Мел тут же уснула в полном изнеможении…

… — Доктор Галлам? — позвала медсестра.

— Да? — Он сидел в боксе с кипой историй болезни, радуясь, что в то утро у них было всего два шунтирования.

— Что-нибудь случилось? — Она испугалась. Он был великим человеком, и если она совершила ошибку, то ей не сносить головы, но он только взглянул на нее и отрицательно покачал головой, устало улыбнувшись.

— Все в порядке. Как там Ирис Ли? Появилась ли какая-нибудь реакция на медикаменты?

— Пока нет. — Ее прооперировали две недели назад, и, казалось, все идет хорошо, но у Питера были сомнения, и он уже несколько дней ожидал худшего.

Но на этот раз Мел не будет рядом с ним. Он остался один. Питер чувствовал себя более одиноким, чем после смерти Анны.

— Джесс?

— Да?

Вал лежала на постели после школы, а Джесси сидела за письменным столом в их комнате.

— У тебя появляется когда-нибудь желание вернуться в Нью-Йорк?

— Конечно. — Она обернулась и посмотрела на сестру. — Часто. В этом нет ничего странного. Мы так долго жили там.

— Как ты полагаешь, мама поехала туда? — Она весь день думала об этом.

— Не знаю. Возможно, она даже в Лос-Анджелесе.

— И не позвонила нам? — ужаснулась Вал, а Джесси улыбнулась.

— А ты бы позвонила, если бы оказалась на ее месте?

Вал покачала головой:

— Думаю, нет.

— И я бы не позвонила. — Затем она, слегка вздохнув, посмотрела в окно. — Я считаю, во всем виновата она. Вал. Во всем. Она сама все решила. Обычно она всегда советовалась с нами, но на этот раз она поступила по-своему.

— Она, вероятно, считала, что поступает правильно, — печально произнесла Вал, и Джесс кивнула, глядя на сестру.

— Это действительно так. Мне нравится Питер, а тебе?

Вал снова кивнула:

— Когда я узнала, что мы переезжаем сюда, я думала только о Марке.

Джесс улыбнулась:

— Я знаю. Но мне от этого было совсем не легче покидать Нью-Йорк. У мамы был Питер, у тебя — Марк. А у меня ничего. — Она усмехнулась. Теперь это не казалось столь ужасным. Ей нравилась их новая школа, у нее появился приятель. Впервые в жизни она встретилась с человеком, который ей по-настоящему стал дорог. Ему был двадцать один год, но Джесс опасалась, что ее мать упадет в обморок, особенно после того, что случилось с Вал и Марком. Но она знала, что он неслучайный в ее жизни человек.

— Чему ты улыбаешься? — спросила Вал, наблюдая за ней. — Ты сидишь тут со счастливой улыбкой.

В чем дело?

— Ничего особенного.

Но Вал мгновенно все поняла. Джесс могла получать более высокие оценки, но Вал знала мужчин.

Она пристально посмотрела на сестру.

— Ты влюбилась?

Джесс с улыбкой посмотрела на нее. Ей пока не хотелось ничего рассказывать сестре.

— Пока нет. Но я встретила хорошего парня.