Лоллия отыскала Друзиллу у статуи Юпитера. Девушка неподвижно стояла на том самом месте, где Гай Калигула рыдал от страха дождливой осенней ночью.

— Зачем ты звала меня? — высокомерно спросила Лоллия, грациозно уперевшись ладонями в бедра.

Не отвечая, Друзилла подбежала к сопернице и больно дёрнула её за прядь волос. Золотой песок, искрясь на солнце, осыпался на землю.

— Ты с ума сошла?! — возмутилась Лоллия и подняла ладонь для пощёчины.

Друзилла набросилась на неё. Угрожающе выставила пальцы, намереваясь исцарапать в кровь холёное лицо Лоллии. Женщины, визжа, сцепились в драке. Повалились на землю, разрывая тонкие шёлковые туники о сухие ветки и мелкие камни. Друзилла, оказавшись наверху, оседлала Лоллию. Приподнимала за волосы голову поверженной соперницы и снова опускала, норовя ударить её о камень.

Сквозь заросли жасмина к дерущимся женщинам пробирались преторианцы. За ними спешил Калигула, которому сообщила о происходящем хитрая Цезония.

— Что здесь происходит! — задыхаясь, крикнул он.

Друзилла ловко соскочила с Лоллии и подбежала к Гаю Цезарю, рукою придерживая тунику, разорвавшуюся на груди.

— Твоя жена заманила меня в самый дальний угол сада и пыталась избить! — плаксиво пожаловалась она.

Калигула конвульсивно обхватил Друзиллу и поцеловал её исцарапанное лицо. Капли крови остались на тонких губах императора. Не чувствуя отвращения, Гай Цезарь медлительно, млеюще облизнул губы. «Даже кровь твоя сладка, любовь моя!» — промелькнула мысль.

— Неправда! — Лоллия, пошатываясь, с трудом поднялась на ноги. — Это Друзилла затеяла драку! Мои рабыни и Цезония подтвердят!

Калигула взглянул на жену. В длинных волосах запутались опавшие сучки и кипарисовые шишки. Золотой песок местами осыпался, открывая настоящий, темно-русый цвет волос. Восточная сурьма расплылась под глазами некрасивыми пятнами.

— Ты похожа на облезлую кошку! — насмешливо воскликнул Гай.

Обиженно скривившись, Лоллия метнулась к Друзилле. Два преторианца перехватили её.

— Лгунья! — громко сплюнув, заявила Лоллия. Поискала обезумевшим взглядом рабынь или Цезонию, способных подтвердить её правоту.

Цезония ловко пробралась между преторианцами и опустилась на колени перед императором. Увидев её, Лоллия обрадовалась.

— Скажи, что Друзилла поджидала меня здесь, — всхлипывая, попросила она.

— Великий цезарь! — торжественно заявила Цезония. — Зачинщица ссоры — Лоллия Павлина. Я слышала, как она угрожала избить твою благородную сестру.

Лоллия возмущённо остолбенела.

— Мои рабыни опровергнут твою ложь! — наконец нашлась она.

Цезония выпрямилась с достоинством, подобающим матроне.

— Неужели словам рабыни придадут больше веры, чем свидетельству римлянки? — спросила она намеренно тихо, заставляя всех прислушаться внимательнее.

— Никогда Рим не опустится до позора предпочесть рабынь порядочной матроне! — презрительно выговорил Калигула.

Лоллия поняла, что она проиграла. Друзилла коварно напала на неё. Лоллия лишь защищалась. Но даже если все в один голос подтвердят это, Гай Цезарь непременно станет на сторону Друзиллы. Для них двоих существует особая правда.

Оставив сестру, Калигула вплотную подошёл к Лоллии.

— Детей у тебя нет, — осуждающе проговорил он, рассматривая подбитый глаз красавицы. — В супружеской жизни ты скучна и однообразна. Зато расточительна и падка на драгоценности. Зачем ты мне нужна? — Калигула хмыкнул и насмешливо передёрнул плечами. — Даю тебе развод!

Лоллия всплеснула руками и громко зарыдала. Друзилла с нескрываемой радостью смотрела на поверженную супругу. Отныне — бывшую!

Калигула, небрежно махнул кистью руки. Солнечный луч преломился в отграненном камне перстня.

— Затолкайте её в старые носилки и увезите прочь из Рима. Видеть её больше не желаю. Никто не смеет оскорблять мою милую Друзиллу!

Почва закачалась под ногами Лоллии Павлины, словно зыбучий песок африканской пустыни. Плача и простирая руки, она подползла к императору. Калигула склонился к ней. Подумал ревниво: «Никто не должен спать с женщиной, которая была женой императора!»

— Не смей возвращаться к Гаю Меммию! — угрожающе прошептал он, приподняв резким движением заплаканное лицо Лоллии.

— Я и не собираюсь! — брезгливо приподняв верхнюю губу, ответила она. — После императорской постели — вернуться в жалкое провинциальное ложе?!

Калигуле понравился высокомерный ответ, достойный императрицы. Но он не любил Лоллию Павлину. Он не любил никого, кроме Юлии Друзиллы.

Друзилла сладко нежилась в постели. Шёлк покрывал приятно охлаждал разгорячённое тело. Окна императорской опочивальни были открыты, чтобы поскорее выветрился запах благовоний Павлины.

— Изида соединила нас после разлуки, — шепнула она, влюблённо прижимаясь к Гаю. — Нет в Риме богов, способных потягаться с её могуществом.

Гай лениво кивнул. Он был готов согласиться с Друзиллой в чем угодно.

— Ты построишь новый храм в честь Изиды и Сераписа? — кокетливо спросила она. — Чтобы она больше не ютилась в жалком сером доме на склоне Эсквилина.

— Конечно! — Калигула обхватил рукой хрупкое обнажённое тело, которое теперь не приходилось делить с Кассием.. — Изида — замечательная богиня: она была преданной женой родному брату!

— Я завидую ей, — вздохнула Друзилла.

— Египет! — лёжа на спине, размечтался Гай. — Роскошь и нега двора Клеопатры… Наш прадед Антоний был не так глуп. С каким удовольствием я покинул бы Рим и поселился в Александрии! Но нельзя оставить Сенат без присмотра! — помрачнел он. — Если я не могу отплыть в Египет — привезу кусочек Египта в Рим. Начну с нового храма.

— У меня есть для тебя подарок, — улыбнулась Друзилла.

Грациозно вывернувшись, она вытащила из-под подушки гемму. На тёмном фоне переливались розовым блеском два профиля — Калигулы и Друзиллы. Гай Цезарь восхищённо осмотрел драгоценность.

— Я буду носить её на императорской мантии, — пообещал он. — Я тоже приготовил подарок для тебя. Особый подарок!

— Какой?

— Узнаешь этой ночью в храме Кастора и Поллукса. Непременно одень жёлтую тунику.