третий, в умении молчать которого она не была уверена.
Кто-то непременно проболтается! Тогда это может дойти до Грэхема Корбета, что будет унизительно, и до Джонатана, что намного хуже. Единственным утешением было, что только они с Камерон знают, для кого предназначалось снадобье и кто его в действительности выпил. Стоило Мэри Энн вспомнить об этом, как ей делалось ужасно не по себе и хотелось просто провалиться сквозь землю.
Она выбралась из автомобиля и вытащила пакет с макулатурой. Пол делал подсчеты на калькуляторе.
— На десять тысяч бумажных журавликов из одного телефонного справочника, по странице на штуку… Мать, кстати, сочтет это расточительством — ведь можно сделать и двух журавликов из одной страницы… Нам нужно или двенадцать чарльстоновских справочников, или же… — он потыкал пальцами в кнопки, — пятьдесят местных, логанских.
— Когда мы их возьмем, — рассуждал его отец, — ты заберешь их к себе домой, а я ей скажу, что ты, кажется, отвез их в школу. И не выходи с ней на связь раньше завтрашнего дня.
— Почему?
— Если она узнает, что мы забрали только две коробки, она пошлет нас за остальными, чтобы обеспечить бумагой для оригами остальные сорок девять штатов. И отвези их в школу до того, как она заставит нас вырезать из страниц квадратики.
— Да уж!
Мэри Энн решила, что мужчины так озабочены своими планами, что она может без опасности для себя перекинуться словом с Камерон и свалить свою бумагу в контейнер, не вступая ни с одним из этих двоих в беседу. Она уже взобралась по металлической лесенке к контейнеру, когда Пол вдруг сказал:
— А для кого это ты покупала приворотное зелье, а, Мэри Энн?
Сердце ее на миг перестало биться, кровь прилила к щекам. Она гневно посмотрела на Камерон, которая в свою очередь устремила испепеляющий взгляд на Пола:
— С чего ты взял, что твоя мать говорила о Мэри Энн?
— А ты только посмотри на ее лицо!
Что за невозможный тип! И как это она удивлялась, что Камерон не выходит за него замуж?
Мэри Энн уже собралась ответить, что зелье было куплено для одной их общей подруги по университету, которая изучает химию, чтобы подруга подвергла состав анализу. Но язык словно прилип к гортани. Дэвид Курье произнес:
— Не волнуйтесь вы так из-за этого снадобья. Конечно же, оно не действует.
Пол сдавленно кашлянул, очевидно в знак несогласия. Меньше всего Мэри Энн хотелось сказать что- то такое, что могло бы утвердить его в его подозрениях. Она обратилась к Камерон:
— А ты что здесь делаешь?
Камерон сказала насчет Армии спасения и общежития. Местонахождение общежития являлось тайной, которую, как надеялась Камерон, мужчины свято сохранят, понимая важность этого для покоя и благополучия женщин и детей, нашедших там пристанище.
Спустившись с Лестницы, Мэри Энн поняла, что реакция Пола вновь пробудила в ней тревогу по поводу снадобья и его эффективности. Она поплотнее запахнула блейзер, спасаясь от порыва налетевшего невесть откуда холодного ветра.
В этот момент к пункту вторсырья подъехал «лексус». Тем временем, заметив человека в каске, Дэвид замахал ему, видимо решив, что лишняя помощь в ситуации с телефонными справочниками не помешает. Мэри Энн пробормотала:
— Тогда… до свидания.
Тут ее взгляд упал на человека, сидевшего за рулем «лексуса», и ей захотелось прыгнуть в контейнер и зарыться там в макулатуру с головой. Это был Грэхем Корбет.
Это была она. Привлекательная женщина, подумал Грэхем, он всегда так считал. Очень привлекательная, вот только раздражала ее глупая преданность зануде Хейлу.
Грэхем взглянул на белого кролика, сидевшего рядом на сиденье. Кто, в самом деле, мог подложить ему киношного Кролика-убийцу? Ему и в голову не приходило, что это могла сделать Мэри Энн, — она явно не относилась к числу любителей Монти Пайтона. Ну а если она все же к ним относилась и подсунула ему кролика, это вовсе не могло расцениваться как знак расположения. Скорее — как пожелание преждевременной смерти.
Он выключил зажигание и увидел, как она тащит к контейнеру кипу смятых картонных коробок. Потом она вдруг почти бегом бросилась к своему автомобилю, и он догадался, что она его, должно быть, заметила.
Он открыл дверцу:
— Мэри Энн!
Она оглянулась, и он увидел через весь заасфальтированный двор, как вспыхнули зеленым огнем ее глаза.
— Грэхем? — произнесла она с неестественным оживлением. — Какой сюрприз.
Какая-то машина въехала во двор и на миг загородила от него Мэри Энн. Затем подал задом грузовик. Засуетились люди, спеша избавиться от своего мусора. Грэхем громко поздоровался с Дэвидом Курье и его сыном, рядом с которыми стояла и кузина Мэри Энн, и так же громко прокричал:
— Мы выйдем в эфир в субботу! Передача будет называться: «Доктор Грэхем Корбет и Мэри Энн Дрю о проблемах личных отношений». Первая тема — «Неразделенная любовь». — И, не удержавшись, добавил: — У вас есть в этом какой-нибудь опыт?
Головы людей повернулись в сторону той, кому он адресовал эти слова. Женщина, спорившая с рабочим в каске, едва не выронила свой мешок с жестяными банками.
Мэри Энн покраснела так, как только вообще можно было покраснеть человеку, особенно с ее калифорнийским цветом лица. Единственные, кто не проявил интереса к его вопросу, были Дэвид Курье, забиравшийся по лесенке к одному из контейнеров, и человек в каске, пытавшийся остановить его.
Мэри Энн быстро взяла себя в руки. И скупо улыбнулась:
— Мужчины всегда отвечали мне взаимностью.
Грэхем мог поклясться, что старичок, выбравшийся из «шевроле» пятьдесят седьмого года выпуска, навострил в их сторону слуховой аппарат.
Грэхем ничего не мог с собой поделать. Он с улыбкой приблизился к Мэри Энн.
— В самом деле, мне трудно представить, что они могут поступить иначе. — Он слегка потянул ее за рукав. — Как насчет того, чтобы сегодня вместе поужинать?
Мэри Энн сверкнула глазами и выразительно посмотрела на его руку и, когда он убрал ее, перевела взгляд на его лицо.
Грэхем улыбался… и глаза его тоже улыбались. Они были золотисто-коричневые, кажется, такой цвет называют ореховым. В его улыбке ей вдруг и впрямь почудилось что-то подкупающее, хотя прежде она никогда не разделяла мнения Камерон на этот счет.
Интересно, Грэхем Корбет пригласил ее поужинать. И Камерон это слышала? Не могла не слышать, потому что стояла всего в нескольких шагах! Мэри Энн покосилась в ту сторону и увидела, что Камерон отошла от Дэвида и Пола и села в пикап Дэвида.
— Нет, извините, — сказала Мэри Энн. — Ни в одном из наших ресторанов не найдется подходящих стульев для моей задницы.
— Тогда можно пойти ко мне. У меня есть удобная кушетка.
Грэхем заметил, как стоящие за спиной Мэри Энн Пол Курье и рабочий в каске качают головой и опускают вниз большие пальцы.
«Значит, кушетка?»
— К вашему сведению, у меня восьмой размер, и для своего роста я считаюсь даже худой. — На самом деле она была ближе к десятому размеру, но не испытала угрызений совести, сообщая Грэхему размер своих обтягивающих джинсов. Пару дней в месяц они были ей впору.
— Мэри Энн, прошу прощения за то, что клеветал на ваши бесподобные формы.
Снова Пол и мусорщик опустили большие пальцы. Дэвид Курье толкнул сына в спину толстым
