– О господи! – раздалось где-то сзади.

Чарли рассмеялся, открыл глаза и обернулся. Адам, в белых шортах и светло-голубой футболке, подошел и тяжело плюхнулся в кресло напротив. Официантка налила ему крепкого кофе, Адам сделал несколько глотков и только тогда подал голос:

– Что за гадость я вчера пил? Меня, кажется, отравили.

У Адама были темные волосы и почти черные глаза. Бритьем сегодня он себя не утруждал. Среднего роста, широкоплечий, с тяжелыми чертами лица, он не был так привлекателен, как Чарли, но отличался острым умом, чувством юмора, обаянием, чем и покорял женские сердца. Не обладая внешностью киногероя, он брал головой, влиянием и деньгами. За последние годы Адам значительно упрочил свое положение.

– По-моему, ты, кроме рома и текилы, ничего не пил, правда, за ужином была еще бутылка вина.

Накануне они ужинали на яхте и пили великолепное бордо «Шато О Брион», после чего отправились в город обследовать бары и дискотеки. Чарли, конечно, не рассчитывал встретить там женщину своей мечты, но провести весело время в этих заведениях определенно было с кем. – И еще мне перед уходом показалось, ты перешел на бренди.

– Так я и думал! Это все ром виноват. Каждый год на твоей яхте я превращаюсь в алкоголика. Если бы я столько пил дома, меня бы давно вышибли из бизнеса. – Адам Вайс прищурился на солнце, нацепил темные очки и улыбнулся. – Ты, Чарли, на меня плохо влияешь. Зато тебе не откажешь в гостеприимстве. В котором часу я заявился?

– Кажется, в районе пяти. – В голосе Чарли не слышалось ни одобрения, ни порицания. Он не судья своим друзьям. Для него главное – чтобы им было весело, и это всегда удается. Адам с Греем были его самыми близкими друзьями, их связывала привязанность, выходящая далеко за рамки простой дружбы. Они были как трое братьев, за последние десять лет наблюдали друг друга в самых разных ситуациях и знали друг о друге все.

Адам познакомился с Чарли почти сразу после развода. Со своей женой Рэчел Адам был знаком еще со второго курса Гарварда, где они вместе учились на юридическом. Рэчел получила диплом с отличием и была допущена к собственной практике. Но адвокатом так и не стала. Адам получил практику со второй попытки, и со временем из него вышел превосходный адвокат. И вполне преуспевающий. Он пошел работать в фирму, специализирующуюся на оказании юридических услуг рок-звездам и спортсменам первой величины. Адам обожал свою работу. На следующий день после выпуска они с Рэчел расписались, к радости родителей, которые были знакомы, так как жили в одном районе на Лонг-Айленде. Несмотря на дружбу родителей, Адам и Рэчел до университета знакомы не были. Адам всегда противился знакомствам с дочерьми родительских приятелей и Рэчел выбрал сам. Она казалась ему идеальной спутницей.

У них было много общего и безоблачное будущее впереди. Уже в медовый месяц Рэчел забеременела и за два года родила Адаму двоих детей. Сейчас Аманде и Джекобу было четырнадцать и тринадцать. Брак просуществовал пять лет. Адам был вечно занят на работе, делал карьеру и мог иногда вернуться домой в три ночи, после концертов или соревнований с участием своих клиентов и их друзей. Но, несмотря на искушения со всех сторон – а таких было множество, – он хранил верность Рэчел. Она же, устав от вечного ожидания и одиночества, влюбилась в детского врача, с которым была знакома еще со школы, и, пока Адам в поте лица зарабатывал для семьи деньги, завела бурный роман. За три месяца до развода Адам стал в своей фирме партнером, и Рэчел объявила ему о своем решении, сказав, что он не пропадет. Она забрала детей, мебель, половину сбережений и, едва дождавшись, когда высохнут чернила на бракоразводных бумагах, вышла за своего педиатра. С тех пор прошло десять лет, но Адам до сих пор не изжил в себе обиду и, разговаривая с бывшей женой, с трудом мог сдерживать эмоции. С тех пор он и зарекся жениться, опасаясь повторения неудачного опыта.

За прошедшие годы Адам неоднократно знакомился с женщинами, но во избежание серьезной привязанности выбирал себе молоденьких дурочек – по принципу «лет меньше вдвое, а мозгов – вдесятеро». В той среде, где он работал, в таких недостатка не было. В сорок один год он встречался с девушками от двадцати одного до двадцати пяти: манекенщицами, начинающими актрисами, поклонницами – одним словом, с теми, кто всегда вьется вокруг спортсменов и рок-звезд. В половине случаев он даже не помнил их имен. Со всеми женщинами Адам был честен и щедр. Он сразу объявлял, что вообще не собирается жениться, а с ними просто проводит время. Ни с одной он не встречался дольше месяца, да и то в лучшем случае. Он ограничивался тем, что несколько раз выводил их в ресторан, вел в постель – и прости-прощай. Его сердце унесла с собой Рэчел – и бросила в сточную канаву. Теперь он общался с ней лишь по необходимости, а это, по мере того как взрослели дети, случалось все реже и реже. В большинстве случаев отправлял ей немногословные послания по электронной почте либо поручал договариваться своей секретарше. Ему не хотелось иметь с ней ничего общего. И заводить серьезные отношения с кем-то еще тоже не хотелось. Адам ценил свободу, и ничто на свете не заставило бы его поступиться ею вновь.

Его мать наконец перестала сетовать на его одиночество – или почти перестала; во всяком случае, прекратила знакомить его с «хорошими девушками». Адам имел ровно то, что хотел, – непрекращающуюся череду подружек, чтобы скрасить одиночество. Для разговора по душам у него были друзья. Женщины, считал он, существуют для секса и удовольствия, и держать их надо на расстоянии. Он не имел желания вновь увлечься и остаться с разбитым сердцем. В отличие от Чарли никакой идеальной женщины он не искал. Ему нужна была лишь подходящая партнерша по сексу, причем на время, в идеале – на пару недель, и он не отступал от этого правила. Адам не признавал глубоких привязанностей. Он относился серьезно лишь к своим детям, работе и друзьям. А женщин он друзьями не считал. Рэчел была его заклятым врагом, мать он переносил с трудом, сестра была занудой, а подружки – практически чужие люди. В большинстве случаев ему было приятнее, надежнее и удобнее с мужчинами. Особенно с Чарли и Греем.

– Ну я вчера и оторвался! – усмехнулся Адам. – Последнее, что помню, – это как танцевал с какими-то бразильянками, из которых ни одна не говорила по-английски. Зато как они двигаются, старик! Я отплясывал самбу до умопомрачения. И, кажется, выпил шестьсот коктейлей. Девочки были неотразимы!

– Ты тоже.

Чарли расхохотался, и оба подставили лица солнцу, с наслаждением ощущая на коже теплые лучи. Адам даже забыл о своем похмелье. Как адвокат он в последнее время был нарасхват, постоянно пребывал в цейтноте, не расставался с тремя мобильными телефонами и пейджером и проводил все свое время либо в переговорах, либо в самолете, спеша на другие переговоры. Среди его клиентов числились несколько больших знаменитостей, которые с завидным постоянством попадали в разные неприятные истории, но Адам любил свое дело и всегда проявлял по отношению к клиентам завидное терпение. Но на людей близких его терпения не хватало, за исключением разве что детей, которые для него были всем. Аманда и Джекоб – вот кто действительно были светлым пятном в его жизни.