Но злые силы словно сговорились преследовать Фиону. Через два дня на фотосессии в Лондоне случились неприятности, требующие ее присутствия, и Фионе пришлось лететь туда, потому что это была очень важная съемка с участием членов королевской семьи. На этот раз ее не было две недели. За это время Фионе лишь дважды удалось поговорить с Джоном. И каждый раз голос его звучал так, будто Джону было очень некогда с ней разговаривать. А на мобильном у него все время был включен автоответчик. Когда Фиона вернулась, Джон по-прежнему жил в своей квартире. Он сказал Фионе, что не хотел жить в ее доме, пока ее там нет. У его дочерей были каникулы, и они провели это время вместе. Дальше — больше. Джон огорошил Фиону сообщением о том, что собирается поехать с Хилари и Кортни на ранчо в Монтану, туда, где они всегда проводили лето, когда была жива Энн. Они поедут туда как раз на то время, когда Фиона будет в Париже на показах от кутюр.

— Я думала, ты полетишь со мной, — Фиона была расстроена и разочарована. И встревожена.

— Мне надо провести время с детьми. Надеюсь, ты понимаешь, — спокойно сказал Джон.

Затем он сказал то, от чего сердце Фионы чуть не разорвалось.

— У нас ничего не выходит, Фиона. Мы привыкли к слишком разному образу жизни. Вокруг тебя все время хаос и суета. Фотографы, принимающие наркотики и развлекающиеся с проститутками в твоем доме, — это ведь только вершина айсберга, — строго сказал Джон.

Очевидно, именно это стало для него последней каплей, переполнившей чашу терпения. Ведь до этого был еще злосчастный обед с Мэдисонами. Все это казалось Фионе совершенно неважным и второстепенным, но Джон, видимо, думал иначе.

— Это несправедливо, — попыталась защититься Фиона. — Такое случилось только один раз.

— Такого вообще не должно случаться в жизни нормальных людей, — отрезал Джон. — А что, если бы в доме были мои дочери? Что, если бы они вошли в гостиную в тот самый момент, когда этот извращенец катался по полу со своими девками?

— Если бы в доме были твои дочери, я бы не позволила фотографу остановиться у меня. Этот тип — один из самых важных фотографов, с которыми работает наш журнал. Я просто пыталась спасти фотосессию. К твоему сведению, у меня в журнале тоже были проблемы, когда он разорвал контракт и улетел в Париж.

Спасти съемки ей все равно не удалось. А теперь она теряла из-за этого и Джона.

— Есть еще Джамал, — не унимался Джон. — Он — отличный парень. Но и его я не хотел бы видеть рядом со своими дочерьми. В твоей жизни слишком много странных персонажей, Фиона. И тебе это нравится. Они — часть твоего мира. Но я просто не могу жить в этом сумасшедшем доме. Я никогда не знаю, кого застану в своей гостиной, вернувшись вечером домой. Зато точно знаю, кого не застану. Тебя, Фиона. Я редко видел тебя с тех пор, как мы поженились.

Джон начинал подозревать, что Фиона ездит во все эти бесконечные поездки специально, поскольку избегает его.

— Но у меня столько дел на работе, — с несчастным видом оправдывалась Фиона.

— Дела и у меня в агентстве. И проблем не меньше, чем у тебя. Но я не давал им разрушить наши отношения.

— Еще как давал! Но не стоит спорить. Это было тяжелое время для нас обоих.

— Тяжелее, чем ты думаешь, — не уступал Джон. — У меня в твоем доме даже не было места, чтобы развесить свои костюмы.

— Я освобожу для тебя шкаф, обещаю. Мы можем, если хочешь, купить дом побольше. Мой, похоже, тесен для двоих…

И тем более для четверых, если его дочери действительно решат останавливаться у них. Хотя лучше бы они не делали этого.

— В твоей жизни нет места для другого. А если оно есть, это место, то оно для меня слишком странное.

— Если ты хотел связать свою жизнь с домашней наседкой, то зачем женился на мне? — из глаз Фионы брызнули слезы.

Потому что я люблю тебя. Я любил тебя тогда. И люблю сейчас. Но я не могу жить с тобой. И было бы несправедливо требовать, чтобы ты изменила ради меня свою жизнь. Ты ведь хочешь жить именно так. Я напрасно уговорил тебя стать моей женой. Теперь я вижу, почему все эти годы ты предпочитала оставаться свободной. Ты знала, что делала. А я — нет. Я наивно надеялся, что смогу стать частью твоего мира. Твой мир — это так интересно, так необычно! Я был просто потрясен! Но теперь я понял что это слишком необычно для такого человека, как я.

— Что ты хочешь этим сказать? — Фионе было больно и страшно.

Она отказывалась верить собственным ушам. Ведь Джон обещал ей, что они вместе навсегда. И Фиона поверила ему.

— Я пытаюсь сказать тебе, что хотел бы развестись, Фиона, — продолжал Джон. — Я уже дал поручение своему адвокату. И я много говорил последние две недели со своими дочерьми…

— Ты говорил об этом с ними до того, как обсудил все со мной? — Фиона чувствовала себя маленькой девочкой, которую бросили посреди улицы. Впрочем, именно это Джон, похоже, и собирался сделать — бросить се. Но только Фиона не ребенок, она — женщина. А Джон — свободный человек и может оставить ее, если ему так хочется. — Я уволю Джамала. Ты можешь занять все мои шкафы. Я вообще выкину свою одежду к чертовой матери. Пусть твои девочки приезжают к нам и живут здесь, сколько вздумается. Я никогда больше не разрешу ни одному фотографу переступить порог моего дома, — Фиона умоляла его остаться. Она не хотела, не могла его потерять.

— Ничего не получится, — тихо произнес Джон. — Главное во всем этом — что я не хочу терять своих детей. А я обязательно потеряю их, если останусь с тобой.

Даже если Хилари и Кортни несносно вели себя с Фионой, они все равно оставались его детьми. И Джон любил их. Под злобное науськивание неутомимой миссис Вестерман они продолжали шантажировать отца, давить на него, делая все для того, чтобы он расстался с Фионой. Трудности в их семейных отношениях стали благодатной почвой, на которую упали ядовитые семена. У них получилось. Они отвоевали Джона обратно. А Фиона должна была уйти из его жизни.

— Но они не имеют права это делать! И ты тоже, — Фиона не сдерживала слез.

Она просто не могла поверить в происходящее. Несмотря на охватившее ее отчаяние, Фиона понимала: в происходящем есть и ее вина. И немалая. Но во многом виноват и Джон. И вот он заключил сделку со своими детьми. Они победили. А Фиона вот-вот потеряет единственного мужчину в своей жизни, которого она любила по-настоящему. Эдриен был прав. Она не умела идти на компромисс. Фиона чувствовала себя в безопасности и игнорировала предостережения друга. Напрасно! И вот теперь Джон готов развестись с ней, чтобы сделать приятное своим детям. Она сделала слишком много ошибок. Но как он мог так поступить с ней?! Когда он принял это решение?!

Теперь Джон Андерсон никогда не вернется в ее дом.